– Да.

– Вы точно уверенны в этом? – удивился Лют. – Если на него не действует излучение, то его полис будет оставаться абсолютно бесполезным, со всеми вытекающими от сюда последствиями.

– Да я уверенна, – ответила Энда. – Я сама слышала, как его кольцо издало сигнал о завершении коррекции. Так же я заметила, как по его поверхности проскользнуло уведомление о продлении действия полиса.

– Это просто невероятно, – протянул Лют, пораженный рассказом женщины. – Вы уверены, что не ошиблись, находясь среди большого количества людей?

– К тому моменту в комнате почти никого не было, – пояснила Энда Линд. – Не думаю, что я ошиблась. К тому же я однажды видела его кабинете у мистера Дариуса Феба.

– Дариуса Феба? – изумился Лют.

– Да. Кажется они о чем-то спорили…

– Очень занимательно, – растерянно пожала плечами Гера. – Не думала, что один из лучших сотрудников такой авторитетной организации может быть замешан в каких-либо темных делишках.

– Ты наверное забыла, что он вообще-то является руководителем этой организации, – любезно поправил ее Лют Алгой.

– Значит представители подпольного учения действуют у него под носом не просто так, а непосредственно с его позволения, – предположил Геон, а на его лице блеснула легкая презрительная ухмылка.

На некоторое время в читальном зале повисла напряженная пауза, и каждый участник обсуждения погрузился в какие-то свои неспокойные и тревожные размышления. Лют Алгой поднялся с дивана и принялся неторопливо расхаживать по комнате, уставленную высокими стеллажами, периодически отхватывая по маленькому кусочку от треугольного ломтика теплой пиццы. В этот момент в его сознании появлялись самые разнообразные мысленные конструкции, образы и мечтания. Один из внутренних голосов твердил о том, что ему не стоило браться за работу, предложенную неясно кем, было бы лучше все забыть и жить прежней жизнью, поскольку то, во что он ввязался может таить в себе непредсказуемую опасность. Но наряду с этими доводами внутреннего голоса, что-то загадочное и таинственное все же привлекало внимание Люта, с большим трудом заглушая предыдущий мысленный поток. Поэтому был и второй голос, вероятно, из какой-то иной области его подсознания, который тихо шептал: «Ты можешь узнать, что происходит на самом деле. Ты можешь докопаться до истины. Неужели тебя не интересует это?». Но на все подобные вопросы своего подсознательного разума, Лют отвечал весьма просто и незамысловато: «Все, что мне нужно, так это просто заработать денег, для того чтобы расплатиться с долгами. Остальное – не моего ума дело!». Спустя некоторое время он смирился со своим внутренним решением и вновь уселся в кресло.

– Я вам верю, Энда, – неожиданно проговорил он, по-деловому скрестив перед собой пальцы обеих рук в замок. – Наверняка существуют какие-то обходные пути, которые позволяют некоторым проблемным личностям существовать в современном мире. Нам всем стоить быть крайне осторожными. – Лют обеспокоенно вздохнул и откинулся на спинку кресла.

Он был весьма потрясен рассказом Энды Линд и, не переставая поддаваться внутреннему негодованию по этому поводу, с особым волнением и беспокойством размышлял о своем личном будущем и будущем своего бизнеса.

– Поскольку мир находится не в абсолютной безопасности, о которой нам отовсюду твердят, – недовольным тоном проговорил Лют, взглянув на Энду Линд, – поведайте нам об этих тайных собраниях, будьте добры. – В этот момент его внутренний стержень пошатнулся. Теперь ему начало казаться, что тот мир, где практически полностью удалось победить преступность и беззаконие благодаря использованию конверсионного излучения, снова становиться непредсказуемым и небезопасным, таким, каким он был раньше, несколько столетий назад.

Снаружи здания было спокойно, по крайне мере с одной его стороны. За все время беседы ни одно транспортное средство не промелькнуло за окном литературного кафе «Мемфис». Гера допила стакан прохладного напитка и задумчиво уставилась на однообразный серый ландшафт, который отчетливо проглядывался сквозь ячеистую поверхность защитного хольнитена.

– Эти собрания, – приглушенным голосом продолжила Энда, – они будут проходить… – она внезапно стихла, опустив глаза вниз.

Лют Алгой, Геон и Гера настороженно переглянулись между собой.

– Конечно, вы не обязаны нам об этом рассказывать, – понимающе произнесла Гера, – но поймите, что без вашей помощи мы надолго застрянем в поисках настоящих причин происходящего. Благодаря вам у нас появился шанс приоткрыть завесу тайны, которая нависла над этой организацией. Одни только разговоры обо всем этом вызывают у меня ледяные мурашки на спине. Я не могу представить, что с кем-нибудь из дорогих мне людей случиться что-то подобное, поэтому прошу вас о помощи.

Энда перевела задумчивый и поникший взгляд от созерцания лунного пейзажа на лицо Геры Грэтхен, которое в эту минуту было весьма серьезным и собранным, а затем, печально улыбнувшись, сказала:

– На последней жилой платформе города. Я отправлю вам координаты.

– Благодарю, – удовлетворенно выдохнула Гера и, прислушиваясь к приглушенным шагам старого человекоподобного робота, доносившиеся с первого этажа, покосилась в сторону черной лестницы.

Энда Линд поднялась с дивана и суетливо зашагала по просторной читальной комнате. Потом она подошла к высоким стеллажам, взяла с полки какую-то книгу и вернулась обратно.

– Я там была, но всего-лишь раз. Это было давно. Мне запомнилось какое-то душное помещение. Там было совсем немного людей. Может быть десять или двенадцать человек. Сначала они пели разные песни, похоже какого-то религиозно-мистического содержания, а после проводили какой-то символический обряд. Во время этого обряда некоторым участникам собрания, тем, у кого, по словам наставников, была сильная и непоколебимая вера, давали что-то съестное. Что именно это было я, к сожалению, точно и не вспомню. Что-то круглое. Может быть яблоко, апельсин или груша… В общем, когда собрание завершалось, и все расходились по домам, а тех же, кто принял эти плоды в свои руки, больше никто и никогда не видел.

Геон и Лют обменялись настороженными взглядами.

– Это прямо какая-то чертова мистика, – недовольно заключил Лют. – Вы не думали, что им просто могли подсунуть какой-то отравленный продукт?

– Я не знаю, что это было такое, честно, – почти шепотом призналась Энда. – Я, конечно, думала об этом, и у меня были самые разные предположения на этот счет, но к какому бы варианту я не склонялась, очень многое просто не сходилось.

– Как на счет того типа в конверсионной комнате? – заговорил Геон. – После того случая вы кому-нибудь говорили об этом?

– Да, конечно, – кивнула Энда. – Я передала информацию об этом инциденте в Службу Безопасности, а так же некоторые надзорные органы, которые отвечают за работу конверсионных помещений.

– И что они вам ответили? – любознательно поинтересовался Лют Алгой.

– Ничего особенного. Просто приняли к сведению и обещали проверить. А через несколько дней мне поступило официальное письмо от них, в котором говорилось о том, что никаких отклонений в энграмме этого человека системой не было выявлено, а значит излучение не могло на него не подействовать. Каждый посетитель комнаты, при выходе из нее проходит дополнительную диагностику, результаты которой, по заверениям вышеназванной структуры, просто невозможно симулировать или как-то подделать.

– Стандартная ничего не значащая отписка, – иронично подметил Лют и деловито закинул ногу на ногу.

– Когда будет проводиться собрание? – спросила Гера.

– Сегодня, – ответила Энда и, задумчивым, отрешенным взглядом посмотрев на свое блестящее кольцо, добавила: – Через два с половиной часа.

– Я так понимаю, попасть туда просто так у нас не выйдет? – уточнил Лют.

– Все верно, пропуск выдается только самым верным и преданным последователям учения.

– Я не понимаю, как это вообще может быть в принципе? – негодование не покидало Люта ни на минуту. – Неужели у них не возникало проблем относительно законности своей деятельности?