Только по предварительным подсчётам, жителей Колда насчитывалось в семь раз меньше чем в Нивграде, хотя Колд считался самым крупным восточным городом-крепостью. Деревень так почти и вовсе не осталось, живя работорговлей, никак не стимулируя промышленность, Колд вытягивал лишь за счёт продажи людей, и одновременной закупки всего необходимого, попутно выпрашивая дотации у столицы, не охотно делившейся своими ресурсами с и без того убыточным регионом.

Лишь только наличие первого наследника Августа на этих землях, как-то вынуждало зажравшийся от роскоши имперский двор, желая подмазаться задабривать восток. Но видимо устав от постоянных «жертв», не видя прямых результатов от принца, ребятки в столице решили сместить Августа. Увы, а может и слава богу, но безуспешно.

Мужчины империи гибли в братоубийственной войне, а я, понимая что все местные парни годные для службы уже и так мобилизованы, думал как занять овдовевшую женскую половину населения. Местные бордели и так ломились от числа зорфских молодых шлюх, по донесениям моих лазутчиков, отправленных во все стороны региона Колда. Слабый пол занимался здесь всем. Лесозаготовка, охота, возделывать немногочисленных полей, ну и конечно же проституция.

За тройку дней, проведённых в этом городе, я множество раз видел, как за пятью-семью караульными из моего личного войска, увязывался целый табор чумазых жриц любви. Были среди них и совсем юные, что повергло меня в самый настоящий ужас…

Стук в дверь, коего я с нетерпением ожидал последние несколько часов, завершил мой рабочий день.

— Войдите. — По солиднее расположившись в кресле, поправив чёлку и убрав со стола всё ненужное, произнёс я.

В дверях показались трое незнакомых мне девушек, все как одна молодые, стройные, фигуристые, в форме служанок и конечно же с недопустимым атрибутом, для тех, кто лично мне их предоставил.

— Трое молодых Зорф, как вы и велели, господин. — Для Гвиния, моё поручение оказалось настоящим вызовом. Долгое время он рассуждал о том, что Зорфы нам враги, что им нет места в человеческом мире и прочее. Живя прошлым старый маг не желал принимать полулюдей как равных. Но и на череду заданных мною, встречных вопросов ответить так же не смог.

«Какого цвета их кровь, что у них внутри, почему они понимают наш язык, и конечно же, самый главный вопрос… Что лучше, два врага, в виде зорфов и эльфов, или один?». Все эти вопросы заданные поочерёдно, загнали старика в ступор, он не понимал, почему «ассимиляцию» пограничной зоны, я решил начать именно со своего персонала, а не с внедрения тех же указав защищавших права зорфов. «Почему не действовать как в Нивграде?» — спрашивал он, «потому» — коротко отвечал я.

Любой другой здешний аристократ мог без зазрения совести, с похмелья зарубить старинного врага, прикрываясь тем, что тот хотел причинить ему вред. У меня же во двое подобное не прокатит. На каждой из пленниц, трёх уже красовалась свежая рабская печать, плюс, в своей первый день со мной, никто из них не будет знать моего настоящего имени и положения.

Каждой из новых рабынь так же был предложен вариант, остаться при дворе и борделях Визирия, или, после прохождения обучения отправиться служить в дома центральной империи. Выбор каждая из трёх сделала сама.

Далее, расположив их подле меня, показав какими честными и справедливыми бывают люди, я намеревался показать тем как мы можем коммуницировать с зорфами. Наверняка все они слышали о тех ужасах, и моей задачей стало завеять мифы для тех, кто собирался присягнуть нам, и отправиться мне во служение в родной Нивград. Ведь я ещё не до конца вышел из ума, что бы скапливать якобы «верных» на границе. Подле себя, я намеревался оставить лишь часть, самых верных, тех, чьё доверие и уважение мне ещё только предстояло заслужить.

— Госпожа Августа ожидает вас за дверью, если что-то потребуется… — «Если что-то потребуется, это демоница в человеческом обличье окажется в кабинете раньше чем я успею пискнуть».

— Я понял, благодарю вас за помощь, можете быть свободны. — Едва произнёс последнее слово, как Гвиний громко захлопнул за собою дверь. Довольно долго он не допускал ко мне молодых зорфак, и вот, наконец-то это свершилось.

Три молоденькие, на вид до двадцати красотки, переглядываясь между собой, сжимая кулочки ждали моей команды расположившись у кровати в ряд. Все как одна, ростом не выше метра семидесяти, довольно высокие для зорфов. Первая стоявшая, больше других походившая на человека родом из Нивграда, глядела на своих сестёр жёлтыми звериными глазами. Нервно облизывая губки кончиком язычка, оно то и дело, шевеля нижней губой пыталась спрятать звериный клык, по видимому не помещавшийся в пределах её ротика. Вторая, чья кожа отдавала некой не здоровой белизной, старалась даже лишний раз не открывать глаз, причиной тому была их отчётливая синева, показавшаяся мне крайне подозрительной, ведь именно применение Ярости гор, способствовало появлению подобного оттенка. Ну и последней в странной женской компании оказалась смуглая простушка, с замозоленными ладонями, которые постоянно пыталась спрятать от посторонних глаз. Смуглая, с большой грудью и чуть покосившейся осанкой, а так же самым большим и пышным хвостом, что невзирая на широкие платья моей прислуги, всё равно не вмещался под увесистой и громоздкой одеждой.

— Приветствую вас дамы, сегодня, все вы можете называть меня господином Робертом.

— Приветствуем вас, господин Роберт. — Приподняв платья, в один голос произнесли девушки, осуществив глубокий поклон и продемонстрировав тем самым не свойственную моей обычной прислуге часть одежды, а именно глубокий вырез на груди.

Смиренные, неопытные, красивые… Неплохо.

Поиграв плечами, и строя из себя усталого, старого человека, театрально взглянув на рабынь обречённо вздохнул, после чего, попытался встать из-за стола. Первой смекнувшей что к чему, оказалась бледнокожая голубоглазка. Прытко подскочив помогла отодвинуть мне стул и даже протянула руку, предлагая помочь подняться. Подсказка сработала как надо.

— Спасибо прекрасная леди, простите, я так и не узнал ваши имена… — Обратившись в первую очередь к самой смышлёной, с настоящим наслаждением встретил всплывший на её лице румянец и улыбку. Кажется, ей редко делали комплименты.

— Моё имя Тиса… Ещё меня называли Облачко, когда-то, в моих краях… — Застеснявшись прозвища, и заподозрив что могла сказать что-то неуместное, заволновавшись опустила голову и умолкла белокожая.

— Облачко это из-за цвета кожи, верно?

— Верно, ваше сиятельство, и из-за голубых глаз, что словно лаз в небеса, средь густых облаков! — Повысив голос, выдала та, и вновь запнувшись извинилась. Очень эмоциональная, чуть хрупкая, но мне нравится. Хороший выбор Гвиний, идём дальше.

Взгляд мой переместился на двух других, что глядя на свою более прыткую сестру по несчастью, не знали как перейти к действиям и чем-либо мне услужить.

— Дамы? — Обратился я к тем, подстёгивая представиться.

— Моё имя Чири, на родине меня прозвали Черничкой. — склонившись, словно при первой встрече, пала на колено смуглая, пышнохвостая трудяга.

— А почему Черничка? — Не видя каких либо сходств, спросил я.

— Не знаю ваша светлость, так назвал меня один из странствующих торговцев, оно и закрепилось как-то. — Интересно, почему у них нет фамилий? Взгляд мой переместился на последнюю, ту что больше напоминала человека, и чьего хвоста или звериных ушек я так и не смог разглядеть.

— Виви, — прижав руку к груди, и так же как подруга рухнув на колено, произнесла последняя, и дополнила — Виви по прозвищу Острокоготь. Острокоготь потому что мой род занимался разведением ездовых кошек.

Боевые кошки? Интересно, наверняка она ещё и сама не плохо владеет боевыми навыками. Опасная штучка, с ней требуется быть как можно аккуратнее, не хотелось повторить историю того юнца, решившего поразвлечься с Энегвой.

Вот они, три моих новых объекта изучения. Тиса, Чири и Виви. Все три по своему похожи, имеют длинные чёрные волосы, но в то же время, все абсолютна разные. Так, к моему несчастью, самой интересной для меня показалась именно последняя Виви, дочь скотоводов разводивших боевые породы кошек. Её навыки и знания казались мне очень полезными, но к сожалению, именно она, в отличии от двух других девушек проявляла к моей персоне наименьший интерес.