У меня не получалось сосредоточиться, я был сильно взволнован и не мог спокойно ждать.

Вывод: надо действовать или я сойду с ума.

Сейчас утро буднего дня и вряд ли она вышла в магазин за хлебом. А если и вышла, то давно бы уже вернулась. Да и вообще, хлеб она не ест.

Значит, теперь моя дорога лежала до СПбГЭУ (то есть вариант под номером два), на всякий случай я выучил и этот маршрут. В принципе ничего сложного в нем нет. Сначала надо идти по Невскому проспекту до Невы, потом перейти через Дворцовый мост и повернуть налево к памятнику М. В. Ломоносова.

Только вот что делать, когда я туда приду? Я не знал ни номера группы, чтобы посмотреть расписание, ни корпуса университета, чтобы попробовать найти ее в его коридорах. Мне казалось, что я смогу устранить эти изъяны, когда прилечу, однако ничего дельного так и не изобрел. Известно мне было лишь одно название факультета. Вот только много ли оно дает? Сразу же за этим вопросом возникал следующий: что делать с букетом? Бегать с ним по университету как-то неудобно. И неудобно не в физическом плане, а в моральном. Как на меня будут смотреть студенты? Да и пустит ли вообще охрана? А выбросить цветы в урну жалко, две тысячи стоят как-никак, позволить себе сорить такими деньгами я не мог.

Замаявшись от бесконечных вопросов, я сам с собой сошелся на том, что пусть распорядится случай – честный и беспристрастный. Конечно, если бы у меня была монета, как у Харви Дента из фильма «Темный рыцарь», я бы с пафосом ее подкинул и пошел вершить свою удачу[1], но, увы…

Дорога до университета прошла незаметно. Каким-то странным образом я снова шел на автопилоте, ничего не замечая вокруг. И вообще первые дни я был так сильно поглощен собственными проблемами, что совершенно не отдавал должного красоте этого города.

Когда я добрался до длинного корпуса, то первым делом обошел его по кругу. Произвел разведку, так сказать. Затем постоял возле деревянных резных дверей, надеясь, что она, может быть, сейчас выйдет. Внутрь зайти так и не решился.

И что дальше? У университета, наверное, несколько десятков корпусов по всему городу. В котором из них ее искать? Да и сюда-то я пришел чисто наудачу. Не повезло. Зато эта прогулка хоть как-то смогла отвлечь меня, всяко лучше, чем бесцельно стоять на месте возле закрытой двери подъезда. Однако сейчас что-то подсказывало мне, что стоит вернуться назад к ее дому. Что я, собственно, незамедлительно и сделал.

Когда я вернулся обратно, то на всякий случай еще раз попробовал позвонить в домофон с целью проверки. Трубку так никто и не поднял.

– Ну и хорошо, эффект неожиданности будет что надо, – успокоил я себя и начал нервно мерить асфальт шагами околачиваясь в тихом дворе.

Я не особо полагаюсь на интуицию, шестое чувство и всякую эзотерику, тем не менее что-то там возле университета мне сказало вернуться сюда. Я твердо почувствовал этот прилив уверенности, который подсказывал мне, что надо делать, и спокойно приняв эту данность как решение проблемы, я пошел назад. До этого и после этого случая такого со мной никогда больше не повторялось. Но клянусь, в ту самую секунду это был словно знак самой вселенной.

И эта подсказка меня не подвела. Не прошло и минуты, после того как я вернулся в ее двор и второй раз позвонил в домофон, случилось то, чего я ждал с самого приземления. Я ждал этого с того момента, когда садился в самолет. Ждал, заходя в здание аэропорта этой дождливой ночью. Ждал, штудируя карту Питера, и когда покупал билеты три недели назад. Ждал с того летнего августовского вечера, когда во что бы то ни стало решил прилететь сюда осенью.

Этот миг действительно стоил потраченных сил. Все сложилось именно так, как я и хотел. Самолет взлетел и сел строго по расписанию, и как только я покинул его борт, тут же начал действовать по отработанному плану. Сначала поездка на автобусе до города. Затем покупка сим-карты и букета цветов. Дальше дорога до ее дома; неудача с дверью (видимо, соседи в подъезде отсутствуют от слова «совсем»). После все этих действий, выбор следующего шага: а именно путь до университета и обратно. Если бы я шел чуть медленнее, сделал лишний круг вокруг корпуса университета или задержался, например, в цветочном магазине дольше положенного, встреча бы вот так во дворе не состоялась.

Говорят, мысли материальны, если ты чего-то сильно желаешь, то это обязательно сбудется. Лично я в это не верю, но тогда на несколько секунд все мои принципы, все мои убеждения и взгляды на эту жизнь куда-то рассеялись. И я поверил… поверил этому миру. Правда, только на миг.

Неосознанно развернувшись лицом к арке, я заметил ее первый. Стал пристально смотреть ей в глаза и не спеша идти на встречу. Когда расстояние между нами сократилось примерно до десяти метров, она обратила на меня внимание, хотя узнала не сразу, а может быть, и сразу, просто, наверное, не могла поверить собственным глазам. Но когда она поняла, что происходит, тут-то и началось самое интересное. Она застыла на месте и не делала больше никаких движений, лишь ее золотистые волосы редко развевались на слабом ветру, а красноватая кожа от осенней прохлады вмиг стала цвета мела. Да я и сам был в неменьшем потрясении, однако медленно продолжил идти дальше. Справедливо замечу, что представлять встречу у себя в голове было куда легче, чем выносить ее тяготы наяву.

В двух метрах от нее я попробовал улыбнуться – не получилось. Вернее, получилось, только знаете, как у тех людей, у которых случается инсульт. В моем случае это произошло с правой стороной. Ни губы вправо не двигаются, ни руку поднять не могу, чтобы букет протянуть. Ладно хоть мочевой пузырь самопроизвольно не опорожнился. А то неловко бы вышло.

Я еле приблизился к ней почти вплотную. Ростом она метра полтора, наверное, не больше. Стою и смотрю на нее сверху вниз. Губы дрожат, глаза мокрые, но не плачет. Словно маленький симпатичный зверек, которого охота потискать. Только потискать я не решаюсь.

На самом же деле я хочу ее только поцеловать, однако ясно понимаю, что желание мое безответно, скорее всего из-за шока. Букет в моей руке так и болтается где-то внизу, подметая асфальт во дворе.

– Привет.

«Отлично, б**ть, что меньше всего хотел сказать то и ляпнул, очень романтично!», – выругался я про себя.

– С днем рождения, – тихо сказала она.

– Спасибо, – так же тихо ответил я.

Чтобы не стоять напрасно на улице и не играть в молчанку от шока, я принял волевое решение идти к ней, может быть, в квартире она оттает, а там и разговор склеиться. Свободной и функционирующей левой рукой я приобнял ее за талию и попытался слегка подтолкнуть в сторону подъезда. Как бы не так, одно что полтора метра ростом и весу около сорока килограмм. Стоит намертво.

– Пойдем, – прошептал я и попробовал подтолкнуть ее еще раз, только чуть сильнее, теперь она поддалась.

По лестнице поднимались молча и быстро. Она шла впереди, а я за ней. Ее шаги были настолько быстрыми, словно она боялась меня и пыталась убежать. Как оказалось, ее квартира находится на самом верхнем, пятом, этаже. От такого неожиданного забега я подумал, что у меня разыграется приступ астмы, тем не менее обошлось.

По-прежнему не говоря друг другу ни слова, мы стали снимать верхнюю одежду. Цветы я положил на тумбочку, скинул рюкзак, снял туфли, пальто повесил на вешалку. Я конечно бы хотел, чтобы мы оба сняли всю одежду, но момент явно был упущен. На мне остались темно-синие брюки, белая рубашка и черный пуловер. Прямо-таки модник английского двора. На ней были светло-синие джинсы и светло-серый свитер.

– Герберы… мои любимые, – сказала она, принимая от меня цветы, на ее лице мелькнуло что-то вроде улыбки.

Что ж, появились хоть какие-то признаки живого человека. Да и щеки у нее стали опять румяные.

Держа двумя руками букет, она убежала на кухню. Я услышал, как загремело что-то стеклянное, а потом зажурчала вода. Видимо, она решила поставить цветы в вазу.