Аноним № 1

Кому: Аноним № 2

20 августа в 19:00 p.m.

Появись у Эдварда лампа с джинном, он тогда сразу загадал бы, чтобы этот фургон вообще тогда не появился. И тогда они бы с мамой и Альфредом просто поужинали и легли спать, а завтра ему купили бы новую видеоигру. И тогда он написал бы с утра на доске для планов: «Поздравить маму с днём рождения через месяц!» …Но джинн – это несуществующий персонаж сказки про Аладдина и волшебную лампу, и Эдвард об этом прекрасно знал. Поэтому он сидел у себя в комнате и не хотел никуда выходить. Он просто разглядывал старый фотоальбом с фотографиями, где был и его отец, бросивший их, мама, бабушка с дедушкой (ныне покойные по случаю их сгоревшего дотла дома… трагедия случилась три года назад… Эдди очень плакал…), кот Бадди, сбежавший год назад… И последняя фотография, сделанная не так давно, на которой был он сам с футбольным мячом перед их бывшим домом… В комнату постучал дядя Альфред и позвал его обедать. Эдварду явно не хотелось отрываться от старого семейного альбома, но он пропустил завтрак и был очень голодным. Так что он решил всё-таки пойти поесть на кухню.

На обед были тарелка сэндвичей с курицей, тунцом и беконом. Ещё свежевыжатый апельсиновый сок и бургеры с разной начинкой. Уже в коридоре пахло очень вкусно, и мальчик ввалился из коридора за стол. Он принялся уплетать за обе щёки всё, что было на столе. Из-за всего случившегося у Эдди было совершенно поганое настроение… и особенно зверский аппетит! Честно говоря, ему очень хотелось убить того алкаша за рулём, которого, кстати, в обезьяннике неплохо потрепали проститутки… И поделом ему. Как раз в то время, когда Эдвард изъявил это своё желание Альфреду, он доедал свой второй сэндвич с тунцом. Особенно ему нравились сэндвичи с тунцом… Мистер Салли предложил при таком раскладе Эдварду походить на секцию айкидо в неплохой спортивный центр к его знакомому учителю. Тогда он сможет навалять не только этому алкашу, но и отвлечься от безумных мыслей вылавливать его из обезьянника, чтобы ему отомстить за маму. Ведь там он и так хорошо «протрезвел». Позже Альфред повёз Эдварда в спортивный центр, чтобы записать его на айкидо. Полный курс обучения у Акайо Сугиямы – хорошего знакомого мистера Салли. По дороге они заехали в Макдоналдс и взяли там с собой кучу еды. В новой серебристой машине «Шевроле» Эдвард от волнения перед встречей умял три «Роял чизбургера», один «Биг Мак» и порцию куриных ножек…

Акайо Сугияма очень гостеприимно их встретил, показал свой зал для тренировок и спросил у Эдварда, серьёзно ли он намерен научиться у него искусству айкидо. «Да», – просто ответил его будущий лучший ученик. Затем учитель Сугияма спросил мальчика о том, почему у него появилось желание заняться этим боевым искусством. Ответ Эдди выпалил не моргнув и глазом: «Я хочу защитить тех, кто мне дорог, и не допущу, чтобы ещё кто-то пострадал из моих близких». Эдвард, ещё когда допивал дома апельсиновый сок, решил, что ему очень хочется уметь драться. Сугияма прочёл в его глазах непоколебимую уверенность и некую сталь… Он опустил глаза и нахмурился. В мальчике Акайо увидел огромную боль, побеждённую силой духа. Акайо Сугияма еле заметно улыбнулся, но эта улыбка была видна Эдварду только в его глазах…

Учитель Сугияма решил давать Эдварду индивидуальные уроки айкидо в большом тренировочном зале. Мистер Салли и Эдвард с радостью согласились. Оплата почасовая. По давнему знакомству Акайо снизил Альфреду цену на пятьдесят процентов. По пути домой они ели еду из Макдоналдса… Небо было на этот раз затянуто тучами. Оттенок был того же красноватого цвета, шёл мелкий дождь. Салли, сидя за рулём, поедал наггетсы с сырным соусом и посматривал в навигатор… Эдвард тем временем давно набил желудок большой порцией картошки фри и уже разглядывал город через машинное стекло… Оба молчали. Говорить было и так нечего. Они оба потеряли лучшего человека. Наверное, самого лучшего для них обоих за всю жизнь.

Они доехали до дома за два часа. Эдвард поплёлся к себе в комнату, а Альфред Салли пошёл к окну на кухне покурить… Он должен был организовать похороны Евы Салли. Альфред заказал белый большой гроб с белыми розами на крышке, место на кладбище Вудлон, белое длинное платье и белые туфли для Евы, позвал хорошего святого отца для прощальной речи и всего прочего: отпевания, молитвы… И назначил время проведения церемонии на завтра в 18:30 p.m. Полчаса на приготовление и ещё некоторое время на весь процесс…

Нужно было купить Эдварду чёрный костюм, белую рубашку, галстук-бабочку и обувь. У самого мистера Салли всё это уже было. Досталось от «церемонии» скандального развода с его бывшей женой, которая хотела обобрать его до нитки. Хорошо, попался отличный адвокат. Но, признаться, бывшая исходила в бешеной ярости, что доходило до абсурда, учитывая то, что это она его бросила. Мистер Салли всего лишь сказал ей, что такой милой женщине не стоит вести себя, словно она из чистилища адского сбежала, и мучить его своим присутствием. Так что развод выдался по всем правилам инквизиции… С криками, оскорблениями и нечестными попытками убрать с дороги мистера Салли и заставить его платить огромные деньги за моральный ущерб, нанесённый её мамочке, она по правде говоря, сама и есть моральный ущерб, что Альфред терпел очень долго… Тогда после развода через месяц у него появилась его закусочная и вместе с этим очень прибыльный бизнес, несмотря на низкие цены этого заведения общепита. Что было лично его решением…

Итак, вся необходимая одежда для Эдварда была куплена. Всё заказано и организовано. Теперь через час Альфреду и Эдди нужно было поехать на кладбище Вудлон к церкви. Есть обоим не хотелось, но, учитывая любовь Эдварда ко всякой вкуснятине… Он съел три кусочка сырной пиццы, а мистер Салли выпил двойной эспрессо. Они выехали на дорогу, где уже убрали следы крови и устранили ущерб, нанесённый фургоном половине улицы. За полчаса, прежде чем подъехать к месту назначения, они решили заглянуть в «Чудесный трактир», чтобы выпить по банке пепси и освежиться, а Эдварду ещё и немного успокоиться.

Его трясло, как при землетрясении по шкале 12 баллов… Это было ужасно, но ужаснее всего, что тряска не проходила, а всё больше подкашивало ноги и прочее, что происходит при сильном волнении. Альфред сдерживал свою всё подходящую к горлу тошноту и сильную мигрень. Не спать всю ночь и выкурить полпачки сигарет, а потом отрубиться в 4:00 утра и подскочить по будильнику, как ошпаренный понестись на кухню и заодно съесть что-то не то… Нет, мистеру Салли было куда хуже, чем Эдварду, он еле держался на ногах… Но вот пришло время ехать готовиться к процессу похорон и вспоминать обоим свою речь, которую должны были услышать двадцать пять человек из дальних родственников, и все без исключения из ближних. Также десяток гостей. Но услышат они не ту речь, которая пульсировала у них в сердцах с того момента, как фургон загородил собой Еву Салли, но громкие молитвы Всевышнему, чтобы она о них не плакала, не страдала и не скучала. Всё-таки они все когда-нибудь всё равно обязательно встретятся и поговорят… Обо всём.

Прощание в церкви закончилось на пять минут раньше по просьбе Эдварда Уотсона, который устал терпеть всё это! Мальчик решительно пересёк пространство между ним и священником и вежливо попросил его закончить прощание с его мамой Евой прямо сейчас. Священник был не лишён доброго сердца и проницательности… Увидев, как тяжело Эдварду по его хриплому голосу и глазам, красным от бессонной ночи (Эдвард сегодня заснул только к утру…), молодой священник согласился выполнить его просьбу, проводив после его сочувствующим и прекрасно всё понимающим взглядом, который Эдвард чувствовал спиной, но не стал оборачиваться… Потому что тогда бы он мог просто не выдержать того, что происходило у него внутри, он просто не хотел больше наблюдать за этими слезами родственников, лучших подруг его мамы Евы, за гостями, которые то и дело оглядывались на него и мистера Салли с таким видом, будто они все сейчас ринутся их обнимать и утешать… Он не хотел ни от кого утешений. Он просто хотел, чтобы дядя был рядом всегда! И не важно, что не всё в этом мире бесконечно… Альфред с Эдвардом стояли ближе всех ко входу в церковь. Кладбище было рядом с этой церквушкой, и, чтобы перенести гроб, требовалось немного времени… Времени, по сути своей, не прощающего ошибок…