«В год 6954 (1446). Князь великий вернулся от царевича из плена на Дмитриев день в Переяславль и пришел в Москву. И сговорились князь Дмитрий Шемяка да князь Иван Андреевич Можайский, а с ними замышлял зло в Москве и Иван Старков51 да кое-кто из купцов и из монахов Троицкого монастыря, – и пришли к Москве изгоном князь Дмитрий да князь Иван, а князь великий был в Троице – Сергиевом монастыре. И князем великим сел Дмитрий в Москве, а князь Иван в Троице – Сергиевом монастыре схватил князя великого Василия и, приведя в Москву, ослепил его месяца февраля в тринадцатый день. В тот же год родился князь Андрей в Угличе, августа 14».52
Московский летописный свод трогательно и даже красочно описывает, как пытался великий князь укрыться от изменников в церкви Святой Троицы, как умолял из-за её железной двери пощадить его, не лишать зрения, словно предчувствуя уготованную ему казнь, обещая постричься прямо в этом же монастыре, как плакал над гробом Святого Сергия.
«Он же злодеи вывед его из церкви и с манастыря сведе и посадиша его в голые сани, а противу его чрънца, и тако отъидоша с ним к Москве, а боар его всех поимаша, а прочих всех пограбивше, нагих попущаша, а сынове князя великого, князь Иван и князь Юрьи, ухоронишася в том же манастыре, а они кровопиици, яко же некоторыи сладкыи лов уловивше отъидоша, а о сих и небрегоша, ниже пытаху о них».53
Князь Дмитрий Шемяка Галицкий находит оправдание своему поступку. Он подтверждает, что преступление совершил не только из-за татар, но и ради мести за ослепление брата:
«Тои зимы здумавше 3 князя, князь Дмитрии Юрьевичь, князь Иван Андреевичь Можаискии, князь великии Тферьскии Борис Александровичь, изымаша князя великого Василиа Васильевича Московьского, ослепиша его про сию вину: «чему еси Татар привел на Рускую землю, и городы дал еси им, и волости подавал еси в кормление? А Татар любишь и речь их паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и сребро и имение даешь Татаром»; а и за тот гнев: ослепил бе брата Дмитриева Юрьевича князя Василиа. И седе на великом княжении князь Дмитрии Юрьевичь на Москве, а князя Василиа и матерь его и женоу и детеи его держа за приставы».54
Отныне Василий II получает прозвище «Тёмный». Подробно об этом событии – в Приложении, в «Повести об ослеплении Василия II».55
Обручение семилетнего наследника
Захватив в Троицком монастыре без всяких осложнений великого князя Василия, заговорщики на радостях совсем забыли про его детей – шестилетнего Ивана (будущего государя всея Русии) и его младшего брата Юрия.
«Си же великого князя сынове, Иоан и Юрьи, в ту же нощь побегоша из манастыря с оставившими с ними людьми, кои ухоронишася, и прибегоша ко князю Ивану Ряполовъскому56 в Юрьев, в село его Боарово. Князь же Иван с своею братьею, с Семеном и з Дмитреем, и с всеми людми своими бежаша с ними к Мурому и тамо затворишася со многыми людьми».57
Хорошо защищенный Муром, где сберегаются дети Василия II, становится центром сопротивления, куда стекаются все недовольные правлением удельного князя. Шемяка уговаривает рязанского епископа Иону забрать детей, обещает за это выпустить на свободу Василия Тёмного, дать ему во владение вотчину «довольну», а самому Ионе обещает митрополичий престол. Иона отправляется в Муром и убеждает Ряполовских отдать детей под его покровительство. Однако Шемяка не выполняет обещанного, не выпускает Василия Тёмного из ссылки, а посылает туда же, в Углич, и его детей. Иона становится московским митрополитом, однако беспрестанно укоряет и бранит Шемяку за то, что тот обманул его, ввел в грех и осрамил, что не выпустил пленного слепого Василия и его детей. Бояре же и князья московские с многочисленными слугами начинают собираться возле Углича, чтобы освободить Василия. Видя все это, Шемяка решает-таки сам отпустить пленников. Он дает слепцу в удел далекую северную Вологду, но прежде берёт с него клятву, что тот не поднимет против него оружие, не будет сражаться за великое княжение.
Многие летописцы подробно описывают широко известную историю о том, как побыв немного в ссылке в Вологде, Василий Тёмный отправляется на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь, и там игумен Трифон освобождает слепца от греха клятвопреступления, берет этот грех на себя и на свою братию, надеясь замолить его. Игумен благословляет изгнанника на борьбу за свою «отчину», за великое княжение. Оттуда Василий едет в Тверь, где к нему присоединяются многие его бывшие подданные.
«В год 95558 (1447). Князь Дмитрий Шемяка собрал епископов со всей страны, и честных игуменов, и священнослужителей, и, приехав в Углич, заставил князя великого поклясться крестным целованием и клятвенными грамотами, и выпустил его из заточения вместе с детьми пятнадцатого сентября, и дал ему Вологду в удел. И пришел князь великий в Вологду, а оттуда в Кириллов монастырь. Игумен же Трифон59 со всею братьею благословил великого князя Василия Васильевича вместе с его детьми на великое княжение, говоря так: «Тот грех на мне и на главах моей братии, что ты крест целовал и клятву давал князю Дмитрию: пойди, государь, с богом и со всею правдою в свою отчину, в Москву, на великое княжение, а мы за тебя, за господина, помолимся богу и благословим». Князь же великий к Твери пошел, а все войско московское к Твери со всех сторон к великому князю: из Литвы пришел князь Василий Ярославич, князь Семен Оболенский, князь Иван Ряполовский, Федор Басенок и других бояр и князей, и воевод, и детей боярских множество, и царевича два, Трегуб-Кайсым и Ягуп, и нагнали князя великого в Угличе. Тогда же князь великий сватал сына своего Ивана у князя великого Бориса Александровича. И пришел князь великий в Москву февраля семнадцатого, в пятницу Сырной недели».60
Большинство русских князей и бояр объединились вокруг своего великого князя Василия Тёмного, чтобы вернуть ему московский престол. Местом сбора его сторонников становится Тверь. Конечно, эта консолидация сил происходит не без участия и помощи великого князя Бориса Александровича Тверского. Но помогает он небескорыстно: «Князь же Борис Александровичь рече великому князю: жени у меня сына своего Ивана; а не женишь, и яз тебя выдам опять князю Дмитрею».61
Иного выхода, как пойти на сделку с тверским князем, у слепого изгнанника не было. Платой за содействие становится судьба его сына. В результате семилетний князь и наследник Иван сделался женихом тверской княжны Марии. О возрасте невесты точных сведений нет. Скорее всего, она была ещё младше.
О побеге Дмитрия Шемяки из Москвы и возвращении на отцовский престол Василия Темного с семьёй лаконично рассказала Типографская летопись:
«В лето 6955 князь Дмитрей и князь Иван даша великому князю Василию Вологду. Он же еха на Вологду с Оуглеча, в тоу бояре его наехавше и вси людие. И поиде князь великый с Вологды на Тферь, и ту на Твери чти его князь великый Борис и подмочь дасть ему. Он же хотяше ити к Москве на князя Дмитрея. Слышав же князь Дмитрей, еха с Москвы в Галичь, а князь великий Василей седее на Москве на великом княжении и с детми своими».62
Король Польши Казимир IV Ягеллончик
В 1447 году на польский престол избран брат погибшего под Варной короля Польши Владислава III юный великий князь литовский (с 1440 года) Казимир IV (Казимеж Анджей) Ягеллончик (1427—1492 г.). Происходит объединение Польши и Литвы под властью одного правителя.
«И был великий князь Казимир князем литовским семь лет и все государства, которые были в зависимости от великого княжества, держал в целости и покое, а те земли, которые не хотели ему подчиниться и находиться в великом княжестве, – всех тех он покорил и все государства замирил. А затем [когда] брата его короля польского и венгерского паны польские не нашли за те семь лет, после того как он погиб в битве с турками, и королевство вдовело, они замыслили по единогласному решению взять в Польшу великого князя Казимира. И прислали послов своих к великому князю Казимиру и к панам литовским, прежде всего архиепископа гнезненского, епископа краковского, пана краковского и иных многих панов радных польских просить князя в Польшу. И паны литовские, знать Великого княжества, желая своему государю много государств, приняли польских панов с благодарностью и чествовали их, и государя своего великого князя Казимира с великой честью и веселием проводили в Польшу в Краков и там же его короновали. И стал Казимир королем польским и великим князем литовским».63
