«…она смеялась вместе с ними…»

– А, черт. Дальше давай.

«…Сегодня были у мамы. Если честно…»

– Нет уж. – Валя быстро перелистывает страницы.

«…Мы круто проведем время, я уверен в этом. Я уже собрал все необходимое. Рюкзак, спальник, коврик, палатку. Короче, есть список, по которому я все собрал. Папа почему-то немного сомневается, но я уверен, что мне удастся его убедить. Чего сомневаться? Берем и делаем! Это нужно нам обоим. Я вот не сомневаюсь ни в чем. Прочь все сомнения, к черту их! Я заряжен, как никогда…»

– Красавчик, Валек! – говорит сегодняшний Вале самому себе из прошлого.

«…да здесь ничего так. Кормят нормально. Отдыхаем, ничего не делаем. Дядя Стас всегда на связи, подгоняет нам разные вкусности. Если честно, я сегодня какой-то сонный, видимо от безделья. Давай, дневник, до завтра. Если будет, что записать, запишу.»

– Да ладно, дружище, здесь тоже неплохо кормят.

«…Дневник, мать твою, я так рад! Мы сегодня кое-что посчитали, и знаешь, что я тебе скажу. 570 человек! Как тебе такое? А, только представь, больше полутысячи человек! Господи, я общаюсь с тобой как с человеком. Наверное, я чокнутый. Зато ты меня слушаешь и не перебиваешь! Красиво сказал. 570 за столь короткий срок, не могу поверить! И это только начало!»

– Учитывая то, что пишут в газетах, дела идут в гору. – задумчиво говорит Валя и медленно, словно чего-то опасаясь, открывает последнюю исписанную страницу.

«…Прости меня, дневник. Я не могу и не хочу поступать иначе. Так будет лучше для всех. Хватит плакаться! Довольно! Я прощаюсь с тобой. Больше ты не получишь от меня ни одной буквы…»

– 9 августа 2012 года. – сквозь зубы датирует Валя и громко захлопывает тетрадь. – Четверг, мать его.

Круговорот событий в голове Валентина не оставляет ему другого выбора. Он берет со стола шариковую ручку, снова открывает свой дневник и на чистом листе начинает писать: «Дорогой дневник…» А вместе с тем воспоминания, как яркие вспышки возникают одно за другим, снова и снова, одно за другим…

Вааааля! – именно это слово Любовь Гусева, мать Валентина Гусева, произносит особенно мерзким голосом. Она, будто, хочет поиграть с сыном. Но 9-летнему Вале сейчас не до игр, он спрятался в шкафу, и он знает, что с мамой снова что-то не так, он знает эту интонацию в ее голосе, которая означает лишь одно: «Пора прятаться!». Все чувства Вали обострились, он слышит, как его мать на первом этаже пытается что-то поджечь, она достает спички, зажигает их одну за одной.

Любовь крайне привлекательная женщина сорока лет. Если бы вы встретили ее на улице, вам бы захотелось подойти к ней, улыбнуться и завязать ненавязчивый разговор, о чем угодно, она притягивает людей. Вы бы ни за что не догадались, на что способен этот человек, пока не ощутили бы это на себе. Именно так попался отец Вали, Сергей Гусев – худой, неказистый, отталкивающий, но очень добрый и безгранично любящий сына человек. Не даром говорят, что противоположности притягиваются. Когда родился малыш, Любовь с головой ушла в послеродовую депрессию, она, практически, не прикасалась к Вале. Если смотреть правде в глаза, младенец изрядно раздражал мать. Сергей же, иначе, с первых дней жизни малыша, настолько проникся самыми теплыми отцовскими чувствами, что заменил ему мать. Валя же любил их обоих, только мать он еще и боялся, а отец стал для малыша центром вселенной. Именно из-за своей необъятной любви к сыну Сергей до сих пор оставался рядом с женой.

– Мальчик мой, никто не узнает об этом. Я уже сожгла эту книгу. Но тебя все-равно стоит наказать! Прими наказание достойно, не будь трусом! Валя, я знаю где ты. – тяжелые шаги матери приближаются к лестнице, ведущей на второй этаж. В правой руке она держит большой кухонный нож для разделки мяса, в левой руке – бутылка уксусной кислоты.

– Папа, я надеюсь она меня не найдет. Я постараюсь продержаться до твоего прихода, только, пожалуйста, поторопись. – шепчет маленький Валя, сидя в шкафу своей спальни. Он судорожно пытается понять, что происходит и, хоть ему всего 9 лет от роду, он понимает в чем дело. Вчера, после школы, Валя пришел домой не один. С ним был его школьный друг, Денис. Матери не было дома, поэтому Валя мог спокойно провести время с другом. Сегодня же в школе Денис спрашивал Валю, не находил ли он у себя дома книгу, с которой Денис вчера к нему приходил. Видимо мать нашла незнакомую ей книгу и теперь в ее воспаленном мозгу лишь одна мысль: «Что это за книга? Не помню, чтобы я ее покупала. Мой сын вор, он ее где-то украл!»

– Я не хочу, чтобы у тебя случилось заражение крови. – с этими словами мать, стоя перед дверью спальни своего сына, поливает лезвие ножа уксусом. Открытая бутылка с остатками кислоты небрежно летит вниз по лестнице. Она дергает ручку и дверь податливо распахивается. Комната Вали залита лучами весеннего солнца. Любовь закрывает дверь на защелку, берет деревянный стул и ставит его ровно напротив шкафа, где прячется Валя. Она стоит неподвижно и ждет, когда сын выйдет оттуда сам.

– Не надо, пожалуйста, мама, не надо… – шепчет Валя в надежде, что она его не найдет, успокоится и уйдет к себе.

– Валентин, не будь трусом. Я знаю, что ты в шкафу. Выходи.

Валя медленно открывает дверь шкафа. В комнате очень ярко, поэтому он щурится. Мать жестом показывает сыну, что бы он вышел. Он делает шаг навстречу матери и стоящему перед ней стулу.

– Мама, я не…

– Заткнись, воришка!!! Руки на табурет! – командует мать, затем она делает несколько глубоких вдохов и выдохов и добавляет спокойным голосом вставляя длинные паузы между словами. – Положи… руки… на табурет.

– Мамочка, я тебя люблю. Я ничего не сделал. – всхлипывает Валя, ему страшно, он пристально смотрит на нож и весь дрожит. Ноги его не слушаются, но Валя подходит к своему деревянному стулу и кладет на него обе руки. Он знает, что лучше послушаться, иначе может быть еще хуже.

– Зачем ты со мной так поступаешь? Разве я плохая мать? Почему ты это сделал? – голос матери звучит спокойно и расслабленно.

– Я больше так не буду, мама. – Валя признает то, чего не было, чтобы не провоцировать маму. Он видит, что она успокаивается. Она смотрит на сына самым нежным, любящим, материнским взглядом. Разве она хотела напугать Валю? Нет! Любовь, как и все матери на планете, желает лишь одного, чтоб ее сын вырос честным человеком.

– Конечно не будешь!!! – в этот момент Валя под действием болевого шока теряет сознание. Он успевает лишь почувствовать тупой удар по своим тоненьким детским запястьям…

Валя потеряет много крови и придет в себя только к вечеру 20 апреля в реанимации. Потом он узнает, что в момент, когда его мать почти отсекла ему обе кисти рук, к их дому уже мчалась помощь. Соседи услышали шум и вызвали милицию. Сержант, Константин Васкович, с напарником, Игорем Пекунцовым, подъедут к дому семьи Гусевых 18 апреля 1996 года в 4:53 после полудня. К этому времени Валя уже будет лежать на полу второго этажа без сознания. Рядом будет стоять деревянный стул и, довольная собой мать. В ее правой руке окровавленный кухонный нож.

– Я надеюсь теперь ты поймешь, что воровать нехорошо, сукин сын! – именно эти слова услышат правоохранители, когда будут заходить в дом через парадный вход. Они поймут, что голос доносится со второго этажа. Также они почувствуют резкий запах уксуса и горелой бумаги «без видимых причин возгорания», так будет написано в протоколе о случившемся. Оба правоохранителя возьмут пистолеты на изготовку и начнут двигаться к лестнице.

– Теперь ты понял, что ты плохой сын?! Отвечай, когда тебя спрашивает мать! – после этих слов стражи порядка услышат «хлесткий удар» (протокол). А это значит Любовь, конечно же исключительно в воспитательных целях, нанесла еще один колющий удар 9-летнему Вале в область правого плеча. Игорь и Константин ускорятся, они поймут, что каждая секунда на счету.