Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография: © IvanBastien / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

Скорее всего веревочные качели в дверном проёме, которые сделал отец очень крепкие. И мой старший брат, Рома, в этом тоже не сомневается, он раскачивается всё больше и больше, веселью нет предела! Солнце через окно бьет ему прямо в глаза, он щурится. Я, если честно, тоже. Солнце сегодня необычайно яркое. На кассетном магнитофоне играет музыка, но мы с братом еще дети и не разбираемся ни в музыке, ни в качелях. Нам это и не нужно, тем более сейчас, когда за окном солнечный летний день, в коридоре отдыхает велосипед (ему этим летом предстоит искупаться в озере), вся жизнь впереди и в школу еще очень нескоро…

– Смотрите внимательно! – говорит нам с Ромой отец. Он привязывает леску к концу тонкого, но длинного прута, приспосабливает к леске поплавок. Затем берет маленький свинцовый шарик, это грузило, шарик имеет пропил до середины в боку, в этот пропил отец вставляет леску и зажимает шарик зубами. Затем он обматывает конец лески вокруг крючка и особым способом завязывает узел. – Простейшая удочка, ребята! Теперь вы.

Мы с братом повторяем всё с маниакальной точностью, чтоб всё получилось также, как у отца. Прут, леска, поплавок, грузило, крючок. Готово! Не самые лучшие рыболовные снасти, но для нашего маленького озера подойдет. Всё, что мы поймаем, мы, скорее всего, отпустим назад в озеро. И если бы Рома был немного аккуратнее тогда, он не поймал бы на крючок сам себя за большой палец на ноге…

Как же мне нравится этот звук, с которым мой новый фотоаппарат протягивает пленку на кадр вперед. Взвод, щелк, взвод, щелк, кадр за кадром, взвод, щелк. Фотоаппарат, конечно, громко сказано. Скорее пластиковая «мыльница», механический взвод, даже вспышки нет, снимает только на улице в яркую погоду. Таких «мыльниц» у меня две, мы их выиграли в каком-то «магазине на диване». В будущем я обменяю один из фотоаппаратов на проигрыватель виниловых пластинок. И при всём техническом несовершенстве, о котором я рассказал выше, я всё равно получаю удовольствие от моего нового хобби.

– Нельзя допускать, чтобы свет попал на фотопленку! Иначе ничего не получится. – отец как всегда прав. Он показывает мне типичный набор фотолюбителя: фонарь с красным светофильтром; фотоувеличитель; бачок для проявления пленки; ванночки для фотобумаги; красные прищепки, которые при свете красного фонаря казались белыми. Для меня это был шаг в новый, ещё неизведанный мной мир. И даже тот факт, что в нашем городе было тяжело найти химикаты для фотопечати, меня не останавливал. Я с головой ушел в этот увлекательнейший процесс – взвод, щелк, взвод, щелк…

– Никита, сегодня здесь кроме сторожа никого нет! Выходной… Только, пожалуйста не суй никуда руки если хочешь их сохранить – сегодня суббота и отец взял меня с собой на мебельную фабрику, как же здесь интересно! Здесь стоит ни с чем несравнимый запах разного пиломатериала – смолистая сосна; мягкая, податливая осина, самое то для резьбы по дереву; неприступный ясень, к нему нужно найти подход. Горы опилок тут и там, деревообрабатывающие станки, сушильная камера, целый новый мир для 12-летнего мальчика. Именно отец открыл для меня мир столярного дела, которым я увлекся на долгие годы. Я крайне внимательно наблюдал за всем, что он делает, стараясь не пропустить ни одной детали. Именно отец обучил меня всем тонкостям этого ремесла, и в будущем я буду очень благодарен ему за эти знания. Сегодня вечером я усну, не подозревая о том, что этот день навсегда останется в моей памяти.

Какое же красивое сегодня утро. Летнее солнце только взошло и зеленая низина покрыта густым туманом, словно всю низину затопило молоком. Вокруг звуки дикой природы и просыпающегося леса, хотя мы с отцом не далеко от города. Я и сам не выспался, пришлось рано встать, но оно того стоило. В наших краях даже летом с утра немного холодно, но солнце постепенно нагревает воздух и от этого становится так приятно, особенно под прямыми лучами солнца. Я наблюдаю все это великолепие с высоты таежной сопки, на которую мы с отцом забрались. Впечатление такое, словно я смотрю в иллюминатор очень низко летящего самолета, облака оставляют видимые тени на просторах там, внизу. У нас есть с собой термос с чаем и незатейливая еда. Именно здесь, на таежной сопке, с которой открывается этот прекрасный вид, мы с отцом проведем это летнее утро и позавтракаем сосисками, подогретыми на открытом огне. Почему я запомнил именно этот день? Именно этот пейзаж… Ведь позже я увижу и более величественные заснеженные горы, бескрайние поля и бездонное море. Конечно же, я все это тоже помню. Но именно сегодняшнее летнее утро, проведенное с отцом в тайге моя память отложила в отдельную, особенную ячейку.

Я не помню, как эти дни начинались и как заканчивались, но я отлично запомнил отдельные события и мгновения. Все мы запоминаем и бережно храним в памяти те или иные события, которые никогда и ни за что не забудем, они будто вырваны из общего потока дней, недель, месяцев. Тогда я еще понятия не имел, что это может когда-то закончиться.

Если вы меня спросите, когда я съехал от родителей я вам не отвечу, потому что не помню. Знаете, как это бывает живешь себе припеваючи, ни о чём не беспокоишься, а потом бац и пора, в свободное плавание. Но не в моем случае, я был рад этому самому свободному плаванию. Всё бы ничего, но только я почему-то снова в родительском доме.

– Что я здесь делаю? – снова и снова я задаю себе один и тот же вопрос.

Так и не найдя ответа на этот вопрос я, очень уставший, обнаружил крайне удобный диванчик в гостиной. Помню его, очень хорошо помню, ведь я провел на нем детство, как скажет кто-то – лучшие годы жизни. Кто-то, но не я… Повторюсь, я очень устал и хочу спать, поэтому, обнаружив спальное место, я без промедления ложусь и пытаюсь уснуть, тем более за окном уже ночь и лютая зима. Долгая зимняя ночь – ужасная вещь я вам скажу. Она будет издеваться над вами пока вы не выдохните в последний раз. Она опустошит вас, как последняя мошенница, вытянет из вас все тёплые воспоминания и, в конце концов, душу.

Увы, но уснуть мне было не суждено. Мать с отцом снова громко ругаются. Они, конечно и раньше, бывало, ругались, поэтому я совершенно спокойно накрываю голову подушкой и пытаюсь уснуть, рано утром нужно вставать. В какой-то момент я понимаю, что там, в коридоре, ситуация выходит из-под контроля и отец кричит так, словно сошел с ума.

– Какого черта, сука! Сядь там, где сидела!

– Не смей прикасаться к нему! Не трогай!

– Я вышвырну их обоих, это мой дом, заткнись!

– Ты никогда не ухаживал за инвалидом. Тебе этого не понять.

В коридоре слышна возня, звуки небольшой борьбы. Мне всё равно уже не уснуть, пора вмешаться. Я удивлён своему спокойствию, может не спроста.

– Мама, папа, пожалуйста, дайте мне выспаться. – выходя в коридор говорю я и наблюдаю прозаичную картину «счастливой семейной жизни». Мама сидит на полу в углу коридора, она рыдает. Брат у входной двери. Почему он одет? Куда он собрался в ночь? Из-за чего весь этот спектакль? Вопросов становится всё больше.

– Ты никогда не ухаживал за инвалидом! Тебе этого не понять! – уже повысив голос повторяет мама.

Отец в ярости, он готов разобрать этот дом на кирпичики, я никогда не забуду это перекошенное от злости выражение лица и эти полные крови глаза. Память бывает коварной, она хранит не только теплые моменты, но и то, что мы старательно пытаемся забыть. Отец стремительно надвигается на маму. Время как будто застыло в преддверии чего-то неизбежного, необратимого. Бывает, переступаешь грань и всё, ты уже не будешь таким, каким ты был секунду назад. Отец наносит маме увесистый удар. Он точно спятил!