– Не бойся, сердечко мое, не нужно быть таким зажатым, сейчас будет все очень прекрасно.

– У меня занятие, мне нужно идти, – попытался Мет остановить руки Милицы, которые уже забрались под его тонкий свитер.

– Тебе не нужно никуда идти, – снисходительно засмеялась Милица, – занятие мы проведем здесь… и оно будет очень приятным… У тебя это в первый раз, мой милёночек?

– Д-да, н-нет, – задрожал Мет, ощущая её руки везде. – Я… у меня это уже было…. было ужасно, я больше не хочу!

Милица изумленно на него посмотрела. Такого ответа она явно не ожидала. Мета била дрожь.

– Немедленно скажи мне, что произошло! – приказала она.

Мет замотал головой.

– Я не могу! Не хочу вспоминать, у меня отвращение… ненавижу это, пожалуйста, отпустите, у меня, кажется, начинается приступ паники.

– Дыши глубоко, – Милица погладила его плечи. – Прости… я напугала тебя своим порывом. Дыши…Вот, хорошо…

Милица нежно погладила его волосы, потом аккуратно привлекла к себе.

– Я была уверена, что я буду твоей первой настоящей любовью. Любомир говорил мне, что ты прежде ни с кем не встречался и сейчас не хочешь, – Милица продолжала гладить его по голове. – Когда я велела все ему рассказать о тебе, все, что он знает. Я удивилась, что у такого красивого мальчика нет пары, но обрадовалась. И вовсе не подумала о такой причине.

– Я правда не хочу ни с кем встречаться, – ответил Мет. – Поцелуи и прикосновения мне неприятны, я… вспоминаю то, что было, это омерзительно.

– Это было насильно? – Милица постаралась спросить деликатно.

Мет молча кивнул.

– Ты обращался за психологической помощью? – Милица аккуратно прикоснулась рукой к его щеке.

– Н-нет, я хотел забыть об этом, – ответил Мет. – Никогда не вспоминать.

– Тебе нужна профессиональная помощь, желанный мой, – Милица снова поцеловала его пальцы.

Мет аккуратно высвободил их.

– Я справлюсь сам.

– Нет, сам ты не выберешься… Помощь психолога тебе необходима. Я позабочусь об этом.

Мет, почувствовав, что Милица отпустила его, вскочил с дивана и быстро поправил на себе одежду.

– Пока можешь идти.

Я взволнованно ходил по комнате. Люциус молча напряженно смотрел на меня.

– Не спрашивай меня ни о чем, милый мой пес, полная ерунда, все очень плохо! Влип наш мальчик. И я не знаю, стоит ли об этих подробностях знать Лилии.

Что же у нас дальше?

Я включил следующее видео.

Любомир поторопил уходящих студентов. Жестом велел Мефодию войти. Закрыл двери на замок.

– Милица Анатольевна мне сказала о тебе, – мягко произнес Любомир, взяв его за руку.

– Я бы не хотел об этом говорить, – Мет высвободил руку.

– Совершенно напрасно, – ответил Любомир. – Это очень все серьёзно. Как правило, без тяжелых последствий для психики никто не выбирается из этого ужаса. Милица хочет, чтобы с тобой поработал ее психоаналитик. Это очень хороший специалист.

Мет помотал головой.

– Но это довлеет над тобой, – Любомир взял его осторожно за плечи. – Это никуда не годится, что ты испытываешь страх и отвращение к тому, от чего должен получать наслаждение.

– Пожалуйста, не надо. Если можно, не прикасайтесь ко мне, – тихо попросил Мефодий.

Любомир терпеливо вздохнул, опустив руки.

– Если ты стесняешься идти к психоаналитику, с тобой могу поработать я. Почти все студенческие годы я брал курсы по психологии, одно время хотел связать с ней жизнь, пока не победила другая страсть – к искусству кино, – произнес он.

Мет молчал.

– Первое, ты не виноват, что так случилось, – голос Любомира звучал так проникновенно, что мне самому в эту минуту хотелось верить, что разговор происходит с лучшим человеком на всей земле.

– Я знаю, но мне не легче от этого, – возразил Мефодий.

– Второе, ты испытываешь стыд, словно притупленную боль. Эту боль тебе нужно выпустить. Извлечь из себя.

Мет вяло кивнул. Весь вид его был очень печальным и раздавленным. Даже через экран утела я ощущал, как ему неудобно, неуютно, хочется уйти, спрятаться, исчезнуть.

– Я на самом деле могу тебе помочь… Расскажи, что сможешь, как это произошло.

Мет энергично помотал головой.

– У тебя сейчас депрессия, – понимающе произнес Любомир. – Я это сразу ощутил, когда тебя увидел впервые. Увы, не ошибся.

Мет с тоской посмотрел на дверь.

– Можешь сказать, когда это случилось? – вкрадчиво спросил Любомир.

– Несколько лет назад, – неохотно сознался Мет.

– Ты был еще ребенком или достиг возраста согласия? – деликатно, но настойчиво продолжил Любомир.

– Почти достиг, – еле слышно ответил Мефодий.

– Очень важно, кто это был: мужчина или женщина?

– Женщина, – шепнул Мет.

Любомир с облегчением выдохнул.

– Ситуация лучше, чем я думал, – постарался спокойно произнести он.

– Почему? – спросил Мет.

– Много причин и оснований. Например, большую часть культурного существования человека разнополые отношения были нормой и даже обязательной составляющей жизни человека, в первую очередь, для продолжения рода. Твое подсознание подсказывает тебе, что противоестественного ничего не произошло. Но если это было без твоего согласия и в особенности через унижение или принуждение, то воспоминания об этом причиняют тебе страдания. Желание раствориться, исчезнуть, не привлекать к себе внимание – все это мучает тебя, крадет твою жизнь. В душе ты хочешь, чтобы это прекратилось, ищешь выход из этого тупика.

– Я почти нашел его, – Мефодий постарался как можно быстрее вытереть глаза. – Но… вы же знаете ситуацию с Милицей Анатольевной?

– Что произошло? – с глубочайшим сочувствием спросил Любомир, я даже поперхнулся. А ничего, что….

– Вы же сами привели меня к ней, – неуверенно возразил Мет.

– Она велела мне привести тебя, чтобы вручить призы за победу в конкурсе. Ты молодец, я искренне тебя поздравляю, – с самым наивным выражением лица ответил Любомир.

– Н-но… о вас говорят… я думал, что… – Мефодий растерялся окончательно.

– Что? – подбадривающе спросил Любомир.

– Что вы… её лю… что у вас была связь, – неуверенно пролепетал Мефодий.

– А, – Любомир понимающе усмехнулся. – Я был влюблен в нее в свои студенческие годы. У нас было то, что не очень приветствуется уставом университета, впрочем… когда жизнь подчиняется правилам!

– Но… – Мет запнулся, очевидно не зная, как вежливо задать все накопившиеся вопросы.

– Я понимаю, обо мне ходят разные слухи. Я очень надеялся, что за давностью лет они уже стихли, но, видимо, нет. Я расскажу тебе свою историю, надеясь на твою скромность и деликатность, – Любомир удобнее сел рядом.

– Когда-то, как и ты, я был первокурсником, с отличием и медалью закончившим школу. В личной жизни, как это часто бывает с интеллектуалами, одиночество. Она вела у нас занятия по литературному творчеству и искусствоведению. Умнейшая женщина, очень интересная, превосходные занятия, мастер-классы. Я в нее влюбился, не смотря на разницу в возрасте – двадцать лет. Для меня было шоком, когда она призналась мне, что тоже в меня влюблена. Сначала меня пугала разница в статусе и возрасте. Потом… я не жалею ни о чем, что было между нами. Она дала мне все – опыт, уверенность в себе, путевку в жизнь, возможность работать в университете на интеллектуальной престижной работе, о которой я страстно мечтал. Она стала моим научным руководителем, помогла мне блестяще защитить диссертацию.

– Вы ее любите до сих пор? – с надеждой спросил Мет.

– Страсти со временем утихают, какими бы сильными они ни были, – деликатно ответил Любомир. – Моя любовь к ней стала благодарностью и преданностью. Наверное, тебе еще сложно это понять, ты очень юный. По всему видно, что влюблен в какую-нибудь сокурсницу и думаешь, что это на всю жизнь, верно?

Мет молча кивнул, вытер глаза.

– Влюблен? – шепотом вкрадчиво спросил Любомир.

– Нет, я боюсь влюбляться, – Мефодий мотнул головой.