– Я правда так считаю. Всеволод Ростиславович очень хороший человек, он заботится о маме, обо мне и о Яше.

– Яше?

– Да, Яша Зубов – это сын Всеволода Ростиславовича.

– Ах вот в чем дело, – Любомир понимающе кивнул. – А я-то думаю, почему Яша на тебя кидается, как моська на слона. Не знал, как у тебя деликатно спросить. Вот кто ревнует так ревнует. Но тогда все понятно. А тут еще и Ангелина… – Любомир покачал головой.

– А что Ангелина? – осторожно спросил Мет.

– Ангелина явно тобой заинтересовалась, но нравится Яше, – Любомир развел руками. – Это, конечно, конфликт…

– Мне не нужна Ангелина, – пожал плечами Мет.

– Правильно, – поддержал его Любомир. – Эта девушка что-то в роде Дон Жуана в юбке. Ты ей интересен, пока не доступен. Если начнешь с ней встречаться, то очень скоро надоешь. Гармоничные отношения без страстей ей не интересны. Так что отставка будет скорой, а тебе это не надо. Я вижу, что ты очень ранимый и эмоциональный. Так что рекомендую остерегаться Ангелины.

Мет взволнованно молчал. И я молчал. Но с открытым от изумления ртом.

– Муж твоей мамы, скажем так, очень преобразил тебя. Как думаешь, зачем он это сделал? – вкрадчиво поинтересовался Любомир.

Каждый же судит в меру своей распущенности!

– Чтобы я… чувствовал себя увереннее … был успешен, – простодушно ответил Мет.

– Хорошо, – кивнул Любомир. – Пусть так. Вернее, так оно и есть. Дело вот в чем. С такой внешностью ты скоро будешь втянут в отношения. Первые свои отношения. Это очень важно. Они могут быть как счастливыми, так и травмирующими. Поэтому прошу тебя, если будут какие-то проблемы, если захочешь совет, поддержку, я – твой личный куратор.

– Благодарю вас, – искренне сказал Мет. – Но я ни с кем пока не хочу встречаться.

– Пока, – уточнил Любомир. – Но все может измениться.

– У тебя такой красивый почерк, – искренне восхитилась Анастасия, заглядывая в его бумажный блокнот, подаренный перед сентябрем Всеволодом Ростиславовичем.

Это воспоминание было таким ярким, словно все произошло если не вчера, то несколько часов назад. Анастасия сидела рядом за партой в лекционной аудитории, ее светло-русые волосы золотило солнце – начало сентября пока еще радовало хорошей погодой.

– У меня почерк страшный, как война, – девушка улыбалась.

Мет отметил, что она пишет сразу в утеле.

Ее рука оказалась рядом с его, и Мету показалось, что от нее исходит тепло. Во всяком случае ему стало очень жарко. Почему-то захотелось прикоснуться к девичьей руке, погладить ее и ощутить, как она в ответ касается его пальцев.

Он посмотрел на Анастасию, и тут же, перехватив ее взгляд, смущенно опустил глаза. Он чувствовал, что она также на него смотрит, когда его взгляд был направлен в утел.

Несколько раз Мет пристально смотрел на ее губы. Они красивы, не накрашены, розовые сами по себе, слегка пересохшие. Очень хотелось увлажнить их, прикоснувшись своими губами и поцеловав.

Ткань блузки не давала возможности домыслить, что она скрывала. Зато позволяла видеть шею и ключицы. Мет подумал, что надо будет нарисовать Анастасию так, как она сидит сейчас. Прекрасно освещенная и такая милая. Чудесный цвет волос, коса, слегка растрепанная, заплетенная замысловато, не так, как у Машеньки, но очень похоже. Серебряный крестик перевернулся, закрутившись в цепочке. Мет поправил его, секундой позже поняв, как это странно выглядело со стороны.

– Прости, – он застенчиво отпрянул.

Анастасия смущенно улыбалась и смотрела в утел.

Мету казалось, что он еще долго ощущал на своих пальцах тепло ее кожи.

– Мучают ли вас эротические сны? Отчего же мучают? – вспомнился анекдот, рассказанный Всеволодом Ростиславовичем когда-то, кажется, еще когда они отдыхали на море в Крыму. Мучают, Всеволод Ростиславович, еще как. Потому что хочется всего этого в реальности.

Анастасия… «Я воскресла», – шепот его Машеньки во сне… Они похожи? Какой бы была она, Мария, если бы Даниша увидел ее, двадцатилетнюю?.. Губы… они были точно такие. И волосы. Волосы, в которых хотелось зарыться, целовать их, раздвигать пряди руками, чтобы добраться до ее шеи и поцеловать в ложбинку, ощутить губами нежную, как персик, кожу. Развести растрепанные пряди, прильнуть к девичей груди.

Как бы набраться смелости и предложить встретиться вне стен университета, не выглядя при этом идиотом. Мет видел, что так делали его однокурсники. Встречаются, влюбляются, и как же это все просто у них получается!

Сегодня, да, сегодня я ей предложу встретиться! Но… Анастасия заболела. Придется ждать. Это всего лишь несколько дней.

Мету казалось, что он словно очнулся от долгого сна: каким сладким и пьянящим оказалось бодрствование! Школьные годы чудесные, но над ним, словно дамоклов меч, висело обязательство получить стипендиальное место в престижном университете. Платное обучение они с мамой не потянут, даже если будут жить впроголодь. Мет краем сознания замечал, что в старших классах были поцелуи, перешептывания, объятия и даже больше – каждый год педсостав находил незадачливую парочку в каких-то неположенных местах, дальше следовали классные часы, разъяснительные беседы со стороны учителей. Хихиканье и даже громкий хохот старшеклассников. Но все это было словно в прошлой жизни. Теперь, когда стипендиальное место получено, когда можно не нервничать из-за возможной текущей неотличной оценки, можно, наконец, получить свое, такое желанное и давно ожидаемое счастье.

– Мефодий! – Мет с удивлением обнаружил себя недалеко от студии Любомира Станиславовича.

Ах да, пятница, нужно было прийти к куратору на личную беседу, затем просмотр фильма с группой. Что сегодня, интересно? В прошлый раз смотрели «Аварию, дочь мента». Любомир говорил, что это яркий пример так называемых «перестроечных» фильмов. Мету ничего не понравилось из того, что предложил посмотреть вне клуба Любомир. Но талант куратора рассказывать и показывать детали – потрясающий. После его комментариев и объяснений любой фильм смотрелся как минимум пристойно и даже интересно.

– Авария похожа на нашу Ангелину, – ответил Мет, когда куратор спросил его мнение.

– Верно подметил, – согласился Любомир. – Много агрессии из-за внутреннего неблагополучия. Яша говорит, что она тебя кадрит весьма настойчиво.

– Иногда бывает, – Мет пожал плечами.

Какая Ангелина! Сейчас она только мешает думать и мечтать об Анастасии.

– Тебе она, надеюсь, не нравится? – спросил Любомир.

– Кто? – растерялся Мет.

– Ангелина, – слегка удивлено ответил Любомир.

– Ангелина? Ах, нет, – мотнул головой Мет.

– Мефодий, ты здесь? – Мет вздрогнул, куратор слегка тряс его за плечо.

– Ты витаешь в своих мечтах, – по-доброму улыбнулся Любчик. Кто же придумал его называть этим дурацким именем. Конечно, Ангелина.

– Простите, задумался, – Мет слегка тряхнул головой, развеивая сладкие грезы.

– Ты влюбился, да? – понимающе спросил Любомир. – Я предупреждал, что скоро это начнется! Идем, занятия закончились, студенты ушли. Скоро придут наши. Как твои дела? – Любомир завел его в свое киношное царство, как шутливо называли студенты его студию.

– Все хорошо, Любомир Станиславович, – легко ответил Мет.

– Так я верно угадал, ты влюбился? – Любомир улыбался, но Мету на секунду показалось, что глаза куратора цепко смотрят в его лицо. И так знакомо.

– Нет, – растерялся Мет.

– Нет? – удивился Любомир. – Но выглядишь ты точно, как влюбленный.

– Я замечтался о своем.

– Понимаю, не хочешь говорить. Мет, я не просто так спрашиваю, потому что мне любопытно покопаться в романтичных историях студентов. Первая влюбленность, увлечение, первые невзгоды в любви и в отношениях – ох, сколько неприятностей из-за них бывает. Молодежь иногда рассуждает так, словно от этой страсти зависит все, и часто не ценят свою жизнь. Каждый год какой-нибудь несчастный пытается что-то сделать с собой…