— В смысле, что? — не понял парень и даже чутка испугался.

— Он жрет трупы этих людей!

— Ну, штраусы всеядные. А тела людей весьма питательные. Птиц получит больше энергии чем если будет жрать траву. Я иногда ему и ухокрылов всяких скармливаю, если подстрелю. А трупы-то чо? Им уже все равно собственно, что с ними будет. Съедят их или в землю закопают, — парень внимательно следил за моей реакцией, но я просто махнул рукой. Зак прав в каком-то смысле.

— У вас тут людей не хоронят? — поинтересовался я, садясь на скутер.

— Ты имеешь в виду, закапывают под землю?

— Да.

— Неа. Это не имеет смысла. Все равно трупоеды тело сожрут. Я знаю племена, которые так делали одно время, но ночью приходят длиннорукие тени, разгребают камни, выкапывают могилы и жрут мертвецов, — парень заговорил почти шепотом, — а потом они становятся сильнее и нападают на жителей!

— Интересно, — буркнул я, — это какие-то мутанты? Или кто?

— Да хер их знает. Я длиннорукого один раз видел. Год назад, — лицо паренька изменилось, а голос задрожал, — я вышел поссать поздно ночью. Не спалось мне. И пошел в сторону реки. Думал, дай прогуляюсь. Спустился там по тропинке и вижу, что на земле прямо рядом с одним из факелов тень такая уродливая. Как пятно стремное. Оно меня почувствовало, и давай ко мне руки тянуть — длинные такие, с когтями!

— Как это тянуть? — не понял я.

— Ну по земле. У теней-то тела нет! Только вот если они твою тень схватят, то кирдык тебе, Чистый!

— Чушь гребаная, — я сплюнул в сторону, — где это видано, чтобы тень сама по себе существовала? Как она тогда трупы жрет? У нее же даже желудка нет!

— Так она тела жрет, и у нее все появляется!

— Угу. Так я и поверил.

— Но Слепой говорил… — паренек обиженно надул губы.

— Меньше слушай этого полоумного старика, — посоветовал я.

— Это ты его должен слушать! Он многое знает и может тебе помочь! Ты вообще не должен ехать к Перевалу! Понимаешь? — горячо выпалил Зак.

— Почему?

— Потому что ты слаб, Санта. И тебе не справиться со всеми этими бандитами.

— У меня есть ружье и две коробки патронов. А там просто кучка ряженых педрил на кроссачах. У них даже пистолетов нет. Думаешь, я не перестреляю их всех?

— Не знаю, но пушка — это круто! — парень весело улыбнулся.

Эх, что с него взять? Надо было, наверное, ему второе ружье взять. Только не факт, что он с ним обращаться умеет. Дикий он какой-то.

До самого вечера мы ехали почти без остановок. И лишь когда начало темнеть, то решили устроить привал. Зак уже почти не знал этих мест, но тем не менее заметил, что неподалеку есть небольшое заброшенное поселение, в котором можно было бы остановиться, ибо ночевать в голом поле — смерти подобно. К моему удивлению парень оказался прав. Обветшалые лачуги из всякого мусора мы нашли весьма быстро. Они стояли неровными рядами вокруг заросшей травой полянки.

— Тут давным-давно горючку гнали, — паренек указал на здоровенные глиняные кувшины, стоявшие за одной из лачуг, — но потом пришли дэдовцы. Всех очистили, забрали горючку до последней капли, и поселок не пережил этого.

— И сюда никто не приходит? — уточнил я, осматриваясь. Пусто. И тихо.

— Обычно нет. Только случайные путники типа нас.

Мы быстренько осмотрели все лачуги и убедились уже на все сто процентов, что в поселении никого нет. Мародерствовать здесь тоже было нечего — все давным-давно было украдено до нас. В итоге мы выбрали самую более-менее целую халупу на окраине и стали готовиться к ночлегу. Костер решили не разводить. У Зака была маленькая лампадка — ее света вполне хватило, чтобы в небольшом помещении разглядеть свои пожитки и захомячить холодный ужин. Хлеб, кусок страуса, овощи, чистая вода. Да, с ней здесь, кстати, явные проблемы. Та река, что текла за деревней, оказалась ядовитой — так сказал мне Зак. Всю воду они брали из Слепого колодца, а потом ее очищал лично Мельник. Магией небось. Пихал в бочку таблетки довоенные. Не иначе.

Мда уж. Я в этом мире уже несколько дней, но все равно нифига не понимаю. Как тут все устроено? И зачем мне этот идиотский интерфейс? От него же все равно пользы как от козла молока.

Я решил дежурить первым, потому что спать мне не хотелось. Зак потушил лампадку и закутался в одеяло. Его страус уже покряхтывал за лачугой. И даже в скутере что-то щелкало само по себе. Это у техники так часто бывает. Железки всякие остывают. У моего знакомого был один байк, который после поездки тоненько посвистывал, порой весьма громко. Долго искали причину — оказалось, забилась вентиляция на крышке заливной горловины. Почистили — сразу перестал пищать как мышь.

Где-то через два часа я почувствовал, что меня начинает рубить в сон. Зак спал как ребенок — сунул себе большой палец в рот. Да, он еще совсем пацан если присмотреться, хотя уже тоже успел хапнуть. Вон у него на шее черный нарыв — скверна, порча, гниль, гнусь. Как ее тут местные называют.

На улице снова крякнул страус Зака, но на этот раз с каким-то шипением, а затем послышались глухие шлепки ног. Я тут же схватил ружье и выскочил наружу. Обогнул домик и увидел, что на птицу напала здоровенная змея. Я вскинул оружие, но понял, что стрелять бессмысленно — задену этого попуга-переростка. Хотя, он и без меня отлично справлялся. Молотил змеюку лапами с такой силой, что я слышал, как у той хрустят косточки. Затем страус клюнул противницу точно в голову, и та обмякла. Как ни в чем не бывало, птиц принялся жрать змею. Молодец какой. И тут я обратил внимание, что вся борьба шла на ровной бетонной площадке — метра два на два. И ее явно не несколько сотен лет назад строили. Я вернулся в дом и разбудил Зака, а затем вывел его на улицу.

— Что это? — указал я на бетонную поверхность, — это же не фундамент. Тонковато для него.

— Это дар небес, Санта, — зевая, ответил паренек, — правда, уже давно разграбленный.

— Что это значит? — не понял я.

— Ну время от времени с неба падают такие вот плиты, а на них коробки всякие с кучей припасов и ништяков.

— И не разбиваются?

— Ну там сверху болтается тряпка какая-то.

— Парашют, — догадался я, — и что в этих припасах? Ты сам видел дары небес?

— Неа, не видел, но я знаю, что есть люди, которые точно могут определить когда и где упадет следующий дар. А в дарах — там все что угодно бывает. И оружие, и патроны и одежда, лекарства разные, даже конфеты! Вот, смотри! — Зак достал из кармана куртки маленькую деревянную шкатулочку, открыл ее и достал фольгированный фантик, — артефакт!

— Откуда он у тебя?

— Ну давно в нашей деревне был один Чистый. Его все Шарманом звали. Он собрал из местных целый отряд рейдеров и часто гонял за такими вот дарами. Он говорил, что многие из бандитов знают точки падения, и что там постоянно идут бои за такие дары.

— И однажды он не вернулся, да?

— Угу. Может, и убили его, а может, он просто уехал в Москву.

— Что, собственно, одно и то же, — хмыкнул я. А что, отличная шуточка. Уехать в Москву. Я улыбнулся про себя, но рассказ Зака про дары небес меня насторожил.

— А в небе не летает всяких железных птиц? — спросил я, — самолетов?

— Неа, — парень покачал головой.

Выходит, что дары кто-то сбрасывает из космоса что ли? И откуда Чистые знают про места сброса?

Я посмотрел на площадку еще разочек и обратился к интерфейсу.

“Бетонная плита.”

— Где следующая точка сброса? — мысленно спросил я.

“Карта недоступна. Пзпззпавв”.

Спасибо, до свидания. Да уж. Нескоро мне видать получится добраться до небесного дара.

Пока же картинка мира складывается следующим образом. Эдакое короткое резюме.

Первое — здесь полный ад и кошмар. Апокалипсис, все дела. Ядерная война смела крупные города несколько сотен лет назад. Это и дураку понятно.

Второе — местные все сплошь мутанты, зараженные какой-то неведомой херней. Скверна, порча. Не важно. Что это, на что влияет, я не знаю. Одно известно — у Чистых этой дряни нет, поэтому они так и называются.