Возгласы разочарования слились с восторженными восклицаниями тех, кому выпало счастье пораньше слинять с уроков. Я тоже обрадовался. Можно обсудить с Иланой программу будущего визита к императору. Женские наряды меня не интересовали в той мере, в какой они беспокоили саму одноклассницу. В конце концов Светлана уже второй день подозрительно шушукается с ней на переменах, игнорируя меня. Надеюсь, Илана получит добросовестную консультацию, как себя вести.

На мое плечо легла тяжелая рука.

— Волховский, задержись на минуту, — услышал я голос Ломакина. — Отойдем в сторонку, а то молодые слонята растопчут нас в лепешку.

Мы встали возле окна. Чародей положил на подоконник черный кожаный портфель с изящной серебристой застежкой, и посмотрел на часы, что-то высчитывая. Я поймал взгляд Светы и показал жестом, чтобы она не ждала меня. На ее невысказанный вопрос пожал плечами, потому что сам ничего не понимал.

— Есть желание прокатиться со мной по делам? — прищурившись, спросил Евгений Сидорович. — Нам как раз хватит времени, чтобы вернуться к последнему уроку.

— А зачем я вам нужен? — с подозрением спросил я и напрягся.

— С тобой хочет поговорить один человек, — Ломакин не стал напускать туман, отчего я расслабился. — Он давно ищет возможность познакомиться.

— Вы можете назвать его имя? — узкая кишка коридора, в конце которой находился актовый зал, опустела. Я понизил голос.

— Могу. Это князь Мамонов.

У меня сердце предательски ухнуло вниз и забарабанило частыми ударами по ребрам. Какой-то непонятный испуг накрыл с головой, и пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоиться. Ломакин хорошо понял мое состояние и не торопил с ответом.

— Едем, — решительно сказал я. А чего тянуть-то? Как выглядит мой отец я уже знал по фотографиям из газет. Ну да, вживую не видел, но ведь рано или поздно придется встретиться. Сам же хотел, так что испугался-то? Надеюсь, это не очередная подстава, чтобы выкрасть меня.

Ломакин без колебаний провел меня по коридорам, не боясь, что кто-то из учителей заинтересуется, куда это преподаватель с учеником намылились. Мы вышли на улицу, и миновав внутренний двор для прогулок, оказались на служебной стоянке, где оставляли свои машины преподаватели гимназии.

Серебристый «Сенатор», мягко порыкивая на низких оборотах, выехал через открытые охранником ворота.

— А у вас не будет проблем, что вы с учеником выехали с территории гимназии? — я пристегнулся ремнем безопасности и пытался понять, куда Ломакин повезет меня. Выходило, что мы ехали в противоположную от булгаковского имения сторону.

— В свете последних событий мне стоило бы поостеречься, — усмехнулся Евгений Сидорович, ловко обгоняя тихоходов, не рискующих зря быстрой ездой по запруженному шоссе. — Тем более, что я новый человек в гимназии. Нет, Вик, не переживай за меня. Все в порядке.

— Откуда вы знаете моего отца? — задал я волнующий меня вопрос.

— Скажу честно… Мы давно знакомы. Помнишь, я рассказывал про случай, произошедший со мной в тайге?

— Да, помню. Но мне показалось, что вы многое утаили. Там было гораздо интереснее.

Ломакин рассмеялся:

— Наблюдательный ты малый, Викентий! Действительно, многое осталось за рамками повествования. Слишком тяжело далось мне путешествие по враждебной тайге. Просто чудо, что удалось выйти на людей. Прииск принадлежал семье Мамоновых. Вот так я и познакомился с твоим отцом, который помог мне подняться на ноги. Потом предложил поработать на него. Я не стал отказываться. Условия приемлемые, заработок приличный. Кто-то другой повел бы себя иначе?

— Не думаю, — рассудил я.

— И я о том же… Когда князь узнал, что я проживаю в Москве, он вышел на меня с просьбой помочь в одном деликатном деле. А точнее, свести его с молодым человеком, которого зовут Викентий Волховский. К тому времени я уже знал о тебе от Наташи Тучковой. Сначала мне показалось забавным столь удивительное совпадение, но, когда Георгий Яковлевич поделился своими предположениями о вашем родстве, я не сомневался ни на мгновение. А знаешь, почему?

— Почему же?

— Я в то время уже работал на князя и случившееся в его семье более-менее стало известно лично от него. Он рассказал, как младшая жена сбежала с сыном, и он не смог отыскать ее, потому что Аксинья Федоровна наложила чары сокрытия следов: аурные, физические и прочие, что даже по крови не сразу обнаружишь.

— Ничего себе! — поразился я. Мама мгновенно выросла в моих глазах. Стало стыдно. У такой сильной одаренной невероятно бездарный сын.

— Ага, — поддержал мое восклицание Ломакин и свернул налево, как только миновал двухуровневую развязку. — Скоро будем на месте. Подумай сам, Викентий, мог бы я ответить отказом человеку, много сделавшего для меня?

— Вы и не отказались.

— Верно заметил, — Ломакин усмехнулся и стал снижать скорость и свернул на обочину. Под колесами зашуршал гравий, машина остановилась возле бетонных отбойников с красными полосами рядом с каким-то черным внедорожником.

— Иди, там тебя ждут, — тыкнул пальцем в сторону автомобиля чародей. — Я останусь здесь. Разговор не для чужих ушей.

Признаюсь, подходил я к внедорожнику с опаской. Через тонированные стекла не видно, кто сидит внутри. А вдруг еще какие-нибудь диверсанты объявились? Но тогда и господина Ломакина стоит записать во враги. И кому тогда доверять?

Я даже не успел подойти ближе, как из машины вылез широченный и мрачный дядька в тонкой просторной куртке, под которой явно пряталась подмышечная кобура. Он молча раскрыл передо мной заднюю дверь, и как только я оказался в салоне, пахнущем терпким мужским одеколоном и настоящей кожей, водитель сразу же оставил меня наедине с отцом.

Человек, развалившийся на упругом диване в стильном черном костюме, с жадным интересом разглядывал меня как неожиданный подарок, который и не мечтал получить. Я сразу понял, что передо мной князь Мамонов. Газету с фотографией отца и матери мне удалось тихо умыкнуть у Ивана Олеговича в свою комнату; каждый вечер я рассматривал ее, запоминая черты человека, давшего мне жизнь. И сейчас он находился на расстоянии вытянутой руки.

— Здравствуйте, — вежливо произнес я, не зная с чего начать общение. Разом пропала уверенность. Каков он, настоящий князь Мамонов? Не разочароваться бы в своих ожиданиях. Долгие годы в сиротском доме отучили меня от радужных мыслей, и поэтому моя сдержанность удивила отца.

— Я себе по-другому представлял нашу встречу, — хмыкнул князь. — Неужели господин Ломакин тебе не сказал, кто я такой?

— Сказал. Вы — мой настоящий отец. Князь Георгий Мамонов, один из богатейших людей в империи, Глава Рода.

— И…? — не дождавшись продолжения, Георгий Яковлевич повел плечами, словно костюм был ему неудобен. Удивленно проворчал: — Думал, радостно обнимемся.

Но увидев, что я очень сильно напряжен, сменил тон:

— То есть у тебя нет никаких сомнений насчет нашего родства?

— Лично у меня — нет, — туманно и непонятно для него ответил я и пояснил. — Я знаю, что вы и княгиня Аксинья Федоровна — мои родители. Но существует проблема, которая серьезно мешает официальному признанию. Поэтому вы сильно рискуете, встречаясь со мной.

— Позволь с рисками заняться мне самому, — кивнул отец, воспринимая всерьез предупреждение. — Я сейчас занимаюсь этой проблемой очень плотно, и скажу тебе, что появилась надежда на твое возвращение в настоящую семью. И да, твое требование насчет того, чтобы я и мама жили вместе — тоже решается. Следил за новостями?

— Я понял, что это были отчеты для меня.

— Молодец, правильно подумал, — одобрительно кивнул Мамонов. — Мы выбрали самый легкий и проходной вариант. Знал бы ты, как газетчики бегали за нами чуть ли не по пятам, словно с ума сошли. Даже пришлось слегка припугнуть их, чтобы не вздумали копаться в нашем прошлом. Оно, конечно, не самое приятное, но я этого и не скрываю.

— Может быть, вы расскажете и мне?