– Ты уверен в своем поспешном решении, Ренгоку? Все твои предки испокон века убивали таких, как я. Стать демоном означает откреститься от их стараний, откреститься от того, за что они отдали свои жизни. Это значит предать память о них. Ты готов на это пойти?
– Мой брат говорил, – твердо начал Сенджуро, но на мгновенье замолчал, сглатывая подступающие рыдания, – о-он говорил, что я с-сам должен выбирать, кем хочу быть! Я выбрал! И если после смерти меня осудят, то так тому и быть! – потом, взглянув на собеседника полным надежды взглядом, уже тише он добавил. – В-вы сделаете меня демоном и позволите следовать за вами?..
– Раз на то твоя воля, Ренгоку, да.
Слушая, как скрипят доски, как прогибается под ногами пол, Сенджуро суетливо развязывал завязки на своих одеждах, украдкой с любопытством поглядывая в сторону демона, сидящего в углу старого, полуразрушенного дома. Посередине помещения на досках лежало лунное серебро, льющееся сюда сквозь пробитую крышу. И в этой разрухе, пыли и холодном свете луны Ренгоку находил какую-то отраду для себя – душа как будто была спокойна здесь, посреди мрака ночи. Он, вдохнув полной грудью и даже слабо улыбнувшись необычной легкости в своем теле, сбросил на пол новое хаори, подняв глаза на демона.
– Мне нравится быть здесь вместе с вами, – искренне проговорил мальчик и робко направился к месту, где притаился Третий. Они были друг напротив друга и смотрели глаза в глаза. В конце концов, Сенджуро первым опустил взгляд в пол, выдавив смущенную улыбку. Обнаженное тело немножко дрожало от ночной прохлады. – Вы все еще не сказали мне, как вас зовут… Могу я спросить? Я хочу знать имя того, кто был так добр ко мне.
– Потом узнаешь, – равнодушно отозвался Аказа, после чего перевел изучающий взгляд на выступающие ключицы, узкую грудь, впалый живот мальчика. «Жалкое создание, нуждающееся в защите, – подумал он, кладя руку на чужую грудь и ведя ей вниз. – Все твои защитники умерли. А мне как раз нужен способ скрасить еще сотню другую лет».
– Жаль… Н-но я все равно благодарен вам! И буду вам верить… – дрожащая ладошка накрыла сильную руку Аказы, ласково погладив костяшки и каждый палец. Младший Ренгоку под изумленный взгляд демона нежно мял его ладонь, а потом, опустившись на колени, прижался к ней щекой, потираясь, как верный щенок. – П-пожалуйста, возьмите м-меня, если вам этого хочется. За вашу помощь я…
– Только если тебе самому хочется, – безапелляционным тоном отрезал Третий и отвернулся в сторону, чтобы не смотреть на широко распахнувшиеся наивные глаза и застывшую в них нежность. «Рано или поздно он узнает о том, кто я такой, – рассуждал демон, раздосадованно поджимая губы. – Будет ли тогда он так же любезен и добр со мной?» Однако в тот же момент Аказа почувствовал, как что-то теплое прижалось к нему: Сенджуро прильнул к его груди с доброй расслабленной улыбкой, прикрыв глаза.
– Если это вы, то мне хочется, – спокойно ответил он, наконец-то совладав со своей дрожью.
– Хорошо. Тогда я сделаю это.
Руки демона были грубыми, кожа на них жесткая и холодная, однако Сенджуро, лежа на расстеленных на полу своих же одеждах, еле слышно сладко постанывал оттого, как они касались его. Чужие пальцы скользили по груди, ребрам, легонько зажимали маленькие соски, вызывая стаи мурашек. После каждого прикосновения хотелось еще и еще, Ренгоку таял, поджимая худые ноги, не зная, в какой позе ему раскрыться, чтобы получить больше. Впервые мальчишка чувствовал, что от нарастающего возбуждения ему хочется уже стонать во весь голос – просить сделать что-то еще, что-то более постыдное, чем эти откровенные ласки.
Оттого Сенджуро жалобно заскулил в наслаждении, когда язык демона стал облизывать его маленький стоящий член – ощущения были совсем не такие, как когда это делал с ним Тандзиро. Мечник всасывал в себя его естество так упорно и сильно, плотно зажимая его во рту, что временами становилось даже больно. Но демон отчего-то вел себя совершенно по-другому: аккуратно вылизывал нежную кожицу, пальцами перекатывая яички, слабо дул на облизанные места, заставляя Сенджуро покрываться мурашками. Он как будто боялся лишний раз надавить на мальчика, чтобы ненароком не сломать. Заботящийся о чувствах человека демон, стремящийся действовать нежно – младший Ренгоку с трудом верил в происходящее, но при этом был невероятно счастлив.
Пока чужой язык ласкал его возбужденный член, грубые, смоченные в слюне пальцы протиснулись сквозь сжатое колечко мышц, и тонущий в приятных ощущениях Ренгоку даже не придал этому значения: от полностью введенного внутрь указательного пальца никакого дискомфорта не было. Сенджуро ощутил что-то, лишь когда их стало два. Он ничего не понимал, ведь прежде, когда Тандзиро-сан делал с ним то же самое, его трясло от напряжения и страха, хотелось плакать и стонать от неприятных ощущений, но сейчас… Самостоятельно двигая бедрами навстречу горячему рту и толкающимся пальцам, мальчишка шумно выдыхал со стонами, робко поглаживая руками чужой затылок.
– М-мне х-хорошо… с вами, – на выдохе прошептал он, пальчиками касаясь уха демона и начиная гладить кожу за ним. Аказа внезапно приостановился, выпуская изо рта его естество и пытаясь понять, почему собственное тело охватило странной дрожью, которая сошлась внизу живота. У Сенджуро были очень мягкие руки: они трогали нерешительно, но настолько ласково, что Третий не мог поверить, что эта нежность предназначается именно ему. Мальчишка знал его всего ничего, видел от силы раза два, но при этом безропотно доверял и открывался ему, готовый дарить любовь и ласку. Дарить любовь ему, демону. «Если он узнает… – содрогался Третий, начиная пылать яростью к самому себе. – Если только он узнает, что это я окончательно сделал его несчастным… Черт!» Стиснув зубы, он вдруг резко отстранился от мальчика, заставив его пугливо отдернуть руки, и отвернулся. Испуганный Сенджуро, не понимая, что произошло, поднялся с пола, поглядев на его обнаженную спину, исписанную полосами. – Ч-что случилось?.. Пожалуйста, не уходите… Не отталкивайте меня. Прошу вас… – слезно умолял он, прижимаясь к сгорбленной бледной спине, чувствуя под своими ладонями твердые мышцы. А у Аказы внутри сердце рвалось на части от ненависти к себе и любви к этому жалкому, но доброму и ласковому существу. – Останьтесь со мной, пожалуйста…
– Не говори так! – раздраженно крикнул ему демон, обернувшись на него через плечо и оттолкнув от своей спины. – Ты возненавидишь меня! Ты будешь желать мне смерти!
– Я-я не могу такого желать! Я чувствую такое спокойствие, когда вы рядом… Я хочу стараться для вас! – вопреки его действиям младший Ренгоку все равно порывисто обнял его, прижимаясь всем телом, а потом потянул за плечи назад, заставляя лечь на спину. Аказа позволил мальчику опрокинуть себя и пораженно смотрел, как тот торопливо принялся развязывать его штаны, стаскивая их. Стыдливо кусая губы, Сенджуро сел на его бедра, отчего возбужденный член демона уперся ему прямо в ложбинку между ягодиц. Хоть лицо его и пылало от смущения, взгляд у подростка был решительный. – Я не буду ненавидеть вас: я буду вас любить! Всем своим сердцем!
– Что ты… – начал Третий, но замолчал, не договорив, огромными от удивления глазами глядя на то, как мальчик привстал на его бедрах, осторожно обхватив пальчиками ствол его члена и направив головку в свой разработанный анус. Он опускался медленно, смешно поджимая губы и невольно напрягаясь всем телом, отчего Аказа не мог выдохнуть, затаив дыхание. – Не заставляй себя, если тебе больно, глупец!
– Н-нет, мне это н-нравится… – стараясь улыбнуться как можно радостнее, успокаивал его мальчик. Когда он полностью поместил в себя чужое возбужденное естество, сев демону на бедра, то протяжно застонал, запрокидывая голову. Член давил его глубоко внутри, а приподняться с бедер мальчишка пока не мог – все руки и ноги било дрожью. Оттого, как тесно и горячо было внутри Сенджуро, у Аказы на мгновенье закружилась голова: полуразрушенный потолок дома двинулся, и демон, чтобы прийти в норму, вновь перевел ошарашенный взгляд на Ренгоку. Уперевшись ему в грудь трясущимися хиленькими ручками, подросток попробовал приподняться и вновь опуститься на стоявший колом член. Он не сдержал вскрика, но тут же закусил губу, приглушенно замычав. Третий по его вымученной улыбке видел, что ощущения от проникновения не самые приятные, но продолжал пораженно смотреть на тихонько хнычущего мальчика. – П-пожалуйста, не волнуйтесь – просто п-погладьте меня… Я-я хочу вашей ласки…
