Скорее всего, ей пришла в голову та же мысль, а может она заметила его желание и удовлетворила его любопытство, поднеся его руку к своей груди и прижав к одной половинке, пока та не оказалась под его ладонью. Накрыв его руку своей, она вынудила его сжать пальцы, от чего у нее перехватило дыхание. Его собственное дыхание вырывалось равными вздохами — он чувствовал, что все его тело дрожит, как молодое деревце во время бури, которому грозило быть вырванным с корнем.
Ее плоть была такой мягкой, словно в ней не было ничего, кроме удивительной тяжести и твердого кончика ее соска, трущегося о его ладонь. Она шагнула ближе, обняв его одной рукой за талию, и прижалась к нему. Он чуть не покачнулся на месте, внезапно почувствовав легкое головокружение. Большой палец его руки самопроизвольно заскользил по её коже. Она не оттолкнула его, но он не знал, чего она хотела. Он не знал, что делать.
Наоми положила руки ему на талию, пальцами впившись в его шкуру, а ногтями царапнув его кожу. Она повела ими ниже, щекоча его бока, ягодицы, бедра, заставляя его кожу подергиваться и напрягаться. Его шерсть встала дыбом от этого ощущения, а затем улеглась, как только все прошло, подчиняясь ей. Она подняла на него взгляд, положив подбородок ему на грудь, и потянулась к его хвосту.
Крол застыл, не сводя с нее глаз и выжидая. Никто раньше не тянул его за хвост. Он знал, что это приятно и было прелюдией к спариванию, но он не знал, насколько сильным будет это чувство. Она как-то неуверенно сомкнула руку вокруг основания его хвоста, затем медленно, осторожно потянула. Под его покрывшейся мурашками и тающей от горячки кожей, словно закопошились насекомые. Это была сладкая пытка. Колени ослабли, а спину свело судорогой. Он не знал, хорошо, что она не торопила события, или было бы лучше, если бы она просто потянула изо всех сил и покончила с этими дразнящими как перышко, едва ощутимыми прикосновениями к его коже.
— Ещё, — пророкотал он.
Наоми остановилась. Он чуть не взвыл от разочарования. Затем сделал то, чего не должен был делать. Он отвел руку за спину и накрыл ее ладонь своей, крепко сжав свой хвост в ее пальцах. Они оба ахнули. Колени Крола чуть не подогнулись, голова запрокинулась назад, а все тело вспыхнуло от искрометного и обжигающего удовольствия, ослабив его. Он подался бедрами вперед, и когда прижался к Наоми, почувствовал то, чего не было раньше, что-то набухшее, что послало еще одну волну удовольствия по его телу, но с другой стороны.
— Ой! — воскликнула Наоми.
Он опустил взгляд вниз, хотя уже знал, что увидит. Его половой орган увеличился в размере. У него началась горячка. Он посмотрел на Наоми, ожидая указаний, и понял, что все еще удерживает ее руку на своем хвосте. Он отпустил ее, но она осталась на месте, словно ошеломленная. Она взглянула на его лицо, открыв рот, затем снова посмотрела на его возбужденную плоть. После чего она быстро оглядела лес и поспешила выйти из пруда, потащив его за собой.
Он, пошатываясь, последовал за ней, когда она двинулась в противоположную сторону от деревни, сметая ветки со своего пути. Крол понятия не имел, куда они направлялись, и было ли у нее на примете какое-то конкретное место. Он тут же подумал о Рилле, надеясь, что они не уйдут слишком далеко. Наоми несколько раз останавливалась, оглядывалась по сторонам, а потом шла дальше. Идти Кролу становилось все труднее. Теперь он чувствовал это, от жара в костях ноги деревенели, а зрение расплывалось. Наоми была для него как маяк, единственное, что он мог видеть четко, он знал, что последует за ней, даже если они не будут держаться за руки. Он будет преследовать ее до тех пор, пока сможет держаться на ногах. Он начал потеть, на уровне инстинкта понимая, что не хочет быть брошенным в таком состоянии.
Наконец Наоми остановилась. Крол попытался определить, где они находились. Место выглядело вполне обычным. Здесь было, пожалуй, тусклее, чем в других местах, и лес обступал более плотно. Он перестал озираться, когда Наоми толкнула его, или, скорее, слегка подтолкнула, но учитывая то, как он себя чувствовал, он с благодарностью рухнул на землю и лег на спину, приготовившись к соитию. Наоми опустилась на колени рядом с ним, ее руки трепетали над ним так, будто он был ранен. Он потянулся к ней и ухватил ее за бедра, усадив на себя сверху, позволив ей обрести равновесие на его животе.
Она издала присущий ей звук счастья и посмотрела на него сверху вниз, прикусив губу. Затем она наклонилась и прижала их губы друг к другу. Крол был сбит с толку, разве были какие-то сомнения в том, что он готов? И все же он наслаждался этим контактом. Одно лишь ее присутствие успокаивало его. Ее тело было мягким и легким, он провел руками вверх и вниз по ее бокам и спине, ощущая нескончаемую гладкость ее кожи.
Он понял, что ее одеяния мешают ему, и зарычал, просунув под них пальцы, чтобы попытаться их сорвать. Наоми напряглась и снова издала тот же звук, отведя его руки и приложив их к её груди. В тот момент Крол не испытывал к ним особого интереса, но Наоми закрыла глаза и вздохнула, вжавшись в его руки, и он понял, что ей это может понадобиться, чтобы подготовиться к спариванию. Он никогда не слышал о том, что Королева нуждалась в подготовке, но самое меньшее, что он мог сделать, это следовать ее указаниям после того, как был так дерзок ранее. Она будет о нем не самого высокого мнения, если он не сможет себя контролировать.
Он нежно погладил ее, лаская кожу большими пальцами, сжимая ее грудь так, как она ему показывала. Она открыла глаза и на мгновение сверкнула зубами, снова прильнув к его губам. Он продолжал прикасаться к ней, пока их языки заигрывали друг с другом. Движения Наоми ускорились. Она прижималась к нему все сильнее, а ее бедра, покоившиеся на его животе, начали покачиваться. Это окончательно свело Крола с ума, его возбужденная плоть теперь болезненно ныла. Он знал, что ему нужно было оказаться внутри нее, что ей нужно было точно также раскачиваться на его бедрах. Он положил руки ей на ягодицы, чувствуя изгиб ее спины, и прижал ее к себе.
Ее руки снова скользнули по его телу, ногти щекотали мех, вызывая дрожь. Одна из ее рук исчезла с его кожи, и он почувствовал ее напротив своего живота, когда она засунула ее под своё одеяние. Она со стоном оторвалась от его губ, другой рукой упершись в землю у его головы, когда склонилась над ним, ее волосы упали тёмной завесой кудрей, обрамив её лицо. Она наблюдала за ним, тяжело дыша, а он смотрел в пространство между их телами туда, где скрылась другая ее рука. Он не мог видеть ее под одеянием, но догадывался, что она прикасалась к своему лону. Зачем ей трогать себя там, если не для того, чтобы провести необходимую подготовку к спариванию? Подготовка, которой должен был заняться он. Неужели она считает, что он не справится? Крол провел пальцами по ее руке, затем направил их под её одеяние.
Глаза Наоми расширились, и она замерла, ожидая, когда он к ней присоединиться. Под одеяниями не было места, и он в отчаянии задумался, зачем она их носит, особенно сейчас, но она подвинулась и освободила ему место, чтобы он мог положить свою руку поверх ее. Жар между ее ног обжигал, от этого у него пересохло во рту, и он сглотнул, полностью сосредоточившись на том, что подсказывала ему рука. Он следил за ее движениями, когда она начала выписывать небольшие круги. Он попытался подлезть под ее руку, и тогда она отдернула свою, внезапно организовав ему контакт со своим естеством.
Она была такой мягкой, подумал он сначала. Наверно, такой же мягкой, как детский пушок Рилла. Возможно, это было самое нежное, к чему он когда-либо прикасался. Её лоно было мокрым, но не от воды, это он точно знал. Оно было таким влажным, что позволяло его пальцам скользить по её нежным складочкам, пока он не отыскал вход, проникнув чуть глубже. Наоми резко втянула в легкие воздух, и Крол почувствовала, как ее лоно под его пальцами напряглось. Он не хотел, чтобы она напрягалась, поэтому вернулся к тому месту, где она касалась себя. Он изо всех сил старался успокоить ее круговыми движениями, и она вздохнула, полуприкрыв глаза, ее бедра начали раскачиваться под его ладонью. Он почувствовал что-то твердое, но очень маленькое, и когда он сосредоточился на этом, Наоми застонала. Он почувствовал, что сделал что-то правильно.
