Райан и сам не знает, хочет ли вызвать его на разговор, или предпочтет избегать встречи. Ему все еще больно осознавать, что он значил для него так мало. Что тот, не задумываясь, выгнал единственного сына.

«А может, просто был пьян, сделал сгоряча, не подумав?», бродят мысли у него в голове, стоит отвлечься. «А потом не знал, как все исправить?».

Как назло, Райан вспоминает не только плохое, но и хорошее. Нечастые отцовские похвалы, его одобрение, редкие моменты, когда отец заботился о нем. Их мало — в доме всегда было достаточно прислуги, да и мама занималась им намного больше. Но именно потому, что подобное случалось очень редко, Райан помнит все.

И закленную пластырем ссадину на коленке, и слезы, вытертые отцовской рукой, и тот единственный раз, когда тот почитал ему на ночь книжку.

Пускай лечение сопровождалось нравоучениями и нотациями. Пусть папа пришел вечером в комнату заболевшего сына только потому, что мама сама свалилась с температурой, а упрямый и капризный ребенок не желал, чтобы ему читали служанки. Райан все равно помнит, и от этого его переполняет уныние и отчаяние.

Следующие соревнования — в Тампе и Джексонвилле. Райан уже не так взволнован, как в прошлый раз, и он кое-что замечает. Когда они приходят в штаб-квартиру клуба подтвердить регистрацию, в глазах секретаря мелькает узнавание еще до того, как МакКарти назвал свою фамилию.

Кое-кто из возможных противников тоже узнает его. Подъебок и глупых шуточек в разы меньше, и Райан оттачивает свое остроумие, посылая тех, кто все-таки осмеливается что-то говорить про его личную жизнь. Они хотят спровоцировать его на драку до боя, чтобы МакКарти дисквалифицировали — должно быть, боятся встретиться с ним на ринге. Боятся — значит, уважают.

Это знание будто окрыляет. МакКарти погружается в знакомое состояние — когда никто и ничто не может его одолеть, сила будто бежит по венам вместо крови, и сам черт ему не брат. Он уверенно продвигается на турнире, технично, жестко (а порой жестоко) расправляясь с оппонентами. Зрители скандирует его имя и кричат от восторга.

Присутствие Джейка очень поддерживает. Райан ищет его глазами и улыбается во время коротких перерывов между боями.

Еще один город, еще одно соревнование, и Райан МакКарти чувствует себя, как рыба в воде. Он замечает в толпе зрителей знакомые лица: некоторые приехали ради него. В Джексонвилле для бойцов даже устроило пресс-конференцию местное телевидение. Ну и конечно, журналисты не могли обойтись без самого животрепещущего вопроса.

— Правда, что ты гей и у тебя есть парень? — без лишнего пиетета спрашивает его хорошенькая блондинка. Она не только поднялась со своего места, но и подалась вперед в ожидании ответа.

— Это не имеет отношения к предстоящему бою. Следующий вопрос, пожалуйста, — МакКарти лучезарно улыбается ей, но девица оказывается навязчивой:

— И все-таки? Райан, ты занимаешься одним из самых мужественных видов спорта, и в то же время про тебе говорят, что…

— Вас как зовут, мисс? — очаровательная улыбка превращается в оскал.

— Люси…

— Милая Люси, — Райан крепче сжимает свой микрофон и смотрит прямо в камеру, — когда я стану знаменитым, и у меня будут брать интервью Ларри Книг и Опра Уинфри, я, может быть, и отвечу им на этот вопрос. Знаете, почему? Потому что они профессионалы, и моя ориентация для них — не единственное и не главное, о чем они захотят поговорить. Вы же, похоже, хотите знать только это. Вы — непрофессиональны, а я не хочу иметь дела с непрофессионалом. Это все.

Он слегка раздражен после интервью, и только рад, когда, наконец, может выйти на ринг и выплеснуть там свою злость. Сегодня Райан определенно в ударе. Последний бой он заканчивает своим любимым ударом, «вертушкой» в голову, и люди в едином порыве вскакивают с трибун, выкрикивая имя победителя.

Его лицо озаряется счастливой улыбкой. МакКарти машет рукой зрителям, привычно отыскивая Джейка в толпе, и натыкается взлядом на своего отца.

Тот находится на самом верху трибуны, в отдалении от других зрителей. Райан не может на таком расстоянии рассмотреть выражение лица — мешает густая тень. Но он ясно видит, что отец аплодирует ему.

Кто-то из бывших соперников хватает Райана, хлопает по плечу, поздравляя. А когда отпускает, Шона МакКарти и след простыл.

— Райан МакКарти? — кто-то трогает его за плечо. Райан оборачивается и видит крепкого темнокожего мужчину с широким, будто расплющенным носом, одетого в элегантный светло-серый костюм. — Поздравляю с заслуженной победой!

— Мы знакомы?

— О, прости, — незнакомец представляется и протягивает визитку — имя Райану ничего не говорит. — Я здесь, так сказать, в поисках свежей крови. Знаешь, кто такой Шон Шелби? **

— Разумеется, — Райан позволяет себе слегка снисходительный тон — собеседник явно очень заинтересован в нем и не оскорбится. — Матчмейкер, ищет новых бойцов для UFC. Его специализация — легчайший, полулегкий, легкий и полусредний веса.

— Верно. А я на него работаю. Мистеру Шелби попались на глаза видео твоих боев на YouTube, дошли кое-какие слухи о тебе… — мужчина осматривает Райана сверху донизу, но тот лишь приподнимает бровь и пожимает плечами. — Он присутствовал на бое в Майами — первоначально не из-за тебя, но остался под очень сильным впечатлением. Настолько сильным, что решил принебречь слухами. В конце июля состоится большой турнир в Нью-Йорке, и ему нужен боец в легком весе…

Чем дальше, тем труднее Райану уловить смысл слов. Приехать за пару дней до турнира, показаться, все обсудить и подписать, вот его визитка-адрес-телефон; у тебя очень хорошие данные, есть свой стиль, ты умеешь располагать к себе людей… считай, что контракт на пять боев — дело уже решенное…

— Кстати, хорошо ответил той кукле на пресс-конференции, — похлопывание по плечу возвращает Райана с небес на землю. — Неплохо придумано: не выпячивать, но и не отрицать. Придерживайся этой тактики. Рекомендую подготовить несколько остроумных ответов — тебя еще не раз об этом спросят.

— И боссам UFC норм, что они примут с свои стройные ряды ненатурала? — усмехается Райан.

— Может, им кажется: если парень-гей выбьет из кого-нибудь дерьмо в честном бою, да еще так зрелищно, как можешь ты — это будет в духе времени? Ну и просто забавно? — искатель талантов тоже ухмыляется, и добавляет:

— На самом деле, Шелби понравились твои удары ногами. И как ты умеешь очаровать публику. Все прочее — второстепенно. Если, конечно, не будешь на каждый бой приходить в радужных трусах и с перьями на заднице.

Они прощаются, и Райан еще некоторое время пялится на визитки, не в силах поверить.

— Мы сделали это, — шепчет он, вдавливая Джейка в матрац после, когда они оказываются в мотеле. — Мы сделали это вместе.

Пальцы переплетаются намертво, до хруста. Грубые, глубокие поцелуи доводят до исступления, разжигая желание все сильнее и сильнее. Одежда летит на пол, от чьей-то рубашки отвалилась и покатилась по полу пуговица, хлипкая кровать скрипнула — плевать, пусть все сломается и рухнет, только не отпускай!

Джейк смотрит на него затуманенными глазами, расширенные зрачки сливаются с темной радужкой. Райан вскрикивает — тот перекатился и они поменялись местами. Тяжелое крепкое тело на нем, прикосновения сильных рук — то невесомо к щеке и волосам, то с силой — на спине, плечах, ягодицах. Сочетание силы с нежностью сводит с ума. А еще сильнее будоражит осознание, что этот невероятный парень принадлежит ему, ему одному.

Голова идет кругом — Райан вновь оказывается сверху на Джейке, оседлав его бедра. Терпение давно кончилось, для ласки больше нет времени. Райан хочет Джейка — нестерпимо, до боли. Под собой, на себе, в себе, все равно как, лишь бы сейчас, немедленно. Он плюет на ладонь, охватывает оба члена и начинает быстро дрочить им обоим.