Я буркнул:

— Обойдётся. Мы его продадим.

Кодик опустил меч, переспросил:

— Продадим Наглого, господин?

От этих слов сам Наглый, что ворочал тело в пяти шагах, вскинулся и вытаращился на меня. Я скривился от неудачной шутки Кодика:

— Меч. Меч продадим. И доспехи. Хорошие у них там доспехи, Наглый?

Наглый сплюнул себе под ноги, процедил:

— Были хорошие. До того, господин, как вы их того, в решето.

— Значит, луки соберите, что там ещё у них есть? — Я раздражённо переспросил Наглого. — Я что, должен тебя учить, что можно взять трофеем?

— Нет, господин, нас не надо учить, я всё им объясню, — улыбка исчезла с лица Кодика. Он кивнул мне, — Вы молодец, господин. Не всякий идар об этом думает после боя.

Я лишь отвернулся. Не всякий идар на пустом месте зарабатывает долг в слезу Амании.

Откуда-то слева раздался рёв Глебола:

— Ко мне Кузня, ко мне! Не преследовать реольцев, это может быть ловушкой!

Далеко-далеко от сердца Скеро, на юге, в пределах видимости стен Фулгурана идар склонился к уху короля Лавоя:

— Ваше величество, нет необходимости держаться так близко к первой линии войск.

Лавой раздражённо покосился на своего телохранителя:

— Есть.

Тому осталось лишь замолчать, шагнуть назад, да опустить руку на меч. Не то, чтобы он верил, будто реольцы прорвутся через заслоны идаров и солдат, но и король Скеро не оказывался на поле такой большой битвы уже пару сотен лет. Любой, кто отвечает за безопасность и жизнь короля, стал бы волноваться.

Линия строя армии короля кипела жизнью: то и дело отряды куда-то смещались, перестраивались вокруг Великих паладинов, сновали между шеренгами гонцы, над всем этим ревели трубы и то и дело коротко били барабаны.

Король и его приближённые стояли здесь не одни. В пяти шагах от них переговаривались те, кому было поручено командовать от имени короля всем этим войском, спешно собранном по границе и приграничным землям.

Стены Фулгурана, во многих местах покрытые свежей копотью, намекали, что помощь защитникам города нужна. Хотя скорее не в том, чтобы защитить город, а в том, чтобы уничтожить наглецов, которые пришли к его стенам.

Но если король молча оглядывал поле будущей битвы, то принцесса Леве, которая тоже стояла здесь, то и дело задавала вопросы уже своему телохранителю:

— Почему над строем реольцев подняты штандарты Знаменосцев? Я только читала о них.

— Не знаю, ваше высочество. Возможно их войска не слажены, возможно, там много выпускников их Кузни Крови, которые к ним привыкли.

— А наши войска слажены?

Истий из Дома Арой откашлялся, но ответил честно:

— Нет, госпожа, но все южане более-менее привыкли сражаться бок о бок за эти годы и знают, чего ожидать от самих реольцев. К тому же у нас преимущество в числе. Стоит нам оттеснить реольцев к стенам и сражение превратится в бойню, в толчее их идары не сумеют использовать все свои силы, скорее начнут убивать своих же солдат. К тому же мы Скеро, почти у всех наших идаров слёзы Амании, у нас в любом случае преимущество. Чем дольше длится битва, тем слабей наши враги.

Принцесса кивнула, задала следующий вопрос:

— Я не вижу у них ни одного штандарта Великого паладина. Или же вижу их просто невероятное количество. Цвета штандартов у реольцев означают то же, что и у нас?

Истий нахмурился:

— Раньше точно были такими же. Но сейчас, ваше высочество, боюсь...

Следующие его слова заглушил рёв труб. Чужих труб. Реольцы первыми начали бой, двинув свои порядки в атаку.

Вот армии обменялись залпами стрел, которые бессильно промолотили по рядам солдат, не в силах им навредить.

Вот в ход пошли первые, ещё грубые удары идаров, которые лишь прощупывали, где находятся те равные им, кто станут им противниками.

Вот в воздух над реольцами взлетели глиняные шары. Десятки идаров Скеро взметнули вверх клинки, отправляя им навстречу тысячи призрачных мечей, торопясь разрушить опасные подарки и просыпать их ядовитое содержимое раньше, чем они достигнут их рядов.

Им это удалось.

В десяти канах над землёй и не долетев до скерцев повисло огромное зелёное облако. Адепты внешних техник обоих сторону вскинули руки, складывая печати, принцесса, чьё зрение было лишь самую малость хуже зрения Великих паладинов, охнула:

— Это штандарты адептов, а не Паладинов! Их у них сотни!

Кто-то рядом с ней выругался. И было от чего. Облако яда медленно, но уверенно поползло к армии королевства Скеро, опускаясь всё ниже и грозя накрыть его от первых до последних рядов.

Король покосился на замерших в растерянности командиров своего войска, помедлил миг, другой, а затем рявкнул:

— Всем адептам внешних техник, приказ создавать ветер! Всем! Немедленно передать по строю!

Гонцы рванули в стороны, изо всех сил вопя услышанный приказ, писцы, один из телохранителей короля, даже принцесса бросились вперёд, к рядам солдат, на ходу складывая печати, выкрикивая ключи и создавая техники.

Торопясь, ощущая на себе полный гнева взгляд короля, старик с белой бляхой на поясе, куккун армии Скеро, выкрикнул уже свой приказ:

— Идары ниже Великих Паладинов — вперёд! Сметите этих адептов!

Барабаны Скеро сменили ритм, донося приказ куккуна до всех идаров.

Строй солдат дрогнул, раздался в стороны, создавая тут и там коридоры для идаров. Они, в шелках, с мечами в руках рванули вперёд, стремительно проскочили сквозь облако безвредного для них яда.

А через мгновение на них обрушились новые глиняные шары, вспухающие при ударе огнём.

Старик куккун нахмурился, покосился на короля и задумчиво проговорил:

— Они сумели улучшить огненный состав? Всё равно бесполезная выдумка.

Идары, не сбавляя бега, проскакивали между огней, сбивали глиняные шары в воздухе, проскальзывали между пылающих капель, падающих с неба.

— И что дальше...

Куккун замолк. Подавился своими словами, потому что там, на поле боя огонь буквально взметнулся с земли, рванулся вслед за миновавшими его идарами, набросился на них, окутывая пылающим покрывалом.

Многие идары сбавили ход, некоторые и вовсе рухнули на землю, корчась и пытаясь сбить с себя пламя.

Какой-то молодой хоу в десяти шагах от короля вскинул руку, догадавшись первым:

— Адепты! Это адепты! Они теперь управляют не ветром, а огнём!

Несколько мгновений и строй реольцев дрогнул, расступаясь, навстречу идарам Скеро ринулись идары Реола.

Их было меньше, но они сражались против тех, кто уже боролся с огнём.

Тут и там идары Скеро начали падать, не в силах выстоять и против огня, и против ударов равных им противников.

Стоило пламени на одном из идаров погаснуть, как на него тут же обрушивались новые шары, разбивались вокруг него, выплёскивали своё содержимое, которое тут же вспыхивало, а через миг начинало ползти к жертве из Скеро. Над полем боя повисли полные боли и муки вопли сгорающих заживо идаров Скеро.

Старик-куккун обернулся к королю. Губы его дрожали, когда он срывающимся голосом спросил:

— Господин, господин, что нам делать?

Король скривил губы:

— Ничтожество, за что ты получил от моего отца своё звание? Отступать. Командуй отступление, старый дурак!

***

Солдаты, жмущиеся от дождя под деревья, меня не интересовали. Я половины из них и не знал. Здесь после только закончившегося боя перемешался и наш отряд Кузни, что последние дни не успевал даже отдыхать, и тот отряд южан, что ударил нам навстречу, буквально расплющив реольцев, которых мы застали у родника.

Сейчас кто-то негромко болтал, кто-то занимался ранами, своими или соседа, кто-то раскуривал трубку, пряча её от капель.

Я же выискивал шёлк идаров. А среди них нужное мне лицо, на плече которого пламя.

Вон он.

Проломился через куст, не обращая внимания на мокрые ветки. С меня и так лилось ручьём. Одеяние липло к телу, волосы облепили голову, вода с них стекала по шее за шиворот.