— А она и отказала в первый раз, — приняв чашку из рук жены, отец пил неизменный утренний американо, чуть посмеиваясь в глубину чашки.
— Ты был ужасно самоуверенным! — покачала головой мама, с любовью глядя на отца. — Как и сейчас, впрочем.
— Так… Чего ещё я не знаю о своих родителях? И что ты сделал?
— А ты как думаешь, раз мы все втроём сидим на нашей кухне? — папа горделиво выпятил грудь. — Растопил её сердце. Я знал, что мне нужна только эта женщина, так что был готов завоевывать, сколько потребуется. — Отец подмигнул, сделав вид, что сеанс воспоминаний продиктован исключительно внезапно проснувшейся ностальгией.
Временами казалось, что невозможно ещё больше любить родителей, но у Ибо это отлично получалось.
— Что, родители опять любят младшего брата больше меня?
Из них всех только у Хаосюаня лучше всех получалось изображать злобного гоблина. Однажды он напугал даже Сонджу, описав в красках, как в детстве, якобы, чуть не задушил Ибо подушкой из ревности. Рассказ звучал настолько правдоподобно, что Сонджу, выпучив глаза, оттащил Ибо на балкон и, захлебываясь от эмоций, прошептал: «А родители знают, что он чуть тебя не убил?». Ибо хохотал так, что чуть не блеванул. И это его называют гремлином. Да он невинный птенец по сравнению с братом!
Со стороны, конечно, трудно представить, что самая большая наседка в их семье это именно Хаосюань. Старший брат столько раз позорил его в младшей школе, пытаясь защитить от якобы грозящих опасностей, что Ибо давно научился фильтровать всё, что ему рассказывали. С Хаосюаня станется пойти к Сяо Чжаню и потребовать немедленно признаться в любви.
Скроив самую независимую мину из всех возможных, Ибо уставился в чашку — на дне осталась только кофейная гуща и крупинки нерастворившейся корицы. Кофемашина заурчала четвертый раз за утро — мама готовила американо для Хаосюаня, пока тот, словно хищник, почуявший добычу, медленно приближался к дивану. Ибо невольно попытался вжаться в спинку, чтобы спрятаться за отцом, но тот, предательски хмыкнув, вдруг поднялся и пересел за стол, освободив всё место алчущему крови старшему сыну.
Хаосюань с неотвратимостью судьбы тут же опустился рядом.
— Он не звонил?
Ибо с трудом справился с желанием закатить глаза. Продолжая изучать кофейный рисунок на дне чашки, он раздраженно дернул плечом:
— Вам разве не пора выходить? Ты говорил, у тебя в девять встреча.
Он безуспешно боролся с бесцеремонностью старшего брата с момента, как начал себя осознавать. Хаосюань обхватил подбородок пальцами и заставил повернуться к себе.
— Ты плакал? — голос брата будто сел на несколько тонов.
Начинается.
— Мам, пап, уберите его от меня! — Ибо дернулся, выворачиваясь из крепкого захвата. Последние пару лет он превзошел брата не только в росте, но и в силе, а получив статус третьего пола, мог в принципе справится одной рукой с любым человеком. Так что держать на расстоянии заботливые лапы старшего брата не составляло труда, но ситуация всё равно безотчётно бесила.
— Ибо, Хаосюань волнуется, — маме всегда удавалось затушить любой конфликт в самом начале. Справедливости ради, надо сказать, что больше всех обычно бузил именно Ибо на правах младшего. Хотя в имитации невинности обойти Хаосюаня не смогли бы даже лучшие актеры Пекинской оперы.
Ибо вздохнул, проклиная собственную слабость. Семья действительно не могла сейчас ничем помочь, а, видя его состояние, они только больше переживали. Пора научиться держать себя в руках. Только вот никак не получалось.
— Всё в порядке. Я справлюсь, я же альфа, помнишь? Просто мне страшно. Иногда так сильно, что тяжело дышать. Но ты же не станешь дышать за меня, да? — он наконец решился посмотреть на Хаосюаня. Тот сидел с легкой полуулыбкой на красивом лице в обманчиво-расслабленной позе, которая так часто вводила в заблуждение плохо знающих его людей. Обычно именно из такой позы он наносил удар. Ибо пихнул его кулаком в бок. Совсем легко — силу теперь надо учитывать.
— Да хватит уже! Я разберусь сам. Это мой омега и моя ответственность.
Опасная улыбка медленно сошла с лица Хаосюаня, спина распрямилась, угроза во взгляде сменилась лёгким скепсисом. Неидеально, но хоть что-то.
— Ладно. Но если что…
— Ой, хватит! — Ибо вскочил на ноги, поставил чашку на стол и, чмокнув маму в щёку, кивнул отцу. — Я на занятия. Буду поздно.
Перевёл предупреждающий взгляд на брата.
— До вечера.
Хаосюань принял максимально невинный вид и равнодушно пожал плечами, мол мне-то какое дело до тебя, мелкий. Ага, конечно. Все поверили.
Ибо смылся из дома, чувствуя спиной твердую опору. Это придавало сил. Он точно знал, что они сегодня ему понадобятся. Кажется, омега наконец принял решение, и что-то подсказывало, что решение это не слишком ему понравится.
Комментарий к Спаситель планеты счастливчик Ибо
* проценты условные
Я не биолог. Пыталась нагуглить, не особо успешно. Если кто-то поможет с цифрами, буду благодарна за подсказку. Какой может быть процентный порог для вымирания популяции? Каков должен быть минимальный процент способных к воспроизведению потомства особей (в нашем случае – суммарно женщин и омег)? Либо, вероятно, нужно соотношение родившихся к умершим?
========== Креветке не нужен джекпот ==========
В паху сильно потянуло, Ибо с трудом удержался, чтобы не сжать себя между ног. Бельё плотно облегало тело, а свободные штаны скрывали все, что нужно. Но испарина под губой и жар от пластыря внизу живота однозначно сигнализировали, что гормоны взбесились от близкого присутствия омеги.
Сяо Чжань выглядел измотанным, лоб тоже блестел от пота, под глазами залегли тени, тусклая кожа обтянула слишком острые скулы. Интересно, он тоже на заместительной терапии? Впрочем, беспомощным он не выглядел, скорее, усталым, чем мало отличался от сидящих вокруг офицеров полиции.
В своём прикиде — кевларовом защитном костюме для езды — среди полицейских в штатском и в форме, расслабляющихся в «Пристани Лотоса» после рабочего дня, Ибо выделялся как сноубордист на пляже Хайнаня. Впрочем, Сяо Чжаня здесь явно знали, потому не слишком сильно интересовались его собеседником. Может, приняли за информатора?
Молчание затягивалось, но, хотя бы, после того, как им принесли два бокала соленой содовой, можно было спрятаться за напитком. Лимон и мята лопались колкими пузырьками на языке, оставляя горьковатое послевкусие. Сквозь толстые стеклянные стенки бокала с колышущейся в нём прозрачной жидкостью Сяо Чжань выглядел нереально-зыбким, словно они находились под толщей воды или во сне, и упорно отводил глаза. Наконец, видимо, решился и, вскинув подбородок, поднял взгляд.
— Знаю, что ты общался с Мэн Цзыи, значит, обо мне более-менее знаешь, — он замолчал, видимо, ожидая какой-то реакции, поэтому Ибо кивнул. — Я благодарен, что ты дал мне время… — он снова замолчал, так, если бы слова давались ему с трудом. Видимо, так и было.
Пока всё звучало очень пафосно и, честно говоря, хреново. Сердце начало ускорятся, где-то глубоко обновленное тело запустило выработку адреналина, реагируя на стрессовое состояние омеги. Язык, прилип к гортани, даже если бы захотел, Ибо не смог бы выдавить из себя ни звука. Оставалось ждать, пока Сяо Чжань решит продолжить.
В паре кварталов отсюда, в другом баре, сидели его ребята. Увидев Ибо сегодня утром в академии, Сонджу прилип пиявкой, пока не выбил признание и тут же, слил остальным.
Сначала он взбесился, а сейчас чувствовал благодарность. У него не осталось уверенности, что хватит сил дойти до дома, если его омега сейчас откажется от статуса и консумации.
За прошедший месяц Ибо много раз думал о том, как отреагирует на эти слова. Он представлял, как заявит в надзорные органы, что ответственность за отказ от статуса лежит на нём, как спасёт омегу от тюрьмы и пожертвует собой. Как Сяо Чжань, узнав о его поступке, проникнется и передумает. И как увидит в Ибо свою би-половину. Сейчас все эти фантазии показались детскими и до неприличия нелепыми и наивными. Он вдруг осознал до конца, до самых кончиков занемевших пальцев на ногах, что от него вот-вот откажутся, и он ничего не сможет сделать. Потому что инициировал мужчину, который всегда боялся получить би-статус и сейчас больше всего на свете ненавидел именно его. Того, кто лишил его привычной жизни, любимой женщины и возможности быть обычным человеком пусть даже с небольшим шансом на рождение детей — Цзыи сказала, что её фертильность всего двадцать три процента.
