Он оглох. Совершенно. Полностью. Катастрофически.

Ибо смотрел, как двигаются губы на лице человека, стоявшего перед ним, и абсолютно ничего не слышал. Ни единого звука. Человек продолжал что-то говорить, мило улыбаясь и склонив голову набок. Потом, кажется, смутился, отвёл взгляд и застенчиво поправил выпавшую из-под бейсболки прядь волос. Все это время Ибо вдыхал пронзительный аромат, который буквально выбивал дух.

Оглушённый, дезориентированный, покрытый этим запахом с ног до головы, он, кажется, задыхался. Или нет… Он… он всё.

***

За четыре месяца до этого. 5 октября.

— … и пусть все твои мечты наконец-то сбудутся, дружище! Судя по колечку на пальце Мэн Цзыи, которое мы все сегодня увидели, до воплощения в реальность самого главного события осталось совсем немного? Вас можно поздравить? — Юй Бинь сиял, словно это ему кольцо на палец надели.

Сяо Чжань фыркнул:

— Ты ослепляешь. Люди решат, что это тебе сделали предложение. Прости, если обманул твои ожидания, но я всегда любил только Цзыи.

Юй Бинь демонстративно вздрогнул, зажав ладонью рот и испуганно огляделся.

Разумеется, никому в баре не было до них никакого дела. В пятницу вечером в «Улыбке Императора» не осталось ни одного свободного места. Люди толпились на улице, ожидая своей очереди, чтобы попасть в одно из самых модных мест Пекина. Несколько увлечённых друг другом парочек, группа представительных мужчин в костюмах и компания подростков за утонувшим в бутылках Янжина и Синьцзяня столом у стены — никто и не думал на них смотреть.

В оформленном в стиле Древнего Китая баре фоном звучала ненавязчивая музыка, официанты шустро лавировали между столами с подносами, уставленными стопками с байцзю, бокалами рисового вина, пива и вошедшими в моду в этом сезоне кислотными коктейлями — куда же без них. Удивительно комфортная атмосфера привлекала сюда самых разных посетителей.

Сяо Чжань недавно открыл для себя это место, и оно имело все шансы стать любимым. Тем более, что теперь бар навсегда станет местом, в котором закончился самый сложный этап его жизни — последние одиннадцать лет, наполненные мучительным ожиданием.

Друг медленно повернулся и наигранно-облегчённо выдохнул:

— Ни одного поздравительного взгляда. Ты, конечно, разбил мне сердце, но я признаю поражение и отдаю победу твоей невесте.

Цзыи закатила глаза:

— Хватит валять дурака!

Сяо Чжань обнял свою — теперь уже не просто девушку, а будущую жену — и поцеловал в висок:

— Мы ждали слишком долго, сегодня в двенадцать ночи мой долг гражданина будет официально исполнен, точнее, к сожалению, не исполнен, — не удержавшись от иронично-кривой улыбки, он обозначил своё отношение к ситуации, как будто то кто-то из друзей мог этого не знать. — И я наконец смогу жениться на любимой женщине без риска заполучить ген третьего пола. Давайте — за лучший день в моей жизни! — он поднял бокал Фуцзянь и чокнулся с Сюань Лу, Юй Бинем и Мэн Цзыи.

— С днём рождения!

Мэн Цзыи улыбнулась и покачала головой таким привычным, родным жестом с лёгким укором. Она говорила — чаще, чем хотелось бы — что его отношение к третьему полу слишком категоричное и необоснованное, на грани с болезненным неприятием. Но в любом случае, теперь всё в прошлом.

Едва он допил вино, как телефон мяукнул новым сообщением. Орешек оповестила:

«Двадцать один сорок две. Вам сообщение от Засранца».

— Когда уже ты переименуешь его контакт? Как дети, ей богу… — Сюань Лу, хоть была самой младшей, всё равно опекала каждого из них с заботливостью старшей сестры. А особенно своего напарника, словно офицер отдела убийств нуждался в присмотре. Этот засранец сам может присмотреть за кем угодно. Догнать и присмотреть еще раз.

— После того, как он подарил мне рассаду баклажана в горшке под видом домашнего цветка? — Сяо Чжань вопросительно изогнул бровь, надеясь, что достаточно выразил недоумение. — Никогда!

На дисплее высветилось лаконичное: «Почти».

— Ну что там? Скоро он? — Юй Бинь вытянул шею, пытаясь через стол разглядеть сообщение.

Сяо Чжань пожал плечами:

— Написал: «Почти». Видимо, скоро будет. Вы так и не сказали, какого демона он застрял на работе в пятницу вечером? Что там у вас случилось?

— У нас случилась серия, — за шумом в баре, они не заметили явившегося наконец Ван Чжочэна.

С размаху плюхнувшись на оставленный для него стул, он устало откинулся назад и потёр виски. На секунду прикрыл глаза, выдохнул и… ожил. Осветив бар с силой тысячи солнц, не хуже, чем Юй Бинь за пару минут до него.

— Ну что, Чжань-гэ? Тебя можно поздравить, состарился ещё на год? — Чжочэн хлопнул его по плечу и вытащил из кармана небольшой свёрток.

В ответ Сяо Чжань пихнул друга в бок:

— Да иди ты! Ты младше всего на полгода.

— На целых полгода! — Чжочэн назидательно поднял указательный палец в верх. — Тебе, как старшему, полагается всё самое лучшее. Так что, дорогой эксперт, лови! Будешь теперь самым продвинутым в Управлении, — он протянул свёрток, — новое ПО для твоей Орешек, последняя новинка на рынке.

Сяо Чжань так обожал свою «кошку» — электронного помощника — что это стало причиной исключительно «остроумных» шуток с оттенком зоофилии и цифрофелии некоторых, особо одарённых, сотрудников Управления полиции Пекина. Друзья же, хоть и посмеивались, но часто дарили разные полезные приблуды для его любимицы.

— Спасибо, — он прижал свёрток к груди: — Слышишь Орешек, Чжочэн подарил тебе обновление:

«Передай Засранцу спасибо!» — мурлыкнула «кошка», а друзья весело заулюлюкали.

Накладывавший себе в тарелку острую курицу Чжочэн беззлобно хмыкнул в ответ:

— Засранец — твой хозяин!

Сяо Чжань приобнял друга и налил вина:

— Рассказывай. Точно серия? Сколько? — он не пояснил, но все присутствующее сотрудники полиции прекрасно знали, что неофициально серию можно начинать подозревать со второго трупа. Официально, если жертвы хоть как-то связаны — с третьего.

Глотнув вина, Чжочэн едва заметно дернул уголком рта и коротко выдохнул:

— Трое, — он замолчал, задумчиво разглядывая белое вино в своём бокале, потом всё же закончил, — знаю, как ты относишься к третьему полу, но все они молодые, недавно инициированные альфы. От двадцати двух до двадцати пяти.

— Не мели чушь, — получилось резче, чем он рассчитывал, но подобного рода подозрения в сексизме звучали от друзей не в первый раз. — При чём здесь моё отношение? То, что я никогда не хотел стать участником искусственного воспроизведения популяции, не говорит о моём отношении к третьему полу. Никто не вправе убивать людей.

Цзыи мягко коснулась его ладони и слегка сжала.

— Что по срокам? Когда нашли первое тело? Будете запрашивать консультации нашего отдела?

— Так, сегодня мы празднуем твой день рождения и вашу помолвку. Давайте отложим все рабочие вопросы! — Сюань Лу, временами обманчиво выглядевшая, как героиня какой-нибудь сянься дорамы умела быть жесткой. Её нежный и невинный вид слишком часто обманывал подозреваемых, и их ждал очень неприятный сюрприз, когда они оказывались комнате для допросов. Из милой улыбчивой девушки она превращалась в жёсткого офицера полиции, дискутировать с которым совсем не хотелось.

Так что никто из друзей даже не пытался спорить, когда она говорила подобным тоном. Все подняли бокалы, а Чжочэн пихнул Сяо Чжаня кулаком в бок:

— Чжань-гэ, мы не сомневались, что ты пройдёшь рубежный возраст. Хотя по факту всё закончилось год назад, формально только сегодня ночью ты наконец получаешь свободу. Мы все чертовски за тебя… — он запнулся и перевел взгляд на Мэн Цзыи, — за вас рады. Ждём приглашения на свадьбу.

Юй Бинь и Сюань Лу заулюлюкали, Сяо Чжань приобнял и поцеловал в висок невесту.

— Ну что? Теперь можно напиться и наесться? — после того как все выпили, Юй Бинь воодушевленно потянулся к блюду с баоцзы.

В этот момент за столиком у стены начался ажиотаж, послышались смешки и выкрики: «Вау! Наконец-то! Ибо!» — затем раздались аплодисменты и хохот. Мимо них пронесся какой-то парень и, добежав до друзей, обрушился на стул. Ему тут же вручили банку с пивом.