Они не касались никаких острых тем, общались на бытовые вопросы, обсуждали привычки друг друга, любимые книги, фильмы, друзей — как обычные соседи или приятели. Ибо рассказывал о учёбе, танцах и даже поделился мечтой об участии в «Уличных танцах Китая».

Моментами казалось, что Сяо Чжань оттаивал, его взгляд отмораживался, становился живым и заинтересованным, а улыбка, вдруг расцветавшая на лице, могла растопить даже самое ледяное сердце. Только вот сердце Ибо с самого начала не обладало большим запасом прочности, так что не стоило и пытаться держать оборону. Сам же Сяо Чжань, похоже, даже не замечал, что творили с Ибо его редкие улыбки и мягкий голос. Возможно, всё дело в гормонах — трахаться действительно хотелось до дрожи, спасала двойная доза пластыря.

Хотя, кому он врал.

Ибо потерял себя в тот момент, когда в «Улыбке Императора» ударило по мозгам с такой силой, что он потерял ориентацию в пространстве; когда увидел самое прекрасное на свете лицо; когда почувствовал яркий запах весны посреди осени.

Телефон прожужжал сообщением о прибытии доставки через пять минут — заказ из ресторана Ибо сделал ещё по дороге. Повесив мотокуртку на вешалку в прихожей и, подцепив носами задники кроссовок, он избавился от обуви и прошел босиком прямиком на кухню. В отсутствие Сяо Чжаня, который умел заваривать фантастически вкусный чай, приходилось довольствоваться готовыми пакетами. Не так вкусно, но пить кофе вечером — не вариант, а мысль о соевом молоке из холодильника вызывала зябкую дрожь.

Запах апельсина с корицей отдавал такой химией, что Ибо невольно задержал дыхание. После инициации обоняние сильно изменилось, став намного чувствительнее, особенно к искусственным ароматам. Впрочем, пару ложек сахара решили вопрос.

Он как раз сделал первый глоток химической бурды, когда домашний ИИ оповестил о прибытии курьера, а телефон бесяче заорал «Don’t call me». SHINee на звонок брата он поставил еще в старшей школе,{?}[Don’t call me вышла в 2021 году. События истории развиваются в параллельной реальности и сильно позже по временной шкале. Лет на 50 примерно. Предположим, что там эта песня вышла, скажем, году в 2068.] и сейчас песня бесила уже до дрожи, но достойной замены ей пока не нашлось.

— Привет, как дела? — Похоже, Хаосюань не оценил его утреннее «всё в порядке, занят, у меня репетиция».

Нырнув обратно в кроссы, Ибо выскочил во внешний двор, нажал на пульт и, пока дверь открывалась, подбежал к воротам — на экране которых маячил курьер в ярко красном плаще.

— Нормально, забираю ужин у курьера. Нужно рассказывать, что заказал или такие подробности можно опустить?

Пока бежал — семь шагов туда, семь обратно — успел вымокнуть, дождь решил отыграться за все предыдущие недели.

— Не хами. Когда ты последний раз был дома? А матери когда звонил? Она волнуется. Хочешь быть взрослым, а ведешь себя, как ребёнок, — Хаосюань говорил медленно, мягко растягивая слова. Похоже, реально злился.

— Дагэ, у меня через два месяца отчётный концерт в Академии. Нас дерут, как грешников в Диюе, мне вздохнуть некогда, — вернувшись в дом, Ибо прошел на кухню и начал выгружать пакеты с едой на стол.

— Понятно, — судя нарочитой иронии, Хаосюаня не слишком убедила его история. — Как Сяо Чжань?

— Всё в порядке, — Ибо отреагировал моментально и тут же понял свою ошибку.

Слишком быстро. Поторопился.

Паузу надо было сделать чуть больше — на один вдох. Хаосюань, как гончая собака, тут же почуял слабину.

— Он уже дома? Я мешаю вашему ужину?

Пришлось соврать:

— Подъезжает, как раз выхожу встречать. Передай родителям привет, я постараюсь заскочить в ближайшее время.

— Может, тогда уж заскочите вместе? Например, на выходных? Мама будет счастлива, а вы, наконец, поедите домашней, а не ресторанной еды, — Хаосюань звучал мягко, будто пуховую перину расстилал. Только вот у Ибо от его перины спина пошла фантомными синяками.

— Дагэ, не дави. Приедем, когда будем готовы. Мне пора.

Разумеется, последнее слово Хаосюань оставил за собой:

— Если потребуется помощь…

Остро захотелось схватить брата и как следует тряхануть, чтобы привести в чувство. В чём помочь? Разобраться с отношениями? Прийти и сказать: «Люби А-Бо, а то я тебя уничтожу?»

Но вместо этого Ибо малодушно угукнул.

— Мгм. Если что, этот малыш, громко заплачет и позовёт старшего братика на помощь.

— Чуть меньше сарказма, А-Бо, — хмыкнул Хаосюань. — Понял, свалил. Но, кроме шуток, если на самом деле будут проблемы, надеюсь, буду первым, чей номер ты наберёшь.

Ибо выждал еще полчаса. Тревожно наблюдая за сменой цифр на стеновом экране в гостиной. В груди болезненно жало, словно кто-то стиснул диафрагму, не позволяя вздохнуть. Ибо сменил пластыри — больше суток они не выдерживали, теряли эффективность. Лучше не стало, тревога не отступала.

Когда цифры на экране мигнули в очередной раз и отразили 21:30, Ибо решил, что обещанный Сяо Чжанем вечер уже наступил, поднялся с дивана и выключил бормотавший фоном телевизор. Если рабочее время офицера полиции перевалило за вторые сутки, может ли его партнёр выразить беспокойство отсутствием омеги дома и позвонить?

Он вытащил телефон из кармана штанов, но набрать не успел. Сяо Чжань позвонил сам.

— Гэгэ? Едешь домой? — у него вполне неплохо получались непринужденные реплики. В конце концов, занятия актёрским мастерством два раза в неделю давали о себе знать.

— Бо-ди, забери меня.

Сяо Чжань впервые его так назвал. Но испугало другое: Ибо не сразу узнал голос — тот звучал глухо и прерывисто, словно дыхание перехватывало.

Действительность застыла, время будто замерло в жгучем сиропе, зависло, обрабатывая информацию, доводя до сознания паническую мысль — что-то случилось! Потом всё резко отмерло и понеслось с бешеной скоростью, как воспроизведенный с троекратным ускорением видеофайл.

Вспышка — Ибо вылетает во двор.

— Гэгэ, говори адрес!

Вспышка — Ибо сквозь непрекращающийся дождь несётся по кольцевой к скоростному лифту.

— Ты в порядке? Тебе плохо?

Вспышка — вопреки правилам Ибо спускается на лифте, не заглушив мотоцикл и срывается с превышающим все нормы уровнем звука сразу, едва автоматика разблокировала двери.

Вспышка — навигатор отчитывается: «При нынешней скорости до конца пути осталось три минуты сорок секунд. Вы превышаете допустимую скорость. За время пути, вы получили четыре… пять штрафов».

Вспышка — он останавливается в заданной точке геолокации возле многоэтажного жилого комплекса, напротив детской площадки.

Яркий свет уличного освещения не хуже солнечного света расцвечивал пестрые горки-драконы, вымоченные под дождём веревочные воздушные лабиринты, качели и домики-замки для малышей.

Сидевший на скамейке Сяо Чжань казался потерявшимся в ночи сказочным персонажем, одиноко укрывшимся от холодного ноябрьского дождя под навесом средневековой башни. Никаких видимых следов повреждений на нём не было заметно, он выглядел скорее усталым и раздраженным, чем испуганным или расстроенным. Как какой-нибудь заклинатель древности, после тяжёлой битвы, потерявший своих союзников, друзей и любимых, опустошенный и одинокий в безлюдном городе.

Тревога в груди колыхнулась, давя тисками на внутренности и не собираясь никуда уходить. С трудом удержавшись, чтобы не броситься навстречу поднявшемуся со скамьи Сяо Чжаню, Ибо соскочил с мотоцикла и, чтобы чем-то занять дрожащие руки — адреналиновый всплеск ещё не отошёл — открыл багажник и достал второй шлем.

— Спасибо, что так быстро приехал. Охуенно хреновый день.

— Не за что, гэгэ.

Когда Сяо Чжань вышел под свет фонаря, стало ясно, что он сильно вымок. Ибо начал расстёгивать куртку:

- Гэ, надень мою, ты весь вымок…

В ответ его наградили таким взглядом, что рука, тянувшая за молнию застыла.

- Не глупи. Мне не поможет уже, а тебе вести мотоцикл без защиты обойдётся лишением прав.

За всю дорогу до дома больше они не сказали друг другу ни слова. Дождь все усиливался, пока наконец не начал хлестать по пластику шлема барабанной дробью. Ибо мысленно материл себя, что не взял машину. Хренов альфа. Мысль о том, что Сяо Чжань в обычной одежде промокнет до костей под ледяными струями отдавала терпкой горечью под языком.