— В экзамене-то будешь дальше участвовать?
Кетсуми вспомнила, что её противником избран тот, кого она возненавидела всем сердцем и кого продолжала подсознательно винить в том, что случилось с Заку. Ей хотелось отомстить.
— Конечно буду, — твёрдо провозгласила она.
— Твои техники уже все видели, а новые тебе самой в такой короткий срок не изучить. Ты уверена?
— Уверена. Те соперники, с которыми мне пришлось столкнуться ранее, не заставили меня продемонстрировать весь спектр моих навыков.
Ибики встал из-за стола, как бы ставя точку в беседе.
— Если хочешь — оставайся, Хокаге-сама не против. Он позволит тебе занять комнату в одном из домов. До экзамена свой протектор сними. Хоть в Конохе тебя никто ещё не знает, не нужно вызывать у жителей ещё больше волнения. Но на бой ты должна его надеть, — мужчина смотрел на ноту, выгравированную на повязке девушки. — Я покажу тебе, где ты будешь жить, если пожелаешь. Взамен — воюй за нас, выполняй задания, помогай, как умеешь.
Комментарий к 4. Цена поражения
Судьба трёх генинов Звука, команды Досу: https://sun9-72.userapi.com/0tXt7jXk64dWoRAsQu3wBBrV78PqaYCMheGEyA/aGSKXueISs0.jpg
Кетсуми говорит с Ибики: https://sun9-11.userapi.com/c857016/v857016926/1774d6/CcPOK6ALrCI.jpg
========== 5. Реванш ==========
Теперь он стоял напротив неё. Шино Абураме, которому Кетсуми поклялась отомстить за поражение своего друга, держался так же спокойно и уверенно, как и в бою с Заку, в то время как его соперница едва сдерживала свою ярость. Она решила атаковать первая и ринулась на врага, сжимая в кулаках кунаи и нанося ими удар за ударом. Жуки блокировали её атаки, в то время как Абураме отдавал им команду сжирать чакру противницы. Шипя от боли, Кетсуми продолжала атаковать, отвлекая от своей главной техники. Укусы жуков стремительно отнимали силы, потому остатки чакры надо было правильно распределить для гендзюцу. Белый свет ослепил Шино, тот взялся за оружие, а жукам он велел готовиться к защите.
Пока шиноби Листа ничего не видел, ему оставалось полагаться только на слух, но и тот начинал его подводить. Пытаясь понять, что происходит, Абураме шаркнул ногой по земле, но ничего не услышал. В этот момент он ощутил сильный удар в живот, который не смогли блокировать жуки. Шино упал оземь и теперь он увидел перед собой всё ту же арену и вновь мог слышать: шиноби Листа понял, что вовсе не удар Кетсуми развеял гендзюцу, а закончившаяся у неё чакра. Он и сам был порядком измотан, потому уже не мог бездумно тратить остатки сил, было необходимо принять решение — защищаться или же окончательно обезвредить Кетсуми.
Абураме выбрал второй вариант. Жуки беспрепятственно атаковали девушку, та сдавленно застонала от боли, но превозмогла её и вновь нанесла удар, такой быстрый, что противник попросту не успел бы отреагировать, и шиноби снова лежал. Теперь, когда победа была так близка, нукенин Звука старалась больше не поддаваться захлёстывавшим её эмоциям, которые весь бой помогали драться на пределе человеческих возможностей. Она вонзила стальной веер в землю, так, что лезвие у самой шеи лишало Шино движения. Враг тяжело дышал, смиренно дожидаясь, либо пока остановят бой, либо когда его добьют.
— Победитель поединка — Кетсуми из Деревни Скрытого Звука, — заключил Генма Ширануи. Часть трибуны разочарованно загудела, но остальные зрители начали аплодировать, только вот бой на арене ещё не был похож на завершённый.
— Я сделаю с тобой то же, что сделал ты, — дрожащим от подступивших слёз голосом Кетсуми прошептала Шино, но экзаменатор тоже это услышал.
— Я сказал: «Бой окончен», ты что, не слышишь?! — Ширануи был зол, что эта куноичи из Звука игнорировала его приказы. В то время как она сама прогоняла прочь доводы здравого смысла, что такое поведение в принявшей её деревне непозволительно, пальцы сами сжались на рукояти другого веера и занесли его выступающий шип над локтевым сгибом Шино.
— Это была его ошибка. Если твой друг оказался слабее, но отказался это признавать, то моей вины тут нет, — равнодушно проговорил Шино, прекрасно понимая, что его соперница застыла в нерешительности.
— Ты тоже не сможешь быть шиноби, — она сказала это ещё тише. Слеза побежала по щеке куноичи, хотя она изо всех сил сдерживалась. Кетсуми медлила, потому что понимала: месть не утолит её боль и не исправит то, что уже произошло, но неукротимое желание причинить вред тому, кого она возненавидела, толкало её на необдуманные поступки.
— Остановись, сказали же тебе! — над ареной раздался голос Ибики. Услышав его повеление, Кетсуми высвободила противника и молча зашагала к выходу на глазах у изумлённой публики. Морино ринулся навстречу и, только лишь увидел её, схватил за плечи. — Ты что творишь?! — увиденный бой расстроил и разозлил его. — После того, что Коноха для тебя сделала, тебе не стыдно вот так нарушать правила?! Тебя надо проучить, я потребую, чтобы тебя дисквалифицировали.
— Поступай, как знаешь, — устало проговорила куноичи, обратив взгляд покрасневших глаз на собеседника. Ибики только сейчас заметил, как её потрепали во время сражения: кровь от укусов на руках девушки стекала и по его пальцам, а она сама едва стояла на ногах.
— Я один выступал за то, чтобы тебе разрешили остаться, я тебе поверил и призвал других понять твою утрату, а ты ставишь всё это под удар своими безрассудными поступками, — мужчина ослабил хватку, но не убирал руки с плеч девушки. — Ты уже не шиноби Звука, оставь прошлое позади. Для тебя всё началось с чистого листа, пойми это наконец.
— Я это знаю, — Кетсуми ощутила, что боевой пыл в ней остывает.
— Если не считать того, что было в конце, и того, что у тебя подготовка совсем не уровня генина или чунина, то ты достойно сражалась, — неожиданно для самого себя Ибики, который ещё минуту назад был вне себя от гнева, сейчас захотел приободрить девушку. Она через силу улыбнулась и хотела было поблагодарить его, как в тот же миг где-то сверху раздался взрыв. Морино отреагировал моментально, ринувшись к трибунам, а Кетсуми проследовала за ним. Увиденное ошарашило обоих: гигантская змея возникла над ареной, ложа правителей скрытых деревень утопала в дыму, а джонинов Конохи, стремившихся защитить Хирузена Сарутоби, пытались задержать вражеские ниндзя. Увидев это, Ибики встал перед Кетсуми и, обернувшись, велел ей:
— Если не хочешь попасть в беду, не попадайся на глаза шиноби Звука. Помогай раненым.
Он вступил в схватку с одним из интервентов, а Кетсуми молниеносно скрылась из виду. Она и сама понимала, насколько уместен совет Морино в этой ситуации.
Больница Конохи в действительности быстро наполнялась пострадавшими в битве. Нукенину Звука хотелось верить, что её вклад был хоть немного весомым, но она понимала, что её действия спасли на несколько человек больше, чем было бы без неё — много в измерении одного, но катастрофически мало для целой скрытой деревни. Несмотря на это, Кетсуми продолжала делать всё, что было в её силах, желая доказать, что не зря Коноха предоставила ей укрытие; чтобы поверивший в неё человек не разочаровался.
Совсем скоро всем объявили: Третий Хокаге погиб от рук Орочимару, оживившего предшественников Сарутоби — Хошираму и Тобираму. Горько было осознавать, что злейший враг одержал победу в своих вероломных замыслах, а осознание, сразу же пришедшее к Кетсуми, и вовсе повергло её в шок. Она покинула больницу, чтобы хоть кто-то смог ей рассказать о случившемся. Орочимару отступил, едва не погибнув, а в том периметре, где они сражались, он оставил три тела: своего учителя, а также двух молодых людей, принесённых им в жертву. Девушка наблюдала издалека, понимая, что окружившие тело своего падшего предводителя джонины не дадут ей подступиться.
На похороны Хирузена Сарутоби и других павших в этой битве шиноби собралась вся Коноха. Шёл проливной дождь, словно оплакивая вместе с осиротевшей Деревней Скрытого Листа тех, кто отдал за неё жизнь. Смерть многих из них Кетсуми видела собственными глазами, когда медики ничего не могли поделать с особенно тяжёлыми ранениями. Она стояла возле Ибики, погруженная в свои мысли. Тессен видела, сколько людей помимо неё понесло огромные потери. Среди них был и маленький мальчик, плакавший навзрыд. Это был Конохомару, внук Третьего Хокаге. Его успокаивал Ирука, но ребёнок был безутешен. Когда Кетсуми проходила мимо него, чтобы возложить цветы, он закричал:
