Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Шумно вздохнув, я направляюсь на кухню, немного прихрамывая и придерживаясь за стену. Порой мне хочется нахрен отрезать больную ногу. Лучше так, чем терпеть постоянные боли.

Справившись с поставленными задачами за час, я наконец опускаюсь на кровать и берусь за книгу. Открываю первую главу и погружаюсь в мир дарк-фэнтези. В коридоре слышится ругань и крики. Нет, ну сколько можно? Такое ощущение, что мы Папу Римского готовимся встречать! Готовка, уборка полным ходом. А это всего лишь проездом заедет Яр. Ярослав Жаров.

Когда произношу в голове его имя, то какого-то чёрта вспыхивают щёки. Плевать я на него хотела. Да, именно так. Пусть едет. Надеюсь, что надолго он здесь не задержится.

В начале восьмого вечера, когда за окнами начинает темнеть, а я вовлеченно листаю страницу за страницей, во дворе слышится какой-то шум. Вынырнув из жуткого и кровавого мира монстров, живущих на дне шотландского озера, я закрываю книгу и, найдя опору, поднимаюсь с постели. Скривив лицо от простреливающей боли в ноге, осторожно передвигаюсь к окну. Я одним глазком на него взгляну и вернусь в постель. Секундочку и всё…

Я замечаю, как Яр выходит из автомобиля. В лёгком свитере с закатанными рукавами и темно-синих джинсах. У него, как всегда, непослушно вьются волосы. Густые, жёсткие. Помню даже то, какие они на ощупь. Высокая фигура, широкие необъятные плечи и уверенность в каждом движении и жесте. Фыркнув, думаю о том, что он каким был, таким и остался. Ничего нового.

Ярослав вдруг оборачивается и устремляет взгляд чётко на моё окно. В грудную клетку будто со всей силы лупят мячом. Спирает дыхание, немеют конечности. И воздуха становится катастрофически мало, словно темный, зловещий и противный книжный монстр вошёл в мою комнату и высосал всё, чем можно дышать и за счёт чего существовать.

Резко задёрнув штору, я спешу, насколько это возможно, вернуться в постель. Накрываюсь одеялом с головой и почему-то дрожу.

Давай, Пряник, соберись.

Иди к чёрту, Жаров! Теннис — это не моё!

Из прихожей долетают громкие голоса и приветствия. Шаги, щелчок дверной ручки.

— Соня, выходи! — произносит Галя противным писклявым голосом.

— Не хочу!

Не хочу, чтобы он видел меня такой… Ни за что!

— Давай, подымайся! Папа сказал, что ты не спишь, он видел тебя в окне, поэтому не вздумай даже притворяться!

Между нами с Галей завязывается потасовка. Она резко срывает с меня одеяло и тянет за запястье. Я сопротивляюсь насколько могу. Будь я хотя бы такой же физически сильной, какой была до аварии, то непременно дала бы ей отпор! Но Галя побеждает и вытаскивает меня из комнаты. Я с трудом ступаю на ногу, прихрамываю и корчусь от убийственно-неприятных ощущений.

— Стой, дурочка! — прикрикиваю на сводную сестру, когда она тащит меня по коридору.

Резко выдергиваю руку, потому что стою рядом с гостиной. Потому что там сидит он. А я, должно быть, ужасно выгляжу!

Быстро поправив волосы и одёрнув короткое домашнее платье, как ни в чем не бывало прохожу в комнату, где уже все собрались за торжественным столом. Я чувствую обращенные на себя взгляды, но глаз не поднимаю. Щёки пылают, сердечный ритм зашкаливает. Мне стоит огромных усилий держать спину прямо и вести себя настолько невозмутимо, как будто я каждый день встречаюсь со своей первой детской любовью.

— Добрый вечер, — бормочу себе под нос, плюхнувшись на стул.

Нога ноет. Я изо всех сил старалась не хромать, пока шла к месту, но получалось, честно говоря, совершенно паршиво. Интересно, Яр заметил?

— Могла бы наряднее одеться, — шепчет мать, толкнув меня локтем под ребро.

— Могла бы не приглашать меня за стол. Всем было бы легче.

— Соня-я… Умоляю, заткнись!

Отчим спрашивает Ярослава, как ему новая дорога, ведущая к посёлку. Затем хвалится тем, что со своего кармана вложился в строительство. Эту историю я слышала миллион с хвостиком раз.

— Как нога, Соня? — внезапно спрашивает Жаров.

Я не сразу понимаю, что он обращается ко мне, а когда осознаю, то поднимаю глаза и жутко теряюсь. Наши взгляды встречаются. Ярослав смотрит на меня серьезно и хмуро. Не улыбается, не смеется. Я помню, что, когда он это делает, у него на щеках появляются обворожительные ямочки.

Разозлившись на себя за растерянность и молчание, мысленно навешиваю нелепой Соне пощёчин.

— Нога отлично, — отвечаю с заминкой.

— Ты проходишь реабилитацию? Занимаешься?

Чё-е-ерт! Ну нет! Зачем он задаёт эти дебильные вопросы? Просто зачем?

Наверное, потому что Жаров запомнил меня как чемпионку по теннису. И ему невдомёк, что моя жизнь теперь совсем не такая, какой была раньше. Она изменилась вовсе не в лучшую сторону.

— Нет, Яр, она не занимается, — вклинивается мама. — Мы же переехали. Здесь и близко нет реабилитационного центра, а возить Соню в город слишком далеко. Мы с мужем заняты хозяйством. Видел же, сколько у нас скотины и соток огорода?

Яр сцепляет челюсти с такой силой, что на них ходят желваки. Я зажмуриваюсь…

Глава 3.

* * *

Я не хочу разговаривать на тему своей травмы. Она неприятна, болезненна и задевает меня за живое. Какого чёрта мама и Яр её обсуждают?

С трудом вспоминаю тот ужасный день, когда во время матча я потянулась за мячом, чтобы нанести удар слева, но неудачно подвернула ногу и сломала одновременно большую и малую берцовую кость ноги. Хруст стоял на весь зал! Мой мир померк. Моя жизнь утратила всякий смысл. У меня была возможность выиграть тот дурацкий матч!

Неужели Яр действительно думает, что мне легко вот так сидеть перед ним и обсуждать, каким образом я стала калекой и какие у меня перспективы?

Я нервно комкаю подол платья и исхожу злобой, пока мать продолжает разговор с Жаровым. Мне хочется наорать на всех присутствующих и сбежать в комнату! Упс, поправка. Не сбежать, а прихрамывая уйти!

— Врач сказал, что на полное восстановление и возвращение в спорт есть не более пяти процентов. Что такое пять против девяносто пяти, верно?

Бросаю короткий взгляд на Яра. Я успела изучить его как облупленного. Когда густые чёрные брови сведены к переносице, когда ноздри широко раздуваются, это означает, что он в корне не согласен с собеседником.

Мы ведь знакомы больше десяти лет. Ну, если уж совсем точно, то тринадцать. Мать развелась с отцом и перевезла меня, бабулю и старшего брата в другой район города. Переезды — наше всё. Новая школа, новые знакомства. Я тогда не совсем ладила со сверстниками, поэтому всюду таскалась за Владом. Он был добрым и не прогонял меня. Да, я часто ему мешала и делала пакости! Но он, будучи старше, всегда снисходительно ко мне относился и оберегал от всех невзгод.

Влад сразу же подружился с Ярославом. Они были не разлей вода! Школа, кружки, дискотеки, посиделки с гитарой во дворе. Впервые увидев лучшего друга своего брата, я в буквальном смысле поплыла! Несправедливо быть настолько красивым. Настолько совершенным внешне и физически сложенным. Конечно же, не было никаких вариантов на то, что Яр обратит хоть какое-то внимание на мелкую девчонку, но мечтать о нём я не прекращала. До определенного времени.

— Тренер Софии долгое время настаивал на реабилитации. Он всегда в неё верил. Возможно, даже чуточку больше, чем я, — продолжает разговор мама. — Но эту упрямицу разве уговоришь?

Я дую губы и опускаю взгляд. Когда тебе говорят о мизерном шансе, то опускаются руки. Что, если это бессмысленно? Что, если ничего не получится, а я уже поверю в этот призрачный шанс и уцеплюсь в него как в спасательный жилет?

— Ярослав, положить вам салат? — вдруг вклинивается в разговор Галя.

— Спасибо, я не голоден, — тут же отвечает Жаров.

— Вы только попробуйте! Здесь тунец, сельдерей, огурец и рубленная зелень. Очень полезно! Я сама готовила!

Чего?!

Перевожу взгляд на сводную сестру и крепко сцепляю челюсти. Она сейчас заигрывает? Правда, что ли? Глазки горят, спина прямая, а вырез декольте едва не достаёт до пупка.

2
{"b":"798010","o":1}