– Перед смертью отец сказал найти феникса и убить его. Но ты не то, что мне рассказывали всю жизнь.

– Когда ты успел это понять?

– Иногда достаточно и одного разговора, – Норд заглянул Эйдену в глаза в надежде отыскать еще что-то помимо готовности съязвить после его слов. В них блеснули искорки, уже хорошо, что не холодная пустота. – Я не хочу тебя убивать.

– Как благородно с вашей стороны, мистер Норд, – Эйден взглянул на западную сторону. – Тебе пора, думаю, тебя заждались.

В комнату, где проснулся Норд, постучали.

– Войди, – откликнулся Эйден.

Дверь открылась, и зашел Освальд, держа в руках пару черных ботинок на толстой подошве, какие носил и Эйден и все жители восточной части.

– Ты?! – советник чуть не выронил ботинки, увидев Норда. – Ты должен быть мертв, гнить в земле или разлететься пеплом.

– Освальд! – рыкнул Эйден, забрал обувь у него из рук и обратился к Норду. – Надевай.

– Зачем? Не надо.

– Ноги обожжешь.

Но Норд только отмахнулся и направился к выходу.

– Баран.

Стоило Норду выйти из особняка и ступить на черствую землю, как она сразу обожгла стопы даже сквозь сапоги. Парень решил проигнорировать это неприятное ощущение и сделал еще пару шагов, но земля казалась чересчур горячей, почти раскаленной. До западной части еще далеко, если он продолжит идти, то точно останется со страшными ожогами на ногах. Норд нехотя обернулся. Эйден стоял, облокотившись о дверной косяк, скрестив руки, и наслаждался тем, как тот осознает свою неправоту.

После того как он все-таки переодел ботинки, они, вместе с королевским советником и главнокомандующим, направились через город к западной части. Норд разглядывал высокие столбы-факелы, на концах которых и днем и ночью горел огонь и людей Огня, развлекающихся прыжками через костер, другие поддерживали соревнующихся прыгунов, громко крича и аплодируя, где-то играли музыкальные инструменты и даже доносились отрывки песен. «Странные», – подумал Норд. – «Идет война, появился Черный Туман, а они беззаботно веселятся, как будто ничего не происходит».

Заметив Эйдена, все проявляли безграничное уважение, кланялись со словами «Ваше Величество», а Норда провожали шокированными с отвращением взглядами и перешептыванием. Чтобы не видеть их испуганных и злых лиц парень переключил внимание на трещинки в засушенной земле.

– У вас всегда так сухо? Дожди идут хоть иногда?

– Нет. Вода вредна для людей Огня, – ответил Эйден.

– Правда? Чем?

– Практически лишает силы. Если намокнуть, то можно только угольками бросаться.

– Но тебе-то это не грозит? – Норд словно намекнул на необычность силы короля.

– Мне – нет. И перестань трепаться об этом.

В толпе послышался шорох, прокатилась волна приглушенных разговоров и выкрикиваний. И Норд краем глаза заметил летящий к нему огненный шар. Он становился все ближе и больше, язычки пламени разлетались в разные стороны. Норд слишком поздно увидел его и также поздно начал реагировать, рука к мечу, по сравнению с полетом шара, двигалась слишком медленно.

Кисть Эйдена, которую он когда-то уже успел освободить от перчатки, буквально возле его носа перехватила прилетевший шар и резким движением отшвырнула обратно в толпу. Люди расступились, и шар врезался в землю, оставляя на ней после себя яму и гарь.

– Приведите мне того, кто это сделал, – приказал Эйден.

Главнокомандующий с несколькими гвардейцами двинулись в толпу за нарушителем, распихивая зевак.

– Ты как? – спросил Эйден.

– В норме, – кивнул ему Норд.

Гвардейцы скрутили какого-то мужчину, повалили на землю перед ногами Эйдена, крепко держа ему обе руки. Король с минуту изучал подданного, а затем отрезал:

– Казнить.

По толпе снова разнеслись разговоры и беспокойные охи и ахи. Мужчина поднял виноватые глаза, но в них не читалось сожаление. Эйден остался равнодушен и непоколебим, а Норд занервничал, внутри него все вопило о несогласии, он поймал предплечье короля и твердо произнес:

– Эйден, нет!

– Ты будешь мне указывать? Это покушение!

– Да, но…не на тебя. Агрессия ко мне понятна и естественна, я враг, их тут не в чем винить. Это слишком суровое наказание за ожидаемое и даже в чем-то нормальное поведение.

Эйден колебался. Норд увидел это по быстро сменяющимся эмоциям на лице.

– За решетку его, позже с ним разберусь, – король, наконец, обратился к гвардейцам, а потом и к нарушителю. – Похоже, теперь ты кое-кому обязан жизнью.

Недоуменного мужчину подняли и повели прочь. Он пару раз оглянулся на облегченно вздохнувшего Норда. Толпа тоже не сводила с него удивленных глаз.

– Идем, – сказал Эйден, и они направились дальше к западной части.

Когда вышли за пределы города, и началась пустая равнина, Эйден попросил своих сопровождающих:

– Оставьте нас, дальше мы сами.

Слова Эйдена больше всего задели Освальда. Он снова хотел что-то сказать и всяко не хотел оставлять их наедине. Советник уже открыл рот, дабы выступить против, но поспешно закрыл, встретившись со взглядом короля.

Норд уже с каждым шагом улавливал нотки влажного воздуха западной части, а вскоре увидел и границу в колючем инее.

– Если скажешь кому-то обо мне, верну в то состояние, в котором ты был несколько часов назад.

– Это вместо «до свидания»?

– Вместо «прощай».

***

– Норд! – Маркус заключил его в объятия, как только увидел. – Где ты был? Мы обыскались тебя.

Опухшее лицо Маркуса было исполосовано царапинами от когтей Черного Тумана, глаза чудом уцелели. Волна горечи и сожаления обрушилась на Норда за то, что он тогда не успел ему на помощь. Маркус оглядел парня с головы до ног и заострил внимание на ботинках.

– Где ты был? – повторил он.

– Я был мертв.

Подробности Норд решил опустить, сохраняя секрет Эйдена. Как бы его не расспрашивал Маркус, он коротко отвечал, что лишь очнулся на восточной части и ничего не помнит. Маркус, в свою очередь, одаривал его недоверчивым и взволнованным взглядом.

– Расскажи мне, что там с Черным Туманом? – перевел тему Норд.

– Нам пришлось отступить. Оружие мало того что оказалось бесполезным, так оно еще буквально раскрошилось.

– Да, я видел обломки мечей. Странно, наша сталь никогда не была настолько хрупка.

– Я не знаю, что делать Норд, я впервые не знаю, что нам делать, – в голосе Маркуса засели беспокойство и безысходность. – Если сталь разрушается, а огонь его не берет, то, какое оружие способно уничтожить эту нечисть?

– Мы что-нибудь придумаем. Обязательно.

После небольшого разговора с Маркусом Норд решил навестить Ингу. Он знал, что она переживала за него даже больше, чем Маркус. Он зашел на кухню и тихо подошел к ней. Обернувшись, женщина выронила из рук чашку. К счастью, Норд успел ее поймать на лету.

– Мальчик мой, – она нежно примкнула к нему, а по щекам скатилось парочка слезинок.

– Все хорошо, я здесь.

Она разлила чай по чашкам, одну поставила перед Нордом, другую себе. Он рассказал ей все то же самое, что и Маркусу. Инга каждый раз лишь тревожно вздыхала и прижимала ладонь к губам.

– Не представляю, каково тебе было рядом с этим демоном.

– Ты его совсем не знаешь, – вырвалось у Норда.

– Как и ты. Всегда видишь в людях лучшее, даже в самых плохих. Эта черта в тебе мне нравится больше всего. Но не стоит забывать, кто есть кто.

Ближе к вечеру головная боль напомнила о себе. Чтобы она не разрослась, Норд прилег. Как только голова коснулась подушки, силы покинули его, веки слиплись. Он даже и не подозревал, что тело настолько вымоталось. Сознание начало рисовать различные картинки: кровавое солнце и нежно-розовое небо, алые глаза Эйдена и рисунок у него на спине, и Норд погрузился в сон.

Рев и дрожь земли разбудили Норда. В комнату забежала перепуганная Инга и бросилась к нему.