– Колись.

– С чего ты взял… – но закончить мне не дали.

– Не отпирайся, я тебя знаю. Что задумала? – не унимался хитрец.

– Ладно. Только никому, – обессилено опустила я плечи. – Храм Занны.

– Сдурела?! – возмутился он, огляделся, и тише добавил. – Ты свихнулась! Ты посмотри на себя. Где ХРАМ и где ТЫ?! Да тебя сожрут на первой же версте.

– А ты для чего тут стоишь? Дрессируй давай, – зло рыкнула я, обижаясь на презрение брата.

– Остынь и забудь. Отец прибьет нас… и тебя. Воскресит и прибьет. А потом еще раз воскресит и снова прибьет. И даже не посмотрит на то, что некромантия у эльфов не практикуется, – уже более спокойно констатировал он.

– Ри, мне нужна эта работа.

– Зачем? Тебе плохо здесь живется?

На какое-то мгновение брат умолк, а затем в его изумрудных глазах мелькнуло понимание. Он досадливо провел рукой по лицу, и вновь посмотрел на меня с отеческой заботой.

– Киона, дурочка. Надеюсь, ты знаешь, на что идешь.

– Не сомневайся. Выручка с дела мне нужна для самостоятельной жизни, вдали от интриг, насмешек и желающих сорвать куш с эльфийской империи, женившись на «черной принцессе» с приличным размером бюстгальтера!

Пока говорили, мы не заметили, как переместились к ограде. Ри прислонился боком, поставив наши мечи позади себя. Я же приземлилась на корточки и стала разглядывать землю перед собой.

– Отец нас порвет, – выдал братишка, старше меня на каких-то несколько сотен лет.

– Я думаю, он все примет, со временем. Ну и вдобавок, это не значит, что получив славу в какой-нибудь гильдии, я не вернусь сюда погостить и утереть нос этим курицам, особенно тем гадинам, что отрезали мои волосы в тринадцать лет.

– Ты же знаешь, это в прошлом, они теперь лишены магии и работают на кухне, – мягко пытался закрыть тему Ри.

– Но это не значит, что они мертвы. При всей моей жизнефилии, этим тварям я желаю страшной смерти. Ибо лишение врожденного источника магии принесло мне массу боли.

– Эх, хвостик. Это тяжело вспоминать даже мне. Сколько сил тогда у нас ушло на твое восстановление. Порой меня до чертиков бесит эта наша врожденная неотразимость…

– А еще и титул с империей в приданном, – добавила я.

– Если б не все это, вы бы с нашей матерью так не страдали. От баб нет отбоя, даже если им заранее известно, что шансов у них нет. И все эти пакости лишь из-за того, что отец любит нас больше, чем кого-либо из них.

– Да, – печально подвела итог я, проглотив горькие напрашивающиеся слезы.

Вспоминание прошлого напомнило мне интенсивность той боли, что мне пришлось испытать. Мои волосы такие же живые, как сердце. И эту тайну никто не должен знать. Даже те гадюки думают, что их участь это не более, чем каприз «черного высочества».

– Киона, ты должна всегда помнить о том, что ярость – злое чувство. Оно подводит того, кто сдается ее напору. Отрекись от нее и жизнь предстанет пред тобой в новых красках. Пошли, козявка! Хватит сопли развозить, – преувеличено бодро произнес брат, похлопывая меня по плечу. – А то эти горе-шифровальщики уже почти перешли к процессу прилюдного соития из-за накала страстей, а мы еще за твою зубочистку не брались.

– Гравирока-то хоть сойдет? – шмыгнув напоследок носом, уточнила я.

– Сойдет. Но до родового клинка ему далеко. Ну, что? Поехали?

Мы встали в боевую стойку, и пару секунд стояли как статуи, возведенные самим себе. Но затем, брат сорвался с места, чертя мечом вслед за собой на песке тонкую линию. Мгновение, и он резким взмахом отправляет его в полет, норовя разрубить меня пополам снизу вверх и по диагонали. Мой блок вышел несколько медленнее, чем это было бы с привычным мне клинком, имя которому «Плеть». И все же, отразить нападение удалось, и даже ответить встречным ударом сверху, обхватив рукоять двумя руками. Но Ри легко прикрылся своим мечом, придержав лезвие с другого конца свободной ладонью, он норовил ударить меня пинком в открытый торс, но промахнулся. Я уже отклонилась вправо, и, крутанувшись вокруг своей оси, нанесла горизонтальный удар со спины. Но и тут ждала неудача: брат завел клинок через плечо за спину, и снова ударил с ноги, совершив мини-торнадо, чтобы не убить ненароком. Честно говоря, поставить блок левой рукой оказалось весьма больно, но это не помешало мне перехватить его за стопу, и заломить конечность так, чтобы противник упал на землю спиной. И острие моего меча моментально заняло позицию у его горла.

– Так просто? – усмехнулась я, радуясь той силе и реакции, что подарили мне эльфийские гены.

– Р-р-р!!!

Риолан взревел, как раненый зверь, вскочив на ноги одним прыжком, и уже через несколько секунд начался новый раунд. Вот теперь пошла свистопляска мечей. Бились мы долго. В момент, когда наше оружие скрестилось, брат сделал-таки лестное замечание:

– А ты выросла! Как это мы прозевали?

Я лишь пожала плечами и бой продолжился.

Айрилет

Беспорядочные, сменяющие друг друга кошмары и жар, охватывающий тело, покинули меня совершенно внезапно. Я проснулся и первым делом схватил за горло чужака, которого почувствовал рядом с собой.

Мое тонкое обоняние распознало в нем мужчину, не стиравшего свою одежду, как минимум, месяц. Если бы противный въедливый запах не щекотал ноздри, я бы просто уловил чужое присутствие.

– Господин Айрилет! – сразу воскликнула Май. – Отпустите его. Все в порядке. Это целитель.

Наконец, я снова открыл глаза и обернулся к дряхлому деду, который уже начал хрипеть, пытаясь высвободиться из моей жесткой хватки. Я разжал кисть, и мужчина рухнул на пол, заходясь долгим кашлем.

Я без каких-либо затруднений сел в постели, и обнаружил, что по пояс раздет. Рубашка и жилет из бесценной шкуры вендиго аккуратно висят на спинке стула у столика, а в основании кровати сидит зооморфа и смотрит на меня глазами, полными ужаса. Уши плотно прижаты к голове, моська по прежнему чумазая.

– Умойся, – кинул я ей с раздражением.

В тот же миг приспешница подорвалась к умывальнику с водой и начала приводить себя в порядок. Пожилой целитель поднялся с колен, опираясь о стену и смотря на меня взглядом, полным возмущения. На мгновение он обратил внимание на стул с дорогой вещицей и снова уставился на меня, но уже с иным ходом мыслей, что не укрылось в его взгляде.

– За причинение мне вреда, я требую удвоить плату за мои услуги! – выдавил он из себя, окончательно выпрямившись и задрав нос.

"Плату? – я перевел взгляд на Май, которая того и гляди грохнется в обморок от страха. – Так, ясно. С ней я потом поговорю".

– Ты уже получил свой гонорар? – мой полурычащий тембр и тяжелый взгляд вызвали в нем дрожь.

– Да.

– Проваливай!

– Но…

– Пока я не вырвал тебе глотку своими руками, – перебил я его и оскалился.

Хоть я и не помню, кто я и как выгляжу, но эффект был однозначно впечатляющий. Дряхлый пройдоха сначала оторопел от моего заявления, затем попятился, и мгновенно скрылся за дверью. На долю секунды я обозрел коридор, и осознал, что находимся мы на каком-то постоялом дворе.

Как только в комнате стихло, я перевел взгляд на приспешницу и велел:

– Говори.

– Господин, прошу простить меня, – грохнулась она на колени передо мной. – Вы потеряли сознание, были тяжело ранены и ограблены. А за проживание и целителя нужно платить. Я… я нашла одного из ваших обидчиков и… убила его.

– Убила? – изумился я.

Но странно другое, ее откровение не вызвало у меня и грамма отвращения, словно это было нормой для меня.

– Да. Простите, что действовала без приказа… Вам становилось хуже, и я вернула ваш кошелек, но человек успел растратить часть ваших денег. Я… воспользовалась остатками.

Милое светлое личико искренне отражало эмоции, а большие желтые глаза были полны слез.

– Май, – окликнул я ее, протянув ладонь и поглаживая макушку, меж сереньких ушей. – Все в порядке. Но нам теперь надо покинуть это место. Где мы находимся?