«Вон он за деревом, в пяти метрах, слепошарый», — обиделся на меня голос.
«Понял», — ответил я и резко рванул вперёд.
Мужика, который зачем-то прятался, я схватил в доли секунды за грудки, и встряхнул, как ртутный термометр перед тем, как сунуть его подмышку, чтоб он понял, что не на того напал.
— Не на того напал! — Выпалил я. — Руки вверх! Хенде хох, сука, стрелять буду!
— Гитлер капут, — проблеял перепуганный мужик, подняв руки вверх. — Я есть с тобой просто говорить.
— А следил зачем? — Не поверил я мужику. — Чё пасёшь? Я человек простой, могу и удавить!
— Я следить, нет ли хвост. Я плохо говорить по-русски.
— Уже хорошо. — Обрадовался я. — Руки можешь опустить, пока.
Мужика от моих угроз, стало «не по-детски» потряхивать, из чего я сделал вывод, что он — не комитетчик и мужчину отпустил. Затем посмотрел по сторонам и тоже вошёл в тень, которую отбрасывало толстое дерево.
— Быстро, внятно, кто, зачем, и так далее, — сказал я спокойно и посмотрел на часы, нужно было уже спешить обратно, пока наш переводчик не вызвал «подкрепление» для поиска особо опасного, ушедшего в бега хоккеиста, то есть меня.
— Я знать, что вам предлагать контракт НХЛ «Чикаго Блэк Хокс», — затараторил бодро незнакомец. — Я есть предлагать вам контракт «Бостон Брюинз». Мы давать вам больше денег и бонусы. Я есть возить сам Тумба-Юханссон в НХЛ. Вы хорошо драться, там…
— Эпическая сила, — пробормотал я, прикрыв мужику рот рукой, чтобы он помолчал. — Я же несколько месяцев назад пошутил про Чикаго, ну у людей и языки, слухи аж за океан залетели. Ты где живешь, чудило? — Спросил я и открыл незнакомцу рот.
— Я жить в Стокхолм…
— Стоп, — я опять прикрыл говорильник. — Завтра 24-го в понедельник мы играем в Стокгольме, а 25-го у нас свободный день до ночного вылета в Москву. Запоминай, два раза повторять не буду. Придёшь завтра в нашу новую стокгольмскую гостиницу и оставишь для меня адрес лучшего магазина музыкальных инструментов в твоём Стокгольме. Будешь ждать меня в этом магазине сразу после открытия. Всё, мне пора, гуд бай. — Договорил я и резко рванул обратно, так как опаздывал уже примерно на минуту.
«НХЛ — мечта моего детства, — думал я, задав хороший темп бега. — Но сейчас не тогда, сейчас я в 1972 году. Мне тут ещё есть где и в чём побеждать. Но тайно поговорить с хоккейным агентом, который возил за океан легендарного шведского нападающего Тумбу-Юханссона, стоит».
«Ехать надо, чё зря языком молоть, — заметил голос в голове. — Там большой контракт, там серьезные деньги, жизнь».
«Деньги, деньги, одни деньги на уме! Помолчи, пожалуйста, — ответил я. — Да и не так хорошо в НХЛ сейчас платят. Разберёмся. Будущее покажет».
***
Рано утром на американском лайнере «McDonnell Douglas» вылетели из Гётеборга в Стокгольм. Всеволода Михалыча тот факт, что шведская сборная улетела сразу после вчерашней игры, а наша только сегодня утром, очень настораживал.
— Шведы сейчас выспятся, отдохнут, потренируются, — недовольно бубнил главный тренер, сидя в кресле впереди меня. — А мы? Нормально не поспали — раз. Сейчас пока прилетим, пока разместимся, пока поедим, даже лёд не опробуем — это два. Что с Михайловым делать, ума не приложу — три.
— Да ладно, — успокаивал нашего наставника второй тренер Игорь Чистовский. — Парни все здоровые, молодые, я в их время ночами не спал, гулял и это самое, кхе, потом сразу на лёд. Лёд не опробуем, тоже ерунда. Лёд, он и в Африке — лёд. А по Михайлову поступим так, если играть не сможет, выставим на игру три пятёрки. У нас на его место есть Скворцов и Викулов. Шикарный, я считаю, выбор. Вот что нам с Паладьевым делать? Не тянет Женя уровень. Совсем у них в «Спартаке» бардак. Может сразу заменить на Астафьева?
— Спи, давай, — отмахнулся Сева Бобров. — Парни у нас молодые, но мы-то с тобой уже не мальчики. Перед игрой нужно выспаться.
— Вчера из-за повреждения Михайлова три шайбы получили, — заворчал мой сосед в кресле около иллюминатора Боря Александров. — Давай поговорим с ним, чтоб он на игру сегодня не выходил. Колено — это не шутки. Хотя, все хотят на Олимпиаду. Как ты считаешь, Иван?
— Обязательно, поговорим, — тяжело вздохнул я, думая совсем о другом.
«Допустим, выиграю я с парнями Олимпиаду, чемпионат СССР, чемпионат мира в Праге и Суперсерию 1972 года против сборной НХЛ. Что ещё мне нужно для полного спортивного счастья? Суперсерия 1974 против ВХА и кубок Канады 1976 года. Вот после 76 года и можно подумать об НХЛ. Мне тогда уже будет 30 лет, ещё четыре года спокойно могу играть при соблюдении спортивного режима, которого я и так строго придерживаюсь. Мне ведь только с наружи 25 лет, а внутри уже 50. Да и пока мне здесь хорошо в СССР, у меня тут девушка, Варвара, и кот Фокс. И вообще далеко ещё до 1976 года».
***
Если Рим основали на семи холмах, а Москву на одном большом Боровицком холме, то Стокгольм ради эксперимента рыбаки построили на четырнадцати островах. На каком острове, оказалась наша гостиница, лично я сказать затруднялся, так как везли в неё всю команду в спящем виде. Как уверял сопровождавший нас в автобусе гид, с гостиницей нам повезло, до ледового дворца «Йоханнесховс» всего километр, до исторического центра города не больше пяти, и магазины все рядом.
— Благодетель, — пробормотал я, снова проваливаясь в сон.
Лишь где-то за три часа до матча народ в команде более-менее пришёл в себя. И естественно сразу же кое-кто захотел пробежаться по магазинам за джинсами, пиджаками, рубашками и прочими дефицитными вещами у нас в Союзе. Но Всеволод Михалыч, которому кто-то успел вовремя стукнуть, сам прошёлся по всем комнатам, а расселили нас по двое, и попросил, чтобы про магазины мы забыли до завтрашнего дня.
— Правильно, Михалыч, — сказал я, когда он заглянул в нашу с Борей Александровым комнату. — Сначала разберёмся со шведами, а потом уже с джинсами. И кстати передай всем, кто по-русски не понимает, чтобы подошли ко мне, и я им все доступно расшифрую. — В подтверждении своих слов я показал большой кулак. — Только я на полчасика выйду воздухом подышу, можно?
— Я засёк, — недовольно поморщился главный тренер, ткнув пальцем в свои наручные часы.
А выйти подышать в город со мной собралась вся наша небольшая компания акционеров: Куликов, Фёдоров, Минеев, Скворцов и Александров. Я решил, что на улице будет гораздо меньше посторонних ушей, либо эти уши будут шведские и нашему разговору не помешают.
— Уважаемые товарищи акционеры, — сказал я, когда мы вышли на брег какого-то канала. — У нас есть один не решённый вопрос. Сколько покупаем гитар? Семь или восемь на всю имеющуюся «наличку»?
— Вот как бы купить так, чтоб мы заплатили за семь музыкальных инструментов, а приобрели восемь, — размечтался «Малыш». — Давайте подумаем над таким предложением. Кто «за»?
— Я сейчас вам устрою здесь день голосования, — недовольно бросил я, ведь тут же пятеро хитропопых компаньонов эти руки подняли. — Значит, план будет такой. Сегодня бьём шведов под Стокгольмом, а завтра утром сразу после открытия магазина решим семь приобретать «Гибсонов» или восемь. И это будет зависеть от скидки, которую я попытаюсь выторговать, ловись халява большая и маленькая. А сейчас у нас на первом месте хоккей, пошли в гостиницу, нечего Михалыча раньше времени нервировать.
***
После первого периода последнего матча скандинавской серии товарищеских игр, я невольно вспомнил свои слова о том, чтобы не нервировать Всеволода Михайловича. Ведь в первые двадцать минут встречи всё вышло с точностью до наоборот. Команда, что называется, не попала в ритм игры. Мы еле-еле ползали по льду, когда наш соперник был максимально сконцентрирован и по-спортивному зол. И сейчас старый восьмитысячный ледовый дворец радостно и весело гудел так, что отдавалось в раздевалке, потому что на табло горели обидные для нас и прекрасные для хозяев льда цифры — 3 : 1. Врач сборной Олег Белаковский «колдовал» над коленом Бориса Михайлова, который не послушался ни чьих уговоров и вышел на игру. И в итоге повредил боковые связки колена.
