«Если Лосева выйдет замуж за Лососева, она станет Лосевой-Лососевой…».

-Секунду, Надь… - к сожалению, эта встреча произошла не на самой приятной ноте и была еще более омрачена последующим событием.

-Воровка в магазине детских товаров. Дамочка-блондинка в сером пуховике. На вид 25 лет. С белой коробкой от обуви…

Степа слушал, кривя губами. Надя слушала, округляя глаза.

-Стёпка, я же не специально… Лёвка сбежал, а я искать его отправилась.

-Не переживай, разберемся. Я знаю, ты и мухи не обидишь. Пойдем, там хозяин мировой.

О том, что Надя никакая не преступница, стало понятно сразу, как только она вошла в магазин, в котором случайно совершила кражу. Ее глаза наполнились слезами, лицо побледнело, и девушка боялась, что вот-вот потеряет сознание.

Будь она сейчас одна, все так бы и произошло. Она не смогла бы и слова связать, ревела бы безостановочно, чем, возможно, спровоцировала бы и плач своего сына.

Но сегодня она впервые за все время своего материнства почувствовала, что означает настоящее мужское плечо. Степка сам во всем разобрался, все объяснил, а потом протянул Наде коробку. Это были другие ботинки. Не самые дешевые, что выбрала Надя. А подороже и качественнее.

-Это Левушке подарок от меня, чтоб ножки не болели.

-Нет, мы не можем его принять. Степ… Ты и так слишком много для нас сделал.

-Возражения не принимаются.

-Дядя полиционел. Ты не только полиционел, ты есе и волсэбник! – на полном серьезе заявил маленький мальчик. Ну разве он не чудо… Вот оно, самое настоящее чудо – в глазах ребенка, который видит волшебство даже там, где другие не видят ничего.

Зинаида Львовна хлопотала на кухне, стараясь не думать о своем муже. Но мысли по типу «где он?», «нормально ли доехал?», « все ли у него в порядке?» не давали ей покоя.

Да еще и этот глупый ужин в компании двух соседей, которых она знает уже добрую половину своей жизни. С Мироном Константиновичем, да Дмитрием Ивановичем они часто любезничали, обмениваясь взаимными приветствиями, только друзьями хорошими, даже приятелями, они никогда не были.

И какую молодость им вспоминать? Если ни одного совместного события в их жизни ни разу не происходило…

Неважно… Сама пригласила, сама и будет расхлебывать.

Кран на кухне именно сегодня, как назло, стал барахлить, пропуская струю воды где-то сбоку. Мыть посуду было просто невозможно. Пришлось перекрыть стояк…

Ничего… Без Яши не пропаду… Попрошу кого-то из моих сегодняшних гостей починить. А если нет, вызову мужа на час…

Яков Дмитриевич всегда был рукастым. Инженер по образованию, он умел не только починить что-то сломавшееся в квартире, но и придумать, разработать и сконструировать какие-то необыкновенные штуки, коих был целый сервант. И сегодня эти штучки-дрючки волей-неволей напоминали Зинаиде Львовне о ее муже.

Была даже мысль сбросать их в одну коробку, но она не стала этого делать. Не хотела портить кропотливые труды Яши, накопленные за их счастливые годы. Она ценила его, она любила его. И сейчас, опять жалуясь на свою в последнее время забывчивую память, никак не могла вспомнить, а почему они, собственно, поругались?

Как только раздался звонок в дверь, Зинаида Львовна, поправляя свою уложенную коротенькую стрижку и еще раз глянув в зеркало, открыла дверь, приглашая гостя внутрь.

Мирон Константинович, который и сейчас, как обычно, был в своем стандартом наряде – старом вязаном свитере с узором жаккард и бежево-серых брюках. Решив почтить Зинаиду Львовну своим визитом, этот мужчина не удосужился даже переодеться. Ну надо же…

-Зиночка, это Вам! – мужчина протянул две розы. Женщина, часто проморгав, захватывала воздух, точно рыбка. Она потеряла дар речи.

Где это видано, чтобы дарить два цветка живому человеку? Это намек, что старая и помирать пора? Так она еще не собирается… Она еще ого-го… Еще многим молодым фору даст.

-Это мне? – несколько удивленно, но больше шокировано, все же надеясь, что случилось какое-то недоразумение, спросила растерянная Зинаида Львовна.

-Вам… Ой… - Мирон Константинович, наконец, поняв, какую оплошность совершил, одну розу все же убрал.

Только понять-то он понял, да не то, что беспокоило Зиночку Львовну.

Примерно в полдень, когда Мирон пришел к Дмитрию, тот протянул ему 100 рублей на розу. Все равно Мирон собирался сходить в цветочную лавку, зачем было обоим тащиться туда в такую погоду.

А сейчас что? Если бы Мирон сам подарил обе розы, Дима бы потребовал свои деньги обратно.

«Ага, щас! Во!» - Мирон Константинович показал своему другу воображаемую фигу.

Тот, почему-то, задерживался. Быть может, он уже и позабыл о том, что его в гости приглашали.

«Конечно, забыл он… Скупердяй старый… Ради бесплатного ужина он даже на розу раскошелился. О чем, о чем, а о своих 100 рублях он точно не забудет!» - продолжал ухмыляться в уме Мирон Константинович.

-Ну Вы это… Проходите… - Зинаида приглашала непутевого гостя к столу.

-Ох, какую Вы поляну накрыли…

-Поляну? – Зиночке не нравился этот моветон. Она привыкла к культурному времяпровождению со своим Яшенькой. А это? Что еще за наглость…

Не дождавшись приглашения, Мирон Константинович сел за стол и сразу же принялся расправлять аккуратно сложенную накрахмаленную салфетку.

-Мирон Константинович?! – негодовала гостеприимная хозяйка. Гостеприимная! Но всякому гостеприимству нужно знать меру! – Быть может, мы дождемся Дмитрия Ивановича?

-Еще чего… Мне больше достанется! – так же нагло зафиксировал салфетку себе на шею, засунув ее под воротник свитера. А после захватил вилкой кусочек целого пирога, попробовал… - Вкусно… - только убедившись, что блюдо ему все же нравится, Мирон Константинович отрезал кусочек, положил его себе на тарелку и принялся есть, не дождавшись даже того, чтобы хозяйка квартиры тоже села за стол.

-Вы ж даже руки не вымыли!

-Не переживайте, Зиночка. Я дома все вымыл… А теперь, извините, но дайте пережевать мне! – он громко жевал кусочек пирога, показывая свои вставные челюсти, которые как-то странно ерзали в его рту. Женщине в какой-то момент даже показалось, что челюсти вот-вот и вывалятся… Было как-то не по себе, неприятно и даже, если честно, немного противно.

В дверь позвонили… Надеясь, что второй гость окажется хоть чуточку приятнее, Зиночка поспешила открыть.

Дмитрий Иванович, действительно, вырядился. На нем был шикарный серый костюм… Сегодня вечно сгорбленный старичок даже немного расправил свои плечи и выглядел немного интереснее обычного.

-Проходите! – пригласила его Зиночка. В отличие от своего приятеля, Дмитрий Иванович пришел без цветов.

«Уж лучше без букета, чем с таким!» - даже с неким облегчением отметила про себя Зинаида Львовна.

-Давайте к столу…

-А где можно вымыть руки! – поинтересовался более галантный, по сравнению с его предшественником, кавалер.

-В ванной… - женщина показала головой на дверь. Мужчина быстренько вымыл руки, а после пошел за хозяйкой квартиры.

-Роза моя где? – с порога обратился с упреком к уже сидевшему за столом Мирону. –Мог бы и за мной зайти…

-На, держи. Вот твоя роза… А ты чего вырядился-то? Уж не похоронный ли костюм напялил?

-А если и его, тебе какое дело?

«Ох, ну что за цирк!» – Зинаида Львовна недовольно прикрывала глаза.

И зачем она самолично купила билеты на этот дешевый спектакль?

Мужчины все еще о чем-то спорили. Зинаида, не обращая на них больше никакого внимания, тоже села за стол. Положила себе кусочек пирога и принялась его есть.

«Яша точно оценил бы мои старания. Его любимый пирог с капустой! А от этих никакой благодарности не дождешься!».

Пирог с капустой. Фирменный рецепт Зинаиды Львовны. Но фирменным он стал не сразу, а путем многочисленных проб и ошибок. Всякое было. И недопеченные пироги, и подгоревшие, и пересоленные и откровенно невкусные. Но Яша всегда съедал все до последней крошки, всегда благодарил. Для него стряпня его любимой жены всегда была самой лучшей.