Ему самому страшно нравилось, до чего талантливо он исполняет эту роль.

Но испытываемое им удовольствие приуменьшилось, когда он понял, что Луазо вместо того, чтобы направиться к предместью Сент-Оноре, где, как ожидалось, он должен был зайти в особняк господина де Панкорво, пошел совсем в другую сторону.

Действительно, Луазо свернул с бульвара и пошел вверх по улице Шоссе-Д’Антен.

Он двигался неторопливым шагом, не глядя на прохожих, походкой занятого человека, идущего привычной дорогой.

У Сервона еще оставалась надежда, что Луазо свернет на улицу Сен-Лазар и по ней дойдет до предместья Сент-Оноре. Но вскоре и эта надежда испарилась.

Луазо свернул на улицу Бланш, прошел до конца улицу Пигаль и, наконец, уперся в шлагбаум, через который не раздумывая перебрался.

Он прошел по внешнему бульварному кольцу, взял правее и вскоре добрался до узкой улочки, которая круто забирала вверх в направлении холма Монмартр.

Судя по всему, он не догадывался, что за ним следят.

Луазо шел, не оглядываясь, опустив голову, словно он был задавлен болью или тяжестью какого-то преступления. Его либо не беспокоила слежка, либо он ее не замечал.

Неожиданно Сервон потерял его из виду. Луазо пропал на самом верху очень крутой лестницы, которой заканчивалась улица. Но виконт проворно вскарабкался по стертым ступенькам разбитой лестницы и вновь обнаружил своего подопечного.

Луазо стоял рядом с решеткой какого-то сада. Он беспокойно озирался по сторонам и держал в руке ключ, который собирался вставить в замочную скважину.

Виконт услышал стук закрывшейся двери и осторожно приблизился.

Улица, на которой он находился, шла параллельно бульвару и образовывала своего рода карниз на холме Монмартра в отличие от почти всех остальных улиц этого квартала, которые были проложены в направлении вершины холма.

На левой стороне улицы стояли несколько домов, а вдоль всей правой стороны шла довольно низкая стена, сверху которой виднелись высокие деревья, растущие в саду и расположенные амфитеатром.

В стену была вделана деревянная решетка, служившая входом, через которую и проник внутрь господин Луазо.

Возможно, он явился к себе домой. А может быть, проник туда, чтобы совершить преступление? Сервон подумал, что у Луазо не было надобности посещать особняк Панкорво, чтобы получать задания, потому что американец и так каждый вечер появлялся в клубе.

К тому времени полностью стемнело, и невозможно было разглядеть, как далеко простирается территория сада. Но Сервон решил, что сад относится к дому, стоявшему на самом верху холма.

Вскоре над деревьями зажегся свет, и виконт понял, что был прав.

Получается, что лакей втайне от всех владел каким-то домом, и само место, чтобы обделывать темные дела, было выбрано очень удачно.

Все здесь выглядело мрачно и таинственно.

Сервон, обнаружив этот дом, был очень доволен собой. Он пробыл на месте еще около двух часов, готовый решительно вмешаться, если поймет, что совершается преступление. Но дом оставался все таким же черным, мрачным и безмолвным.

Виконт хорошенько запомнил это место и возвратился в Париж. Затем он переоделся и перед тем, как отправиться домой, зашел в клуб.

На следующий день после полудня виконт отправился добывать новые сведения. Изменять свой внешний вид на этот раз он не стал.

Виконт заранее узнал, что работа в клубе у Луазо начинается в полдень, и поэтому был уверен, что ничто не помешает ему вести наблюдение.

Он без труда отыскал знакомую лестницу и безлюдную улицу, а также обнаружил дверь, ведущую в сад, за которой скрылся лакей.

Деревянная решетчатая дверь наполовину сгнила и едва держалась на петлях.

Сквозь раздвинутые перекладины решетки можно было разглядеть некое подобие грота. Грот был выложен дроблеными камнями и имел довольно отталкивающий вид. Но все, что располагалось выше этого вычурного сооружения, разглядеть было невозможно, если не считать запутанных нагромождений вьющихся растений и кустарника. В целом вид этой местности напоминал корсиканское маки4.

Что и говорить, неплохие декорации для сцены убийства!

Над зарослями высились деревья, которые в прошлом, скорее всего, стояли вдоль аллей, ныне заросших колючим кустарником.

А в самой высокой точке участка Сервон не без труда разглядел дом. Он нависал над девственной растительностью и имел такой же необычный вид, как и окружавший его сад.

Больше всего дом был похож на башню, причем падающую башню, наподобие Пизанской. Бросалось в глаза, что дом довольно сильно покосился, заметно отклонившись от вертикали.

Это странное сооружение стояло на левой стороне участка, почти в углу. Вход на первый этаж дома располагался на уровне земли, второй этаж был опоясан террасой, а третий – поднят на высоту верхушек деревьев.

На каждом этаже имелось лишь одно окно.

Дом был полностью сложен из кирпича, и казалось, что он вот-вот рухнет, но не от ветхости, а от полнейшей заброшенности.

В общем, выглядела эта еще не старая руина, как самое уродливое сооружение на свете.

Виконту стало интересно, что за чудной буржуа придумал соорудить такую пародию на обелиск среди старинных деревьев, которые могли бы прекрасно смотреться на фоне за́мка, построенного в стиле XVII века. Но поскольку он явился сюда не для того, чтобы проводить архитектурные исследования, то решил, не теряя времени, приступить к осмотру всей местности.

Лестница, по которой он поднялся, не заканчивалась у деревянной решетки. По ней можно было подняться еще выше, двигаясь вдоль правой стороны сада, отгороженной полуразрушенной стеной.

Сервон вскарабкался дальше по лестнице и примерно на середине пути обнаружил еще одну деревянную дверь, такую же трухлявую, как и первая. Было похоже, что этой дверью вообще не пользуются, потому что ее почти целиком закрывал громадный орешник.

Он стал подниматься по лестнице дальше и добрался до небольшой квадратной площади, на краю которой стояла старая церковь прихода Монмартр.

В этом месте стена сада резко поворачивала влево, и дом за ней уже совсем не был виден.

Посередине этого отрезка стены была встроена цельнодеревянная дверь, состояние которой было заметно лучше, чем у двух первых дверей.

Сбоку от двери свисала металлическая цепь, которая, скорее всего, была соединена со звонком. Все говорило о том, что тут находился официальный вход во владение.

На маленькой площади не было ни души, и Сервон смог без помех все рассмотреть и проанализировать.

Он уже успел понять, что и как расположено в этом с виду заколдованном месте, но кто живет и что делается в доме, все еще оставалось неясно. Необходимо было предпринять какие-то решительные действия.

Поскольку Луазо, несомненно, отсутствовал, Сервон решился и потянул за цепь звонка.

Послышался надтреснутый звон колокольчика, но никто не отозвался.

Он позвонил еще два или три раза. Все по-прежнему было тихо, как на кладбище.

Но кое-что в результате поднятого им шума все же произошло. Открылась соседняя дверь, из нее выглянула мерзкого вида страшно сморщенная старуха и пропищала блеющим голосом:

– Никого нет! Никого нет!

Сервон решил воспользоваться случаем и спросил у нее, не здесь ли проживает господин Луазо.

– Ничего не знаю, нет здесь никакого Луазо, – пробурчала старая ведьма и убралась в свою нору. Двигалась она рывками, как механическая кукушка в сказочных деревянных часах.

Происходящее вокруг все больше напоминало какой-то фантастический сон.

Расстроенный виконт уже собрался идти восвояси, как вдруг заметил, что на площади, на скамье греется на солнышке респектабельного вида буржуа.

Сервон крайне осторожно присел рядом с ним и будто невзначай завел разговор об открывающемся с этого места виде, который и вправду был великолепным.