Когда утром мне доложили, что она уже встала и позавтракала, решил навестить и попробовать освоить с ней несколько наших слов. Девушка не ожидала меня, она рассматривала рубиновое колье, которое было в числе других моих подарков. Я задумался, другая женщина бросилась бы к зеркалу, примерять украшения, а эта даже не вытащила его из коробки, только осторожно трогала пальцами камни, как будто боялась повредить. «Таня – необычное имя»,– подумал, глядя на её хрупкую фигурку, чётко обрисованную светом, падающим из окна. Молочная кожа, светлые волосы. Увидела меня, её щёки порозовели, наверное, поняла, что не совсем прилично выглядит, оставила коробочку и отошла. Но у меня уже нарастало желание обладать этой необычной женщиной. Не понял, почему она сопротивляется. Может это такая игра, что б сильнее завести мужчину? Что ж поиграем вместе. Впечатал её в стену, целуя и тут… Она укусила меня, не имея возможности вырваться из моего захвата, просто прокусила мне губу! Я был зол! Нет, я был в бешенстве! Ни одна женщина не позволяла себе такой выходки с лордом Канни Лоб. Я мог бы убить её одним взмахом руки, но что-то останавливало. А она затравленно смотрела изподлобья, но похоже не собиралась извиняться. Дерзкая девчонка!

В раздражении налил себе ещё крепкого вина. Вошел Узор, скользнул взглядом по полупустой бутылке, сел в кресло у окна:

– Что, не помогает?

– Нет! – одним движением опрокинул в себя второй бокал.

– Почему ты отпустил её?

– Пусть идёт, я расплатился с ней за спасение моей жизни, что ещё надо?

– И как же ты расплатился?– голос звучал задумчиво-спокойно.

– Как можно расплатиться с ламину, дорогие наряды, украшения. Теперь она даже может бросить своё ремесло, если пожелает Того, что я ей подарил, хватит на безбедную жизнь до самой старости.

Советник молчал, устроив подбородок на сплетённых пальцах и о чём-то напряженно думал, морща лоб.

В дверь робко постучали, я позволил войти. На пороге появилась Эмма, девушка, которая прислуживала Тане.

– Лорд Канни, прошу прощения, – пролепетала она, – ваша… гостья ушла.

– Я знаю, ты всё собрала, что теперь принадлежит ей? – спросил, не глядя на девушку, и стараясь не показывать раздражение, которое вызывала эта «гостья», что б не пугать напрасно служанку.

– Она взяла только дорожные сапоги и плащ, – робко произнесла девушка, понизив голос.

– Глупая женщина, – я криво усмехнулся, – пусть так, остальное можешь забрать себе.

– Но украшения…!

– Что? – я вперил в несчастную яростный взгляд, – ты хочешь сказать, что она отвергла мои подарки?

– Она больше ничего не взяла, – побледневшая служанка смотрела на меня расширенными от ужаса глазами.

Я, не помня себя кинулся в гостевую комнату. Здесь всё осталось так же, как при последнем моём посещении. Платья, коробки с украшениями, только верхняя, по- прежнему, была открыта, и на белом бархате каплями крови светилось рубиновое колье. Да ещё несколько открытых коробок из- под обуви. Обернулся к вошедшим Эмме и Узору.

– В чём же она ушла?

– В своей одежде, только сапоги одела, и… я ей плащ дала, а она не сразу его взяла… – тихо произнесла девушка, и осеклась, опустив голову.

– Она…, эта ламину оценила мою жизнь сапогами и дешевым плащом?!– я буквально взревел, сжимая кулаки.

– Канни, – спокойно произнёс Узор, подошел, рассматривая ожерелье, – а ты уверен, что она ламину? Лично мне так не показалось.

На меня словно вылили ушат холодной воды. В памяти всплыла звонкая пощёчина, как она убегала, её испуганный взгляд там, в лесу, затравленный, но в то же время полный вызова, уже здесь. Если я не прав, и она вовсе не продаёт себя, я оскорбил её. Ведь я же шел сюда вовсе не для того, чтобы овладеть ею. Меня никогда не тянуло к падшим женщинам. Но она стояла такая хрупкая, светлая, трогательная, и я поддался искушению владеть этим телом. Терпение никогда не было моей добродетелью.

– Я верну её!

– Да? – советник с прищуром посмотрел на меня, выражая полный скепсис, – И как же, она отреагирует на твоё появление? Надеешься, кинется в объятия? Ты слишком молод Канни, и слишком вспыльчив.

– Пошлю людей выяснить, куда она направилась. Ей сложно будет общаться, ведь она не знает языка, и денег у неё нет.… Откуда взялась эта девчонка?

– Действительно, наверное, стоило поинтересоваться, прежде чем выгонять её, – Узор отошел от украшений и принялся рассматривать наряды, – она ничего из этого дажн не примерила? – обратился он к Эмме, та усиленно замотала головой, – здесь что- то не так, пожалуй, ты прав, её действительно надо вернуть.

Отшвырнув одно из платьев, я сел на кровать и беспомощно свесил руки. Гнев прошел, оставив после себя гнетущую пустоту. Осознание ошибки, из-за собственной не сдержанности вымораживало.

– Узор, ты был советником моего отца много лет, теперь, когда его нет, ты мой советник. Я уважаю, твоё мнение и с большим вниманием прислушиваюсь к советам. Помоги. Я повёл себя недостойно по отношению к этой девушке, кем бы она ни была, скажи, как мне всё исправить?

– Что значит недостойно? Ты же не собирался…– он осекся, увидев мой кивок.

– Канни, разве тебя не учили в детстве, что нельзя оценивать, кого либо, только по внешности?

– Не знаю, что нашло на меня.

– Что произошло? Подробней! – потребовал Узор.

Я рассказал, с минуту советник смотрел на меня, а потом вдруг расхохотался:

– Канни, друг мой, она укусила тебя, и после этого ты выгнал её? – он всё ещё смеялся.

–Я болван, – тронул пальцем нижнюю губу, она ещё саднила. Мне ничего не стоило залечить её, но я, почему-то не хотел, возможно, это было всё, что осталось от этой девчонки на память. Наконец Узор успокоился, подошел, и положил руку мне на плечо:

– Ты ещё не понял, почему она ни взяла ничего, что ты ей предложил, за исключением самого необходимого?

– Я оскорбил её, – снова тронул губу, – и получил по заслугам. Я найду её!

– Думаешь?

– Нашел один раз, найду и ещё.

– Ты не искал, она сама пришла в город. И если бы стражники просто её пропустили, ты даже не знал бы, где она находится.

– Лорд Канни, – в открытой двери показался мой секретарь, – в лесу нашли убитого дракона.

– Кто? – мы с Узором одновременно повернулись к вошедшему.

– Зип, из приграничья, летел с докладом.

– Как его убили?

– Четыре арбалетных болта в груди, видимо в полёте, травмы от падения с высоты, сейчас дозор прочёсывает лес, но… – парень пожал плечами.

– Тебе повезло, что эта девочка нашла тебя, спасла, – констатировал Узор, – и это ещё одна странность.

– Думаешь, эльфы? – спросил, сам, однако, обдумывая, как найти Таню.

– Не знаю, ты тогда летел из земель, граничащих с эльфийскими, Зип то же оттуда. Где Калистрат? – обратился он к секретарю.

– Он приказал доставить труп в его лабораторию, и сейчас изучает стрелы.

Я дал распоряжение найти и вернуть Таню, пусть два смышлёных дракона сделают это как можно тактичнее. Остальным продолжить поиски стрелка.

Таня.

Я шла по лесной дороге. В городе задерживаться не стала, что там делать без денег и элементарных знаний этого мира. Не говоря о том, что я не владела даже мизерным набором слов. Поэтому сразу направилась к воротам. Это оказались совсем другие ворота, видимо перепутала направления. А, впрочем, без разницы в какую сторону идти. С этой стороны, мимо города проходил широкий тракт, по которому то и дело ехали повозки, кибитки телеги, даже кареты. Теперь я двигалась по краю, то и дело обдаваемая дорожной пылью, из – под копыт и колёс проезжающего транспорта. В капюшоне было жарко, но я каким- то седьмым чувством понимала, что проезжающим не надо видеть меня. Через пару километров, мой плащ был уже не фиолетовый, а серый, от пыли. Где-то в небе раздался клёкот, поёжилась от странного звука и подняла голову. В облаках летели… драконы. Два красавца планировали над дорогой. Я спряталась под сенью, ближайшего раскидистого дерева, наблюдая, как они снизились практически до верхушек деревьев. Как два коршуна высматривающих добычу. Красивые и страшные, или страшно красивые, усмехнулась игре слов. Среди деревьев оказалось не так жарко, и я, откинув капюшон, побрела по лесу, вдоль тракта. Еще, через какое-то время поток попутного и встречного транспорта иссяк. Солнце клонилось к закату, пора было подумать о ночлеге. Так как на большой дороге уже никого не было вновь перебралась на неё. Но почти сразу за спиной услышала скрип колёс, быстро накинула капюшон. В кибитке, которая меня вскоре догнала, слышался, плачь ребёнка иногда сменяемые болезненными стонами. Остановилась, пропуская её вперёд, встретилась взглядом с заросшим рыжей щетиной мужиком на сёдлах. Он натянул поводья, останавливая каурую лошадку и что- то мне сказал. В голову пришла спасительная мысль, делать вид, что я глухонемая. На вопрос мужичка просто пожала плечами. Но вопреки моим ожиданиям он не отправился дальше, а спрыгнул с сёдел и подошел ко мне. Показал на повозку и мои ноги, наверное, предлагал ехать с ними. Вылезла женщина, то же подошла, устало опущенные плечи, потухший взгляд. Они обмолвились несколькими фразами, а потом мужчина неожиданно стянул с моей головы капюшон, и я услышала, уже ненавистное – «ламину». В кибитки опять заплакал ребенок, и женщина кинулась туда, мужчина, плюнув мне под ноги, полез на сёдла. Вдруг плачь, затих, и до моего слуха донёсся всхлип женщины. Какая сила меня потянула туда, не знаю. Я кинулась к кибитке и заскочила внутрь без приглашения. Среди тряпья лежала девочка лет шести, с испариной на лбу и размётанными рыжими волосами. Подползла к ней. Мать, сидевшая рядом, и рыдавшая уже в голос отняла руки от лица, что-бы взглянуть на меня. Девочка была без сознания. Я положила пальцы на её тоненькую шейку, проверяя пульс. Есть, сердечко бьётся, так тихо и несмело, но бьётся. Как и тогда, на болоте, снова откуда-то пришла уверенность, что смогу помочь, протянула руки к ребёнку. Услышала ворчание, а потом и ругань мужчины, но не стала обращать на него внимания. Проследила, как знакомо засветились пальцы, ругань и всхлипывания женщины прекратились. Родители больного ребёнка застыли, кажется даже прекратили дышать. А я почувствовала, как на пальцах появляется, что-то вязкое, чёрное, отвратительное. Схватила первую попавшуюся тряпицу, оттёрла ей руки. Снова положила на грудь ребёнка, опять эта слизь, ещё несколько раз вытиралась, наконец, свет начал проникать внутрь. Перенесла одну руку на лоб девочки, продолжая вливать в нее свет. Через несколько минут, лицо малышки порозовело, а может, это закатные лучи упали на её щёчки. Я отняла руки, очень хотелось пить и спать. Подняла взгляд на женщину, она смотрела на меня ошарашенными глазами, не решаясь вздохнуть. Облизала пересохшие губы, и с трудом сглотнула вязкую слюну. Женщина сообразила, что-то сказала мужу, и тот молча протянул мне флягу. Руки дрожали, не слушались. У меня забрали флягу открутили крышку и поднесли к губам горлышко. Я с жадностью пила родниковую воду, наконец, отодвинулась и благодарно кивнув, улыбнулась. Взяла тряпицу, которой вытирала руки, показала жестами, что её надо бы сжечь. Откинулась на стену кибитки, и закрыла глаза, больше не в силах двигаться. Начала проваливаться в сон. Почувствовала, как мужские руки укладывают, на что – то мягкое, и тут же уплыла в объятья морфея.