Меня парализовало от ужаса, стыда, я не могла заставить себя обернуться, посмотреть, кто мог это слышать, и тем более, не могла взглянуть на Витю.

— Если хочешь знать, она была девственницей. Так мило. Хранила себя для меня, — Власов произносил фразы неторопливо, смакуя каждое слово. — У нее такое отзывчивое тело, слышал бы ты ее стоны! Может, еще услышишь, хотя думается мне, что с тобой она так громко кричать не станет, — он снова усмехнулся. — Твоя девушка кричала, чувствуя в себе мой член, а ты простил ее!

— Власов, завали свою грязную пасть!..

Словно не в себе я выбежала из класса, не потрудившись забрать свои вещи, и дойдя до ближайшей лавочки, буквально рухнула на нее. Мои внутренности скрутило от невыносимого стыда, и я не знала, куда деваться от этих слов и от самой себя, позволившей ему произносить их, давшей ему возможность глумиться над нами. Из моих глаз лились слезы, я прижимала руки к сердцу, мне казалось, что оно вот-вот расколется на части.

Внезапно я почувствовала, как меня кто-то обнял.

— Не слушай его, он того просто не стоит!

Неужели даже после этого Витя, прежде всего, думает обо мне, о моих чувствах? Я ведь обесчестила его, позволила Власову оскорблять нас обоих последними словами!

Приоткрыв глаза, я увидела в дверях класса Макара, он смотрел, как я плачу, но мне не было видно выражение его лица. Отвернувшись от него, я крепче прижалась к Вите. Не знаю, как мы оба справимся с этим, даже не знаю, смогу ли я смотреть ему в глаза, и вернется ли к нам прежняя чистота наших отношений.

Но мы есть друг у друга, и мы друзья, Власову не удастся что-то сделать с этим.

Так, в конце концов, выплакавшись, я немного успокоилась и смогла вернуться в класс. Достав зеркальце и бумажный платочек, я оценила масштаб ущерба для макияжа и внешности в целом. Все-таки я поступила мудро, перейдя на водостойкую тушь. Нос немного покраснел ‒ это не трагедия.

Я вздохнула. Чего бы еще ни выкинул Макар, что бы эта ситуация ни принесла мне, надеюсь, я смогу все выдержать без слез. Холодный рассудок, ясная голова, стальные нервы и сильное сердце сейчас нужны мне как никогда.

Но вот, на следующей перемене перед физкультурой ко мне подошла половина из наших девчонок.

— Так это правда? — спросила меня Леся. — Макар лишил тебя невинности?

— Господи… — я снова спрятала лицо в ладонях.

— Мы почему интересуемся, — начала объяснять Анжела, — большинство из нас поставило на это деньги, и прежде чем кто-то что-то заплатит, было бы неплохо получить от тебя разъяснения. Так Власов, и правда, добрался до заветной цели?

— Вы ставили на это деньги? — у меня глаза на лоб полезли.

— Да, это, вроде как, и не было секретом.

А я все никак не могла прийти в себя:

— И Макар ставил?

— Да он первый все это и начал. Говорил, что не успокоится, пока ты не окажешься на спине. Знаешь, мы все под впечатлением от того, сколько ты продержалась ‒ после той истории с трусиками, нам казалось, он в два счета справится с задачей.

На мгновение перед моими глазами все стало красным. Мне казалось, сильнее презирать и ненавидеть этого человека я уже не смогу. Видно, снова ошиблась. А я еще пыталась его как-то оправдать, мол, ревнует, что-то чувствует ко мне, вот и говорит гадости.

— Ну, так что? Сделали вы это или как?

— Я ничего разъяснять не буду. Поинтересуйтесь у Власова, если верите этой лживой, подлой сволочи! — мой голос дрогнул.

Анжела издала издевательский смешок. Девочки начали расходиться по раздевалке, пора было готовиться к занятию в бассейне.

— Да точно сделали, — сказала одна из них другой, — иначе она бы отрицала.

— Видела, как она плакала сегодня утром?

Спасибо, огромное спасибо Макару за эту новую порцию позора и унижения! Стоит мне на секунду поверить в его человечность, и я получаю очередной удар, еще больнее и ужаснее предыдущего. Моя самооценка снова скатилась к своей прежней отметке, ниже уровня моря, ниже некуда. Чего бы я только не отдала ради того, чтобы отмотать время вспять, и не позволить себе совершить эту ошибку!

— Ева, а мне-то хоть скажешь, правда это или нет? — спросила подошедшая ко мне Даша.

— Скажу, если ты никому не передашь моих слов.

— Никому ничего не расскажу, — пообещала девушка.

— Правда, — прошептала я, дотронувшись ладонью до лба.

— О-о-о. И это был твой первый раз?

— Да, не трави мне душу!

Даша какое-то время молчала, переодеваясь в свой красный купальник.

— А что Витя? Ты ему скажешь?

— Уже сказала, и он простил меня. Давай больше не будем об этом.

Девушки начали группками выходить из раздевалки; переодевшись в слитный купальник, я последовала, было, за ними, но пройдя в коридор, ведущий к бассейну, наткнулась взглядом на Макара. Он стоял, привалившись к одной из стен, и миновать его у меня возможности не было.

— Ева, мы можем нормально поговорить? — когда я поравнялась с ним, он загородил мне путь.

Мне уже надоело кричать «Отвали от меня!» всякий раз как он заговаривает со мной. Снова начинать обмениваться гневными истеричными воплями мне не хотелось, как бы он на это ни напрашивался. Я безумно устала от этого. Если для того, чтобы покончить с этими бесконечными разборками, нужно начать конструктивный диалог, мне придется это сделать.

— Ну, давай поговорим…

Я старалась на него не смотреть, вид его лица, его тела вызывал во мне ураган противоположных эмоций.

— Зайдем в женскую раздевалку? — нахально улыбнулся парень.

Я с трудом сдержала дрожь.

— Встретимся после физкультуры в главном холле.

Все так же, стараясь держаться от Макара подальше, я прошла мимо него, но он нагнал меня, и получилось так, что из этого узкого коридора мы вышли вместе. Поймав напряженный взгляд своего парня, я ощутила чувство вины, хоть и не была виновата в этом конкретном случае.

— Ты знаешь, что мы с твоим Витей договорились снова устроить драку? Он угрожает выбить мне все зубы, но, боюсь, это тебе придется отскребать его от асфальта после нашей встречи.

Я перевела на Власова шокированный взгляд.

— Хотел бы я пообещать тебе не трогать его, если ты его бросишь, но даже в этом случае не смог бы выполнить это обещание.

— Макар, зачем ты все это делаешь?

— А я тут ни при чем, это Александров ‒ задета его честь, сама понимаешь. Ты не должна была к нему возвращаться. Думаешь, вы сможете просто забыть о том, что ты переспала со мной? — прищурил глаза парень.

Власов проследовал к своему месту в шеренге на бортике бассейна, а я подошла к своему. Господи, они будут драться! И это все моя, только моя вина!..

Началось занятие, и после акваайробики ко мне подошел Витя:

— Ева, не хочу показаться ревнивым подозрительным типом, но о чем вы говорили с Власовым в начале урока?

— Он сказал, что вы будете драться! Витя, я не знаю, как мне вас остановить! Вы друг друга поубиваете!

— Прости, но ты не сможешь нас остановить, не после того, что он сделал и сказал. Ему придется ответить за все.

Я вспомнила, как смеялась над тем видео и над нашим якобы «любовным треугольником». Теперь, когда его смысл доподлинно воплотился в жизнь, и мне стало совсем не до веселья.

— Все, что вы сделаете друг с другом, будет на моей совести!

«Об этом нужно было думать раньше», шепнул внутренний голос.

— На совести Власова. Он давно преследовал тебя, и мне нужно было вмешаться, до того как… Ева, это наше дело. Я сам с ним разберусь, — сказал парень непреклонно, словно бы ставя на этом точку.

«Ладно, что они могут сделать друг другу? Пару синяков поставят, и все», попробовала я успокоить себя, но перед моими глазами все продолжали мелькать наиболее трагичные варианты развития событий, в которых фигурировал отец Макара, помогающий тому замести следы преступления или посадить Витю за увечья, причиненные его сыну.