Рисунок художника П.Михайлова и некоторые детали, подмеченные мичманом «Мирного» П.Новосильским, дают основание причислить это существо к так называемым морским леопардам:

«Животное было ранено, кровь лилась из него по льду ручьями, но оно сбиралось, кажется, с последними силами, чтоб броситься в воду: новый выстрел с подоспевшей в это время от «Мирного» шлюпки окончательно убил его. Матросы с трудом втащили на шлюпку тяжёлого зверя, принадлежащего к породе нерп, который в длину был 12 фут, а в толщину 3 фута (по Ф.Ф.Беллинсгаузену, вдвое толще – А.Л.); мясо его чёрное было невкусное и не могло быть употреблено в пищу. Животное это питается пингвинами и морскими птицами, куски которых нашлись в желудке при вскрытии его».

Рисунок 36. Морской леопард. Фотография.

От того же П.М.Новосильского мы узнаём, что случилось с «Мирным» через несколько часов после той охоты:

«… я сошёл в кают-компанию, а потом в свою каюту. Несмотря на усталость после 6-часовой вахты, сон бежал от глаз моих; засветив висящий над столом моим фонарь, я начал записывать в свой… журнал обстоятельства того дня, … напоследок от усталости глаза стали смыкаться; я потушил фонарь и тотчас заснул… Ужасный удар, полученный шлюпом, мгновенно разбудил меня; я бросился на палубу, все офицеры сделали то же, и что же видим? – за кормою большая льдина медленно удаляется от шлюпа… «Мирный» ударился о неё прямо форштевнем!41 Слава богу, что не ударился скулою, тогда бы гибель наша была неизбежна! К чести капитана (Лазарева – А.Л.) должно сказать, что он ни словом, ни жестом не изъявил неудовольствия своего вахтенному офицеру, который, конечно, не мог отвечать за то, что шлюп не послушал руля. Впрочем, худых последствий от этого удара не было, вода в трюме не прибывала, но у форштевня выломало гриф на 4 фута (1,22 м – А.Л.) длиною и 1 фут (30,48 см – А.Л.) толщиною».

Но, как пел в 1980-х годах рок-музыкант Сергей Сарычев, «и пусть этот путь неудачно начат, будем до конца ему верны». 15 (27) января, несмотря на затянутый тучами горизонт, дождь, снег, крепкий северный ветер и сильную качку, рискнули опять взять курс «почти на юг» (на StW, т.е. с отклонением на румб к западу). В этот день «Восток» и «Мирный» первыми из русских кораблей пересекли Южный полярный круг. А уже на следующие сутки…

Опять «дадим слово» начальнику экспедиции:

«16 генваря. Пасмурность с снегом при крепком ветре от NW (с северо-запада – А.Л.) продолжалась во всю ночь… В 7 часов ветр отошёл к N, снег временно переставал, и благотворное солнце из-за облаков иногда выглядывало… Продолжая путь на юг, в полдень в широте 69°21’28”, долготе 2°14’50”, мы встретили льды, которые представились нам сквозь шедший тогда снег в виде белых облаков. Ветр был от NO (с северо-востока – А.Л.) умеренный, при большой зыби от NW; по причине снега зрение наше не далеко простиралось; я привёл в бейдевинд42 на SO (юго-восток- А.Л.) и, пройдя сим направлением 2 мили (3,706 км – А.Л.) , мы увидели, что сплошные льды простираются от востока через юг на запад; путь наш вёл прямо в сие льдяное поле, усеянное буграми».

Командир «Мирного» Михаил Петрович Лазарев в своём датированном 24 сентября 1821 г письме к другу Алексею Антиповичу Шестакову делится собственными впечатлениями от увиденного в тот день:

«16 генваря достигли мы широты 69°23’ S, где встретили матёрой лёд чрезвычайной высоты, и в прекрасный тогда вечер, смотря на саленгу, простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение, но удивительным сим зрелищем наслаждались мы недолго, ибо вскоре опять запасмурило и пошёл по обыкновению снег. Это было в долготе 2°35’ W от Гринвича (как видим, есть некоторые отличия от цифр, приведённых Беллинсгаузеном – А.Л.), отсюда продолжали мы путь свой к осту, покушаясь при всякой возможности к зюйду (шли к востоку, но при всякой возможности пытались повернуть на юг – А.Л.), но всегда встречали льдинный МАТЕРИК (выделено мной – А.Л.), не доходя 70°».

Сегодня каждому географу, морскому историку и просто интересующемуся человеку известно, ЧТО открылось тогда глазам наших мореходов. Но поняли ли это в тот момент, или позже, когда взялись писать книги о путешествии, сами участники последнего?

У П.М.Новосильского читаем:

«В полдень, в широте 69°25’, долготе 2°15’ западной (координаты отличаются от указанных как Беллинсгаузеном, так и Лазаревым – А.Л.), сквозь шедший снег открылся впереди сплошной лёд; приведя в бейдевинд, шли этим курсом ещё 2 мили и достигли обширного ледяного поля, усеянного пригорками и простирающегося от востока чрез юг на запад; надо было выйти из этой бухты, почему и поворотили на северо-запад».

Банальное препятствие на пути к югу, и только. Сравните с подробным описанием охоты на морского зверя.

А что сказано по этому поводу в рукописи астронома И.М.Симонова?

«16 января 1820 года в полдень мы были уже в 69°22’ южной широты и в 15°25’ восточной долготы (по старому исчислению; по принятому сегодня это 2°15’ западной, т.е. как у Новосильского – А.Л.). В этом опасном Антарктическом холодном поясе земли, между ветров, снегов и туманов, посреди бесчисленного множества льдин, блуждали мы около 9 дней».

Всё. Даже ни слова ни о каком обширном или странной формы ледяном поле. Т.е. «непроницаемые льды» в тексте фигурируют, но в связи с попытками Беллинсгаузена «углубиться далее к югу» 6 и 14 февраля. Случившееся же 16-го января показалось, видимо, профессору Симонову настолько малозначительным, что он ограничился лишь приведением координат точки, которой достигли к полудню «Восток» и «Мирный».

Между тем именно в это время русские корабли находились не более чем в 20 милях (примерно в 37 км) от побережья, получившего позже название Земли Принцессы Марты. Моряки видели со своих судов не уходящее за горизонт нагромождение больших льдин, а скрытый под ледниками берег недосягаемого в течение столетий Южного материка! Правда, подойти к нему вплотную у них не было возможности – из-за примыкающей к его побережью широкой полосы сплошного льда. Именно 16 (28) января 1820 г следует считать днём открытия Антарктиды.

Рисунок 37. Типичный антарктический ландшафт. By Christopher Michel from San Francisco, USA – Drake Icefall, CC BY 2.0, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=68295757

Выходит, никто на шлюпах даже не подозревал, что в тот день ими была завершена многовековая эпопея тщетных исканий, сомнений и разочарований учёных и мореходов разных народов и стран?

Суда по слову «материк», употреблённому в процитированном выше письме Михаилом Петровичем Лазаревым, он, во всяком случае, о чём-то догадывался. А его начальник, командир «Востока» Беллинсгаузен? В записи от 16 «генваря» говорится только о «льдяном поле, усеянном буграми». Но дальше в книге Фаддея Фаддеевича находим другую запись, относящуюся к 5 (17) февраля:

«В исходе 3-го часа мы уже входили в средину льдов; … и чем дальше мы шли, тем лёд становился всё чаще и чаще, наконец, в четверть четвёртого часа пополудни увидели множество больших, плоских, высоких льдяных островов, затёртых плавающими мелкими льдами и местами один на другом лежащими. Льды к SSW (юго-юго-западу – А.Л.) примыкаются к льду гористому, твёрдо стоящему; закраины оного были перпендикулярны и образовали заливы, а поверхность возвышалась отлого к югу на расстояние, пределов которого мы не могли видеть с салинга. Между плавающим мелким льдом усмотрели несколько китов, в разных местах пускающих фонтаны.

Видя льдяные острова, поверхностью и краями сходные с поверхностью и краями большого вышеупомянутого льда, … мы заключили, что сии льдяные громады и все подобные льды, от собственной своей тяжести, или других физических причин, отделились от МАТЁРОГО БЕРЕГА (выделено мной – А.Л.), ветрами отнесённые, плавают по пространству Ледовитого Южного океана: прочие же островершинные льдяные острова происходят от сих последних».