Она продолжала сидеть в кафе, пока не сгустились сумерки. Потом решительно встала и направилась к дому. «Я ещё могу что-то сделать. Я ещё могу позаботиться о Саре. Она меня любит».

С ней здоровались соседи, кивали, спрашивали, как дела, она отвечала машинально, улыбалась.

Подходя к дому, Линда стала пошатываться, голова закружилась, она сжала сумку, и в тот же момент упала на тротуар без чувств.

Утро началось как обычно. Пришла кухарка и гремела посудой. На протяжении последних десяти лет все приемы пищи готовились на троих, но Сара всегда ела одна. Болела грудь, спина, на руках были ссадины больше, чем обычно, опухший нос, кровоподтёки под глазами. Ещё никогда Линда её так не била. Это было больше похоже на умышленное избиение, чем на обычное вымещение злобы. Сара почувствовала, что плачет. Немая слеза текла прямо по лицу.

– Ну, не соли омлет, он уже посолен, – сказала Лучия и погладила Сару по голове. – Давай, скоро занятия начнутся, поторапливайся!

– Лучия, ты всё знаешь, видишь, почему ты в полицию не обращаешься?

Кухарка обернулась к Саре:

– Боюсь твоего отца. Страшный человек.

– Что он может сделать?

– Всё. Лучше с ним не связываться, поверь мне. Давай заканчивай скорее, я тебе с собой положу сэндвич с сыром.

В школе всё шло своим чередом. Никто не обращал на неё внимания, а Сара старалась стать ещё более незаметной. Но вот наступил урок литературы. Маэстро вызвал её отвечать. Долго смотрел на Сару. Когда прозвенел звонок, попросил остаться. Оставшись одни в пустом классе маэстро спросил:

– И что это такое?

– Что? – спросила Сара, выражая искреннее недоумение.

– Что произошло? Нужно звонить в полицию, и тебе в больницу не помешает.

– Нет, не нужно. Не вмешивайтесь пожалуйста.

– Сара, – преподаватель перешел на шёпот. – Сара, послушай. Я знаю, что произошло.

– Откуда? – со страхом и с недоверием в голосе спросила она.

– Я видел такое, когда работал с трудными подростками. Тебя избили. И избили жестко. Это отец?

– Нет.

– Мать?

– Да. – Почему-то Сара не сдержалась. Все годы она молчала, ни одна душа не знала о том, что Линда её сильно бьёт. Но сейчас ей захотелось немного человеческой жалости к себе. – Это моя мать. Но прошу вас, маэстро, всё хорошо, никуда не нужно звонить.

– Я не думаю, что всё хорошо. Но домой прошу тебя не возвращаться. У тебя есть родственники?

– Нет. Отец и мой жених уехали.

– Жених? Ты такая юная и уже помолвлена?

– Да, пару дней назад. Это папа так решил. Но Димитрий хороший человек, я уверена. Он старше и мудрее меня.

– Он не итальянец?

– Нет. Он из Парижа, родился в Афинах, Греции.

– Где ты будешь ночевать? Друзья?

– Друзей у меня нет. Об этом не знает ни одна живая душа. Я могу остаться здесь? В школе?

– Боюсь, что нет. Но мы сделаем вот что: поедешь ко мне. Я живу с мамой, она делает вкусные баклажаны. – Стефано улыбнулся, но Сара была грустна и задумчива.

– Хорошо. Только не звоните никому.

– У тебя, похоже, сломан нос. Надо в больницу.

– Нет! Не нужно, спасибо. Они позвонят домой или в полицию. Я этого не хочу.

– Понимаю. Не плачь, это ещё не конец, всё будет хорошо. Слышишь? – Он потряс Сару за плечи. Она стояла перед ним и шмыгала носом.

– Угу, – тихо сказала Сара.

– Надень мою кепку, чтобы меньше привлекать внимание. Я сегодня на машине, так что скоро будем дома.

У Стефано был маленький двухдверный фиат. Ехать было близко, но маэстро, сев в машину, сразу спросил:

– Сара, ты не пошутила? Ты выходишь замуж? Вот так?

– А что тут удивительного? Мне кажется, так даже и хорошо.

– Средневековье какое-то!

– А что в этом плохого, когда выбор сделан и не нужно искать, мучаться, переживать? Я вполне довольна. И потом, хорошие семьи не всегда строятся на любви. Важно уважение, интерес друг к другу.

– Но мы же недавно говорили на уроке про любовь. Ты в неё веришь?

– Я не знаю, что это такое. Никогда не чувствовала себя любимой.

Минут через пятнадцать Стефано остановил машину.

– Приехали! Вылезай!

Маэстро жил в дряхлом малоэтажном доме на третьем этаже. Квартира была уютная, светлая с видом на Скалу Двух Братьев. На стенах висели фотографии, дипломы, высушенные гербарии. Мама Стефано оказалась очень миловидной блондинкой лет шестидесяти. А баклажаны у неё действительно были вкусные: запечённые с моцареллой ди буффало и помидорами, Сара никогда в жизни не ела такое вкусное блюдо. И в душе ликовала, что сегодня Лучия не скормит ей авокадо с гречишными гренками.

На десерт синьора подала сорбет, а после – лимончелло. Сара выпила залпом. Немного жгло горло, лимон чувствовался на кончике языка, но стало так хорошо. Стефано постелил ей на диване, а сеньора дала ей свою ночную рубашку.

– Стефано, всё с ней хорошо? Она такая худенькая! – шепнула мама Стефану, пока Сара была в ванной.

– Да, мама. У неё сложная ситуация. Странная семья: богатая, но они абсолютно о ней не заботятся. А мать бьёт.

– Ай-ай-ай! Что же делать?

– Ничего, мам. Ложись спать. Всё будет хорошо. А вот и Сара!

– Доброй ночи, сеньора! И спасибо за ужин!

– Доброй ночи, милая девочка, доброй ночи.

Когда Сара улеглась, Стефано подошёл к ней.

– Я хотел сказать тебе спасибо за доверие. Что ты рассказала и не побоялась поехать ко мне.

– Мне было не к кому идти. Друзей нет, родных нет. И терять мне нечего.

– А что скажет твой жених?

– Я думаю, он будет рад, что со мной всё хорошо.

– Надеюсь. Ладно, спи. Завтра у меня уроки после часа дня, поэтому утром я тебя отвезу домой и поговорю с твоей мамой!

– Маэстро, не нужно, пожалуйста!

– Хорошо, ну я тебя всё равно отвезу и посмотрю, чтобы ты была в безопасности. Сейчас постарайся не думать ни о чём. Спокойной ночи, Сара.

– Спокойной ночи, маэстро.

Стефано лёг в кровать, но не мог заснуть. Мысли лезли разные в голову, было душно. Встал попить воды. Заглянул в гостиную. Сара мирно спала. Он сел возле неё. Что-то было в ней такое, он не мог себе объяснить. То ли хрупкость её, то ли непохожесть на всех, то ли неуловимая внутренняя красота. Стефано ругал себя, так нельзя, она его ученица. Но ничего не мог с собой поделать. Аккуратно убрал волосы с её лба. Погладил по голове. Потом по руке. И поцеловал кончики пальцев.

Потом ушёл к себе. Сердце стучало. Заснул только под утро.

Как тонка эта нить, которая связывает двоих. Происходит несомненное чудо: двое совершенно незнакомых людей вдруг льнут друг к другу, хотят быть рядом, жить, спать, есть, гулять, дышать. Как происходит знакомство? Как вдруг он или она понимают, что хотят проявить храбрость и подойти, заговорить? Как уходит это вечное стеснение и неуверенность? Вдруг сердце начинает биться так быстро, в страхе упустить её, он бежит за ней, идёт рядом, заговаривает, просит номер телефона, потом они расстаются, но на самом деле сделано самое главное. Теперь осталось дело за малым. Удержаться, не сбежать, не сдаться. Довести дело до конца, чтобы заключить её в объятия и поцеловать. Звонить сразу нельзя, но он обязательно позвонит, потому что боится, что завтра магия уйдёт, и он снова проснется один. Звонит, она может не брать трубку, закрадывается опасение, что номер телефона неверный. Звонит снова, слышит её голос. Не обманула. Вера в себя укрепляется. Одна маленькая победа вдохновляет на продолжение сражения. Назначено свидание. Будут цветы, её спущенные с плеч бретельки, возможно, он осмелиться их поправить, может, и нет. Тёплая июньская ночь. Они пойдут на набережную. Будет сильно тянуть к ней, но нужно потерпеть. Потом он проводит её до дома, она живет на окраине. Она уйдёт, взглянет на него и пожелает спокойной ночи. Он стоит под окнами её дома и дрожит то ли от радости, то ли от грусти, что всё так быстро закончилось. Телефон пикнет. Сообщение от неё. Она предложит сходить в кино. Он быстро ответит и пойдёт к метро. Выиграно очередное сражение.