— А голосок стал словно мед, — усмехнулся Александр, вспоминая их недавнее столкновение в коридоре. Там и пятерым можно было разойтись, настолько широк он был. Девушка же, закатывая глазки от демонстрируемой «неловкости», прижалась к нему всему своими соблазнительными формами. — Как же все это предсказуемо, как дважды два равно четыре.

Ведь еще несколько дней назад его тут с трудом замечали. Относились чуть лучше чем к мебели. Хотя, не правда. Мебель в доме была особой и по стоимости соперничала с домами обычных людей, а значит, априори, ценилась выше него. И вдруг все изменилось, словно по мановению волшебной палочки, которой стало слово Главного, Хозяина, боярина Скуратова.

Пожалуй, только один человек остался при своем мнении в отношении Александра. Этим человеком был Скуратов-младший, по-прежнему, смотревший на него, как на врага.

— Да уж, точно волком смотрит, гаденыш. От такого снова можно ждать чего-то особенного. Хотя в качестве процессора Мариарти он рылом не вышел, как говорится, — разбирая вещи в своей комнате, размышлял парень. Поведение Скуратова-младшего внушало ему беспокойство, хотя бить тревогу было явно рано. — Мелковат и прямолинеен. Значит, и неприятности следует ждать такие же — в лоб и без особых изысков. От такой вряд ли придется ждать многоходовок. Скуратовский сынок скорее наймет какое-нибудь отребье, чтобы меня прижали. Надо быть с ним настороже...

Главным источником и первопричиной всех этих изменений, отразившихся на поведении домочадцев и слуг, естественно был боярин Скуратов. Именно он подал пример, внезапно воспылав особой симпатией к Александру. Самым ярким примером, ставшим для всех остальных знаком, стало то, что у парня за общим столом появилось свое собственное место! До этого ему приходилось садиться то с одной стороны стола, то с другой, вечно натыкаясь на неприязненные взгляды соседей. Теперь же ситуация изменилась. На первом же семейном обеде, когда Александр хотел незаметно пристроиться где-то сбоку, Хозяин вдруг поднял взгляд на него и властно махнул рукой, указав на место в паре стульев от него. По неофициальной систем рангов его статус оказался примерно равен Скуратову-младшему, то есть почти старшему наследнику рода. Это была очень серьезная заявка на пересмотр внутрисемейных позиций, что поняли и остальные из сидевших за обеденным столом.

Вдобавок, не для кого не было секретом, что Алекснадр теперь часто пропадал в личном кабинете боярина. А этот кабинет, между прочим, был святая святых дома, куда, вообще, никому не разрешалось заходить. Даже горничная убиралась там под внимательным присмотром одного из личных охранников боярина. Естественно, домочадцы сделали после этого соответствующие выводы.

Немного приведя мысли в порядок после выписки из больницы и приезда домой, парень снова вернулся к вопросу возможностей своего организма. Сейчас это было важно как никогда. Кто знает, что принесет ему день грядущий: плохое или очень плохое, а может что-то гораздо худшее. Все могло быть.

Несколько дней назад он уже пытался подступиться к оценке возможностей своего организма, истязая спортинвентарь в домашнем спортзале Скуратовых. Тогда результаты этой проверки его приятно удивили. Александр по всем прикидкам оказался существенно сильнее среднестатистического мужчины. У него стал крепче костяк, массивнее мышечный корсет. Появилась неимоверная гибкость в суставах, позволявшая ему изгибаться в самых неимоверных позах. Правда, после этого пришлось в спортзале убираться. От лавки для жима лежа остались один обломки. Турник превратился в завязанные узлом трубы и балки. Нетронутыми остались лишь металлические блины.

— Начнем, пожалуй, с самого начала, — ближе к ночи, когда домочадцы либо начали готовиться ко сну, либо уже оказались в клубе, парень решил посмотреть, а что он еще такое необычное умеет. — Где-то в столе, кажется, складник лежал. А, вот он.

Потрогав лезвие перочинного ножа пальцем, он удовлетворенно хмыкнул. Наточено было довольно хорошо. Нажал подушечкой большого пальца чуть сильнее, пока не получился разрез и не пошла кровь.

— Кровь красная — уже хорошо. Ха-ха-ха, — рассмеялся Александр. Е если серьезно, то у него были довольно сильные опасения, что чрезмерная доза препарата могла серьезно отразиться на биохимическом составе крови. Ведь, стимулирующий и регенерирующий эффект сыворотки так и не был в полном объеме изучен в его мире. Тогда просто руки не дошли. Здесь же для этого материальная база была откровенно слабой. На местных микроскопах, пусть и последнего поколения, далеко не все можно мыло разглядеть. — А ведь могла быть, например, синяя.

Несколько красных капель упали на пол, пока он дотянулся до салфетки. Когда же начал стирать кровь, то к своему сильному удивлению обнаружил совершенно целую кожу на подушечке пальца. Александр даже головой мотнул несколько раз, не веря своим глазам. На коже не было и следа ранки.

— Очень даже неплохо..., — с этими словами он развернул внутреннюю часть ладони к себе лицом и с силой провел лезвием по коже. Порез, тут же окрасившийся красным, оказался довольно глубоким, пожалуй, даже очень глубоким. — Ну и... Ого-го!

На его глазах выступавшая из раны кровь начала сворачиваться, образую нечто напоминающее соединительную ткань. Десятки, сотни тоненьких ниточек протянулись от одной части пореза к другой, начиная стягивать ее. Не прошло и трех секунд, как рана затянулась. Еще некоторое время о ней напоминал лишь более бледный цвет кожи на этом месте. Но и он вскоре сменился на свой обычный цвет.

— Ни хрена себе скорость регенерации! Просто фантастическая свертываемость кровь, к тому же...

Теперь до него начало доходить, как же недавние наемники расстреляли по два три магазина с патронами, но так и не зацепили его. Они явно попали в него. Скорее всего так нашпиговали его свинцом, что он просто на просто отключился. Все дело оказалось в сверхбыстрой регенерации.

— Скорее всего мой дикий аппетит после пробуждений был следствием всего этого, — протянул он понимающе.

Просто для восстановления организму срочно нужны были строительные вещества, которые в его случае можно было взять лишь из пищи. Вот, значит, о чем переговаривались медсестры при его пробуждении, говоря об необычайно большом расходе глюкозы. Оказывается, в него едва ли не ведрами ее вливали.

— Интересно, а сколько раз в меня попали? — задумался он, пытаясь вспомнить подробности той бойни, что случилась у него в квартире. Непросто оказалось. Стрельба тогда была такая, что там голову из ванной высунуть нельзя было. К тому же некоторые пули все же пробивали тонкую стенку. — Раза три точно было... Мою рубашку бы посмотреть. По дырам посчитать можно было.

Александр еще некоторое время поэкспериментировал с заживлением ран. Нанес себе еще пару порезов — глубоких и не очень. В конце концов, осмелев, резким движением рубанул по кончику мизинца. Как говориться, проверять, так проверять.

— Б-л-я-я-ять! — как заорал он от сильной боли и повалился с кровати. Кровь чиркнула тонкой струйкой по его белой футболке. — А-а-а...

Через мгновение в его комнату влетела его сестрица. Такое ощущение было, что она под самой дверью его сидела и подслушивала. Вполне могло быть и такое. Какую-нибудь очередную каверзу готовила...

— Ой! Что это такое?! — всплеснула она руками. На лице застыло столько сострадания и жалости, что нельзя было не поверить. Может, и правда, впечатлилась раной и кровью. — Нужно скорее кровь остановить! Зажми пока чем-нибудь. Сейчас обработаем и перевяжем.

Пока Александр прижимал кровоточащий палец к футболке, Марина мигом сгоняла куда-то и принесла небольшую аптечку. Уселась рядом с ним, обдав его приятным парфюмом, и ...

— Вот же ты, урод, братец! — вдруг прошипел она, дернув его за руку и сильно стукнув по ней. — Решил приколоться надо мной. Мы же мировою заключили...

Недовольно отодвинулась от него. Довольно сильно лягнула его ногой и отбросила аптечку в угол комнаты. Похоже, обиделась.