Ну что ж, теперь, когда Виолетта передумала — она вся в его руках. Вернулась, а значит, ей важно выполнение его обещаний. И, пока Фелиппе не сдержит клятву, Виолетта — безвольная марионетка в его руках. Тем более, после попытки побега. Теперь принц мог манипулировать недоверием к ней.

Наконец закончилось обручение. Фелиппе повёл Виолетту во дворец. Теперь она официально стала его женой. Но принц не испытывал радости. Раньше он рассчитывал, что Виолетта станет его ценным приобретением, внесёт разнообразные и яркие краски в его жизнь. Теперь Фелиппе не покидало чувство, что он вёл под руку свою совесть, в существование которой никогда не верил. А у той явно скопилось негатива. И отныне принцу не будет покоя.

Даже роскошь торжества не вызывала у Виолетты хотя бы подобия радости. Не было и изумления. Фелиппе ненавязчиво наблюдал за ней — Виолетта выглядела сконцентрированной на каких-то далёких от свадьбы мыслях. Неужели обдумывала новую стратегию?

Танец новобрачных — удобный способ поговорить так, чтобы их никто не слышал во всей этой суматохе. И принц не собирался откладывать то, к чему уже пришёл. Она сама сделала выбор. Всем своим поведением выказывала желание бороться. Что ж, принимать вызов он умел. А вот проигрывать — нет.

Виолетта танцевала неуверенно и неуклюже. Свойственные ей грация и изящество куда-то испарились. Фелиппе приходилось вести её весь танец. Концентрироваться не только на своих движениях, но и на её. Поэтому он заговорил не сразу, лишь когда окончательно подстроился под сложности.

— Надо было обучить тебя танцам, — досадливо заметил принц. — Вот уж не думал, что это станет проблемой.

Виолетта бросила на него быстрый хмурый взгляд.

— Мне было не до танцев, — грубовато отрезала она.

Принц горько усмехнулся. Виолетта уже даже не скрывала своё отношение. Да и был ли смысл?

После их ночи они почти не говорили, и в дни до свадьбы Виолетта казалась неживой. Замкнувшейся в себе. Ко всему равнодушной. Ни тени какой-либо эмоции.

А теперь…

Она была какая-то другая. Неуловимая. Непонятная. Но по-прежнему далёкая.

— Понимаю. Наверное, ты чаще занималась со шпагой, представляя меня на её острие, — сказал Фелиппе, следя за её лицом.

Не похоже, что Виолетту удивило это предположение. Она ничем это не выразила. Принц помрачнел. Он говорил с явным преувеличением, чтобы подчеркнуть её к нему ненависть, но не ждал такой реакции. В голову пришли лишние мысли.

Кто знал, какие планы теперь строила его прелестная невеста…

— Я вовсе не собираюсь вас убивать, — устало возразила она.

Ему хотелось верить, но больше он не мог себе этого позволить.

— Ну конечно, не собираешься… — задумчиво рассудил Фелиппе вслух. — Не сейчас. Я ведь пока не выполнил обещания в твоём городке. Но ты зря держишь меня за глупца. Я же знаю — в тот момент, когда ты получишь желаемое, ты проявишь себя. А я не смертник.

Резкий разворот, одно крепкое движение рукой — теперь их лица были максимально близко друг к другу. Его глаза въелись в её. Виолетта смотрела настороженно, оценивая, что у него на уме. Забавно, но Фелиппе испытывал примерно то же по отношению к ней.

Весёлое начало брака.

— К чему вы ведёте? — не выдержала Виолетта.

Фелиппе помолчал, обдумывая всё сказанное. Нет, это было бы слишком глупо. Виолетта всё же соображала. Причём, достаточно, чтобы понять: даже попытка убийства принца будет стоить ей жизни. А уж если получится… Ни о какой пощаде не могло быть речи, стань она хоть трижды королевой.

Настолько ненавидела его, что была готова умереть?

Допустим, но рисковать Россарио Виолетта точно не хотела. Она ясно дала это понять, когда вернулась.

— Мне стоит тянуть с выполнением клятвы? — прощупал почву Фелиппе. — Мы ведь не обговаривали сроки.

Виолетта сделала вид, что не поняла подоплёки вопроса. Но ей не удалось скрыть недовольство — принц знал, что этот разговор её напрягал.

‍ Как холодно и равнодушно она это сказала. Словно искренне не понимала, о чём вообще могла быть речь.

Закружив Виолетту, Фелиппе резко притянул её к себе. Какая демонстративная пренебрежительность — говорить о своей части сделки как о браке с ним. Ведь всё их соглашение было ради совместной ночи. О ней же Виолетта предпочла умолчать. Видимо, пыталась забыть. Даже на словах не упоминать. Будто ничего не было.

Но было. И будет. Совсем скоро.

Прижав Виолетту крепче, чем полагалось в танце, Фелиппе открыто дал понять — физическая сторона их брака по-прежнему важнее всего. Что бы она об этом ни думала.

Виолетта едва заметно отстранилась, а её лицо красноречиво отразило отвращение. Даже ещё более яркое и явное, чем прежде. Раньше она была как-то сдержаннее в эмоциях.

— Я не отказываюсь от своей части. В конце концов, я дал клятву. Я лишь отложу её выполнение…

Он сделал многозначительную паузу. В её глазах наконец мелькнуло понимание. Да, теперь, хотела того или нет, Виолетта будет принадлежать ему. Так или иначе.

— На момент рождения наследников, — наслаждаясь победой, закончил принц. — Как минимум, четверых. Тогда я буду уверен, что у тебя найдутся другие заботы, помимо глупых планов.

Взгляды пересеклись, как шпаги. Виолетта первой опустила свой, как бы сдаваясь. Символично.

Что ж, она не оставила ему выбора. Это Виолетта бросила ему вызов. Фелиппе лишь закончил сражение: максимально, как мог.

— Я ведь не сбежала, хотя могла бы. Но я вернулась, — помедлив, попыталась смягчить его Виолетта.

Принц усмехнулся: поздно. Раньше надо было демонстрировать смирение.

— Только потому, что испугалась за свой городок, — жёстко возразил он, только больше распаляясь от своих слов. — Я не дурак. Нет никаких надежд, что ты внезапно воспылаешь ко мне любовью. Потому я максимально прям с тобой. Этого, кстати, жду и от тебя. Пусть в нашем браке будет хоть одна крепкая основа.

Танец закончился. Практически сразу после этих слов, чем лишь добавил им эффекта. Разговор обрёл завершённость. Именно на той ноте, которую выбрал принц.

Фелиппе и Виолетта прошли к столу, как положено, держась за руки. Обменялись дежурными и отчуждёнными улыбками, когда он помогал ей усесться в кресло. Наверное, они выглядели вполне счастливой парой. К тому же, практически не сводили друг с друга глаз.

Но на самом деле, Фелиппе было, как никогда, неспокойно. Впервые, глядя на красивую и желанную невесту, принц отчего-то подумал, что её улыбка очень напоминала оскал.

А ещё он вдруг понял, что своей прямотой во время танца максимально сгустил тучи между ними. Теперь всё испорчено окончательно и безвозвратно.

По правилам именно принц выбирал момент, когда покинет гостей и поведёт невесту в спальню. Но Фелиппе выжидал. Виолетта была даже холоднее, чем обычно. Совсем чужая. Не хотелось повторения их первой ночи.

Принц дождался, когда она хотя бы немного расслабилась. Виолетта выпила несколько бокалов вина, и к концу вечера её вроде бы отпустили внутренние терзания. Она даже несколько раз искренне улыбалась на чьи-то шутки и поздравления.

Виолетта пошла за ним без сопротивления. Но и без смиренности и отрешённости, как было в их первую ночь. Никакой робости и страха. Фелиппе понял, что правильно подгадал момент. Но он не спешил обнадёживаться. Даже если после их разговора Виолетта осознала бесполезность отпора и приняла своё положение; это не значило, что на этот раз всё будет так, как принц хотел.

Но когда они переступили порог спальни, все разногласия чуть не забылись. Её тело всё ещё было для него опьяняющим. И это буквально сводило с ума, особенно сейчас, когда до желанного оставалось совсем немного… Принц тут же выслал всю прислугу, не в силах сдерживаться и ждать.

— Пусть хотя бы один будет у двери, — вдруг взволнованно обратилась Виолетта. — Пожалуйста…

Фелиппе оторопел: она просила. Наверное, впервые он слышал от неё такой тон, обращённый к нему.