– А какое отношение к нему имеет мисс Коннолли?

– Согласно обнародованному адвокатом завещанию, она стала единственной наследницей дома. Между тем в документе имелось странное примечание.

– Какое?

– Мисс Коннолли не имела права продавать дом ни при каких обстоятельствах. Сдавать в аренду – да, никто ей запрещать не может, но продать – нет.

– Очень странное завещание, – пробормотала Эслинн, у которой зародились смутные подозрения.

– Наверно, никто не вдавался в подробности, – развел руками мистер Куин. – Ладно, время позднее. Завтра у вас рабочий день. Было приятно пообщаться. Надеюсь, мы как-нибудь повторим, если вы не против?

– О, – покраснев до корней волос, пролепетала Линн, – безусловно, не против. Спасибо, что уделили мне время.

– Да что там… завтра утром я пригоню вам машину. Не бог весть какая, но ездить можно.

– Благодарю вас!

Дорога до гостевого домика прошла в тишине. Мисс Мур размышляла об услышанном за обедом, Барри же просто молча вел машину, ни разу даже не взглянув на спутницу.

– До завтра! – проговорила управляющая и, не дожидаясь ответа, захлопнула дверцу.

– Пока, – задумчиво пробормотал старший инспектор, посмотрев ей вслед. – Ох, чую я, неспроста она приехала в нашу деревню. Мирная жизнь закончилась. Грядет буря! И в водовороте предстоящих событий выживут не все…

С того памятного вечера прошло два месяца. Эслинн Мур настолько погрузилась в работу, что у нее просто не было возможности думать о чем-то еще. Переехав через неделю после своего приезда в дом, молодая женщина даже не находила сил до конца распаковать свои вещи, пришедшие ей по почте и аккуратно уложенные миссис Мур, матерью Линн.

– Раз уж ты решила там надолго обосноваться, то не имеет смысла жить как в захудалом третьеразрядном мотеле, – было сказано дочери во время очередного звонка. – Я соберу тебе лишь самое необходимое. Все равно придется упаковывать твои вещи, раз ты выставила квартиру на продажу.

– Мама, не так уж и много тебе придется паковать, – возразила Эслинн, раздраженная назидательным тоном матери. – Большую часть работы я уже выполнила, когда уезжала.

– Не перебивай меня! – обиделась та. – Я желала и всегда желаю тебе добра. Вот до чего доводит твое своеволие. Живешь непонятно где, в каком-то захолустье, общаешься с деревенскими олухами, сама себе делаешь маникюр, ни спортзала, ни фитнеса, ни нормальных магазинов…

– Мама, мне пора идти! – устав от поучений, оборвала ее на полуслове дочь. – И, между прочим, живу я в хорошем доме, у меня нормальная работа, не хуже и не лучше той, с которой меня выгнали, да и люди тут приветливые. Не напыщенные индюки, как в Лондоне.

– Ты не понимаешь! – закричала мать. – А светская жизнь? Ты же похоронила себя там!

– А ты не допускаешь, что мне может нравиться такая жизнь? – не выдержала Эслинн. – Что я могла устать от модных тусовок, на которые ты постоянно меня отправляла, дабы там я имела возможность подыскать себе мужа?

– Само собой, отправляла. Хотелось бы напомнить, моя дорогая, что тебе уже далеко не двадцать лет, и ты не первой свежести.

– Вот спасибо, милая мамочка, что ты так любезно напомнила мне о моем возрасте. Все, я должна идти. У меня полно дел.

Молодая женщина с ненавистью швырнула телефонную трубку. «Как же мне надоели ее вечные упреки! Можно подумать, что я специально не выходу замуж. Из вредности. Да я бы с удовольствием, но за кого? С теми, с кем знакомила она, можно вступить в брак, только находясь в коматозном состоянии. С кем знакомилась сама… эх, да что говорить. Цирк отдыхает. Взять хотя бы подлеца Ричарда. Как умело он провел меня вокруг пальца. Ладно, все, забыли».

Через три дня ей позвонили из службы доставки и сообщили, что на ее имя отправлен груз. Увидев шесть огромных коробок, получательница пришла в ужас. «М-да… мамочка постаралась», – промелькнуло у нее в голове, пока она наблюдала за выгрузкой.

И вот теперь эти коробки стояли посреди гостиной и мешали ей нормально передвигаться по комнате.

Дни шли за днями, неделя за неделей. Мисс Мур постепенно втянулась в размеренную сельскую жизнь, показавшуюся ей с первого взгляда слишком скучной и однообразной, а всепоглощающая тишина и вовсе пугала Эслинн. Сейчас, напротив, молодая женщина осознала, что можно не придерживаться бешеного ритма большого города и не чувствовать себя при этом загнанной лошадью. У нее появилась возможность жить здесь и сейчас. Это открытие потрясло Линн и одновременно обрадовало. Старые обиды, горести и разочарования отошли на второй план, а на их место пришли бесконечная радость и блаженный покой.

И вот сейчас, сидя в гостиной с чашкой чая, мисс Мур наслаждалась умиротворением после трудного рабочего дня.

– Если хотите, мэм, я могу помочь разобрать вам эти коробки, – внезапно услышала Линни резкий голос, раздавшийся в тишине подобно грому.

От неожиданности управляющая отделением вздрогнула и уронила чашку, облив себя чаем.

– Простите, – продолжила незваная гостья, – я не хотела напугать вас.

Эслинн, мысленно ругая себя на неловкость, подняла голову и увидела стоящую в дверях мисс Коннолли.

– К-как вы вошли сюда? – спросила молодая женщина и тут же осеклась.

«Ну, понятная вещь: у нее же есть запасные ключи. Боже, как же она напугала меня. Стоит передо мной, словно сама смерть, ей только косы в руках не хватает. Жуткое зрелище!»

– Иметь вторые ключи практично, вы не находите? – светским тоном осведомилась бывшая экономка.

– Да, вы правы. Я не подумала. Но у меня большая просьба: в следующий раз, когда вы захотите прийти в дом, то поставьте меня в известность.

– Непременно, мисс Мур. Я так и поступлю.

В воздухе повисла напряженная пауза. Наконец Линн не выдержала.

– Пожалуйста, проходите, присаживайтесь. Чем я могу быть вам полезна?

– Мне – ничем, но я вижу, что ВАМ нужна помощь, – не трогаясь с места, промолвила мисс Коннолли. – Вы постоянно работаете, смотреть за домом и вести хозяйство вам тяжело. Прошло достаточно времени, а ваши вещи все еще живут в коробках.

– Да, вы правы. Я пропадаю на работе день и ночь. Когда возвращаюсь домой, то у меня остаются силы лишь на то, чтобы сделать себе чай и лечь спать.

– Именно поэтому я и предлагаю свою помощь.

– Это очень мило с вашей стороны, но, боюсь, моя зарплата не столь велика, чтобы позволить себе оплачивать ваши услуги, – ляпнула Линни первое, что пришло ей в голову.

Сказать по правде, молодая женщина лукавила. Мэр Клирелла, увидев результат деятельности нового управляющего, пришел в неописуемый восторг. И, чтобы мисс Мур не вздумала искать новое место, соблазнившись высокооплачиваемой должностью, почти утроил ей зарплату.

В действительности Эслинн очень боялась «старуху», как за глаза она называла свою хозяйку.

– Я много не возьму. Да я и не собираюсь целыми днями находиться тут. Исключительно в утренние часы, да и то только до начала туристического сезона. Потом уж справляйтесь сами.

Не находя больше предлога, чтобы отказать бывшей домоправительнице, постоялица скрепя сердце согласилась принять ее помощь.

Уже на следующий день, вернувшись с работы, Линн увидела, что коробки разобраны, вещи убраны, а на плите ее ждет ужин.

– Я взяла на себя смелость и разложила вашу одежду по своему усмотрению, – появившись словно из ниоткуда, произнесла своим безжизненным голосом мисс Коннолли. – Полагаю, вы останетесь довольны.

– О да, – вздрогнув, отозвалась молодая женщина. – Я крайне признательна вам.

– Еда ждет вас на кухне, мэм. Если я больше не нужна вам…

– Конечно, конечно, – затараторила Эслинн, желая как можно скорее избавиться от бывшей экономки. – Вы и так многое для меня сделали. Благодарю вас!

– Хорошо! – вымолвила ее собеседница и, не говоря больше ни слова, исчезла за дверью.

«Уф… наконец-то она ушла, – вздохнула с облегчением Линни. – Как я боюсь ее! Нет, правда. В ней есть что-то жуткое! Особенно эта ее манера появляться неизвестно откуда».