– Кэсс, ты в порядке? – выпалил Кузолла и убрал свои руки с груди своей возлюбленной.

Она приоткрыла глаза и обеспокоенно посмотрела на него.

– Что? – тихо произнесла уже совсем не мертвая Кассандра.

– Все хорошо? – переспросил муж.

– Что-то плохое снилось. Кошмар какой-то, – задумчиво прошептала девушка, – Очень страшно. Ложись рядом.

– А что приснилось? – Куззола расположился рядом с женой на кровати и подложил ей одну руку под голову, а другую положил на ее округлый живот.

– На меня напали какие-то злодеи и жестоко убивали. Я кричала. Мне до сих пор страшно, любимый, – призналась жена.

– Ну, у этой Морены и шуточки, – пробурчал Кузолла и нежно поцеловал ее в щеку.

– У кого? – насторожилась Кассандра.

– Не бойся ничего. Все будет хорошо. Тебе нечего бояться, – заверил ее муж, – Никто ни тебя, ни нашего малыша не убьет, уж об этом точно не переживай.

Кассандра ничего не ответила, а только нервозно взвизгнула и тут же истерично засмеялась, ведь ей было все равно немного страшновато, но она всецело доверяла своему мужу, надеялась, что он окажется рядом с ней в нужную минуту и безгранично любила его, ведь им было суждено быть вместе.

Позже еще не раз Кузолла встречался с Мореной в царстве мертвых, но их отношения не стали теплее. Каждый раз у него от дочери Сварога появлялась легкая дрожь в ногах или бег мурашек по спине. Она из тех с кем лучше не встречаться и кого невозможно забыть. Впрочем, воспоминание о первой встрече с Мореной теперь являлось одним из тех, что называют счастливыми.

– Ты не занят? – неожиданно отвлек его от мыслительных терзаний заглянувший в дверь Сатир и только после этого постучавший в нее.

– Ты тоже пришел не во время, – с досадой предупредил его сын и осторожно вынул начавшую отекать руку из-под головы своей спящей жены.

– А когда же мне приходить? Полчаса назад, насколько мне известно, ты стыдил в одном из нижних чертогов душу самого Маэстро, который взывал к тебе с мольбами о перерождении, а приди я на пару минут позже ты бы уснул, – объяснился Сатир, не проходя в комнату и оставаясь за приоткрытой дверью.

– Да, устаю, не высыпаюсь. Только подумать, этот бардренский злодей в последние дни слишком многого просит. Вчера он уверял меня, что я должен позволить ему повидаться с нашей знаменитой Луной или хотя бы рассказать о ее новой жизни, – с мимолетной улыбкой на лице признался Кузолла, встав с кровати и легонько встряхнув онемевшую руку.

– Какой наглец. Он же знает, что ему противопоказаны контакты с кем-либо, кроме богов смерти, – припоминая об этом из прошлых бесед с сыном, согласился Сатир, – А кстати, надеюсь, для меня информация о Луне не секретна? Мне тоже интересно.

– Что ты! – приободрил его Кузолла, жестом предлагая пройти на кухню, – От тебя не каких секретов, но вот бездуховному грешнику Маэстро совершенно незачем знать о том, что у Луны все сейчас хорошо, что она живет в Кругаре и на днях стала папой прелестного орченка. А вот о том, в каком состоянии пребывает ее дух на Земле, учитывая, что она имеет свое влияние и там, я не в курсе. Анубис сказал, что с ней все в порядке, ведь высшие чувства Луны проявлялись на обоих планетах.

– Это радует, – добродушно ответил Сатир, – Кстати, я как раз и намеревался с тобой проговорить о Луне, но не об этой.

– Я других Лун что-то не припомню, – засомневался Кузолла.

Сатир сел за стол возле окна и сын, быстро подсуетившись, протянул ему чашку горячего чая, поставил перед собой другую и сел напротив него в ожидании интересных новостей, которые на этот раз принес отец.

– Мы с тобой о ней как-то давно говорили, – намекнул Сатир.

Кузолла на минуту задумался.

– Ты о той, что сейчас светит к нам в окно? – предположил он.

– Нет, о той, что сияла по ночам над монастырем, который разрушил лорд Нотингхорф, – пояснил Сатир.

– Надеюсь, над Кристонией не взошло снова кровавое полнолуние, способное свести с ума безумцев вроде него? – насторожился Кузолла и нежно подул на горячий чай в своей чашке, чтобы он быстрее остывал.

– Возможно, это случилось на днях, так как люди атаковали колонию повстанцев на Луне, что послужило причиной появления огромных по протяженности и глубине разломов на ее поверхности. Спутник Земли вот-вот расколется на части.

– У землян есть космические корабли. Пусть улетают.

– Скорее всего, привилегированные люди так это и намерены осуществить. Наверняка тайно уже объявлен сбор пассажиров, подобный тому, какой реализовывался для посадки на «Астериксы». Если повстанцы не нарушат планы беглецов, то вполне возможно, что к нам снова прибудут гости с Земли. Большая часть населения далекой планеты может погибнуть от катастрофы, врятли кто-то уцелеет. Лава, землетрясения и вездесущая вода погубят все живое. Бункеры и подводные лодки долго не продержатся. Жизнь под землей, при отсутствии возможности выхода на поверхность, невозможна, так как уже через два-три месяца у таких затворников начнутся первые психические расстройства разной степени тяжести, в том числе неизвестной природы и специфики.

– Что ты предлагаешь? Готовиться к встрече гостей?

– Боги Земли просят нас сделать все возможное, чтобы катастрофы не произошло, а такое масштабное переселение нарушит ход мирной жизни на Этриусе, что нам с тобой совершенно ни к чему.

– Да мало ли чего они хотят! Мы не колония. Пусть летят куда-нибудь еще.

– Понимаю твое недовольство, но пока все тихо – все молчат, а когда что-то случается из-за всеобщей халатности, ищут виновников произошедшей трагедии. Не хотелось бы, чтобы боги Земли и Луны обвиняли нас во всех смертных грехах, если мы не откликнемся на их беду.

– Каждый раз? Сколько можно? Ты уже помогал им.

– В прошлый раз я был удручен из-за неудач и Анубис предложил мне помощь, посчитав, что появление людей на Этриусе решит мою проблему. Я не давал согласие, но он сделал по-своему, на правах временно исполняющего обязанности судьи загробного мира Этриуса, которым он являлся до того, как ты занял его место. Он оказался прав – ларгам удалось навести порядок. Анубис в прошлый раз лишь услужил мне, тут не поспоришь.

– Если бы ты был не такой добрый, то вполне мог бы сам судить грешников. Зачем он был нужен тебе?

– Создавая Этриус, я все учел, но совершенно не задумывался о том, что мне придется судить смертных. Я хотел осуществить инновационный способ их перерождения, беседуя с ними, быть всегда рядом, решать все вопросы в процессе жизни, то есть я хотел дать им больше свободы. Когда орки расплодились, я осознал, что в одиночку мне направлять их не под силу.

– Так зачем ты создал орков такими жестокими? Почему не убил их всех?

– Планета развивается, она тоже влияет на все то, что с ней связано, тоже созидает процессы. В этом мире все взаимосвязано, здесь нельзя существовать обособленно. Нас с тобой тоже создавали различные энергии, на нас влияли чьи-то мысли, окружали и протекали внутри нас какие-то процессы. Орки вправе рождаться на Этриусе, иначе просто он не будет Этриусом, – развел руками в стороны Сатир, – Кто-то создает жизнь, а кто-то ее корректирует, а кто-то занимается переработкой. Таков процесс развития.

– То есть я мусорщик? – нахмурился Кузолла.

– Я этого не говорил. У тебя есть хороший опыт в создании жизни – тритоны великолепны, сынок. У тебя есть опыт в коррекции жизни – отсутствие магии, спорных идеологий, жесткая карательная система и миролюбие. В судействе ты тоже преуспел. Хочешь, придумай что-то еще или вернись на ступень ниже и стань смертным. Выбирай свой жизненный путь, я походатайствую, – предложил Сатир.

– Не знаю, меня устраивает то, как я живу сейчас и я не хочу ничего менять, – твердо заявил Кузолла, – Чем мы можем помочь землянам, я не знаю, но – они нам здесь точно не нужны, особенно после этих милых новостей о Луне, рассказанных тобой. Вот только ума не приложу, как решить эту проблему, чтобы обойтись меньшими потерями для всех.