Деймону кажется, что брат даже рад его возвращению, хоть и смотрит с опаской. Визерис явно не знает, что делать с короной из плавника, которую Деймон протягивает ему как символ своего раскаяния и повиновения, и щедро обещает вознаградить его, чего бы принц не пожелал, а принцу только того и надо. Краем глаза он замечает в толпе Рейниру и усмехается, представляя, как вытянулись бы лица ликующих придворных, объяви он открыто, зачем вернулся домой.
Чего ты хочешь? - спрашивает Рейнира с хитрой полуулыбкой, которую он видел тысячи раз, но в глазах ее - странная тоска, и на мгновение Деймону кажется, что он смотрится в зеркало.
Я слышал, у тебя поубавилось друзей при дворе, - уходит он от прямого ответа.
А ты хочешь быть моим другом? - Рейнира изгибает бровь в недоверии и горькой насмешке.
Я буду тем, кем ты захочешь.
Это - его капитуляция, признание ее абсолютной власти над ним, и Деймон сложил бы перед ней свою корону, если бы не успел отдать ее брату. Он тянется к ожерелью на шее Рейниры, которое сам же и подарил ей годы назад, и она позволяет, прикрывает глаза, когда он скользит костяшками пальцев по теплой коже, и делает шаг вперед.
Союзник мне бы не помешал.
Ее голос совсем тихий, словно она делится с ним страшной тайной, и слова почти теряются за шелестом листьев чардрева, что шумит над их головами. Солнечные блики играют на рубинах, заточенных в валирийскую сталь, и Деймон понимает, что не может убрать руку, не может отодвинуться, не может развернутся и уйти, потому что судьба наконец-то догнала его и поймала в свои сети.
Aōhoso, dārilaros{?}[Как пожелаешь, принцесса].
-
Погрузиться обратно в придворные интриги оказывается так легко, как будто Деймон не провел в изгнании три года, а отлучался на ночь развлечься в Блошином Конце. Рейнира рассказывает ему обо всем, что случилось за время его отсутствия, стараясь не сбиваться на общий язык, чтобы чужие уши не могли их подслушать, и Деймон постепенно вспоминает, каково это - быть дома.
Он смотрит на меня или на тебя? - спрашивает он, едва скрывая веселье, когда во время прогулки по садам Красного Замка они натыкаются на шлюху Хайтауэр и ее белую тень. - Кристиан, или Кристофер, или как его там? Он же был твоим защитником?
Сэр Кристон, - подсказывает Рейнира и берет дядю под руку, чуть ли не силой утаскивая на боковую дорожку. На ее лице - странное выражение, которого Деймон раньше не видел, и от этого ему становится еще любопытнее.
Что ты сделала, дорогая племянница? - смеется он, предвкушая, как он будет дразнить этим Рейниру, но та лишь хмурится и тянет его вперед, пытаясь уйти подальше от королевы и ее рыцаря, пока они не оказываются в темном углу, заросшем диким кустарником и плющом, где даже шпионы Косолапого их не найдут.
Однажды я попыталась его поцеловать, - нехотя признается Рейнира сквозь зубы, и Деймон насмешливо вздергивает бровь. - А он так оскорбился, что рассказал обо всем Алисенте и присягнул ей на верность.
Не знал, что в Королевскую гвардию берут таких трепетных созданий, - мысль о том, что Рейнира желала другого, Деймону неприятна, но мысль, что кто-то посмел предать ее доверие, приводит его в ярость. Ему хочется пойти обратно и свернуть Колю голову прямо на глазах у девки, которую Визерис по глупости назвал королевой, а потом бросить свой трофей к ногам той единственной, что была достойна этого титула, но он сомневается, что Рейнира оценит такой подвиг. Очевидно, кровожадные мысли отражаются на его лице, потому что она снова хватает его за руку.
Kepus, что бы ты не задумал, не нужно. Я не хочу, чтобы отец опять тебя изгнал.
Не волнуйся, принцесса. Никто и ничто больше не сможет разлучить нас.
-
Когда Коля находят у подножия лестницы со свернутой шеей, Рейнира быстро складывает два и два.
Я просила тебя! - она врывается в покои Деймона, как золотой ураган, и полы халата развеваются у нее за спиной. - Я говорила тебе не трогать сэра Кристона!
А что случилось? - деланно удивляется Деймон, не отрываясь от завтрака, и свободной рукой протягивает племяннице кисть винограда. - Хочешь?
Сэр Кристон мертв, - Рейнира в бессильном гневе топает ногой, игнорируя виноград.
Ну, я по нему тосковать точно не буду.
Рейнира издает какой-то сдавленный звук - не то стон, не то проклятье - и падает на постель, закрывая руками лицо. Взгляд Деймона прикипает к этой картине, а его рука, держащая кубок с легким вином, застывает на полпути ко рту. Он продал бы душу колдунам из Кварта, лишь бы иметь возможность видеть Рейниру такой каждое утро - в его постели на сбитых простынях, стонущей, требующей его внимания и повиновения, но пока что это только мечта, отголосок сна, неустанно преследующего его.
В чем ты меня обвиняешь? - он прищуривается, напуская на себя вид, пугавший даже бывалых солдат, и сбрасывая наваждение. Рейнира кидает на него недовольный взгляд сквозь пальцы, когда он нависает над ней, упираясь коленями в край постели. - Я всю ночь провел в своих покоях. Не веришь - спроси стражников.
Как я могу тебе верить? - невнятно спрашивает Рейнира и все-таки убирает руки от лица. - Откуда мне знать, что ты не попытаешься избавиться и от меня? Ты даже не присягал мне на верность.
А ты этого хочешь? - Деймон медлит, позволяя желанию, которое он сдерживал бесконечно долго, просочится в его голос, зажечься огнем в его глазах. - Хочешь, чтобы я опустился перед тобой на колени? Чтобы послушно выполнял твои приказы?
Рейнира краснеет под его бесстыдным взглядом, прекрасно понимая, о чем именно он говорит, потому что невозможно жить в Красном Замке и сохранять невинность, даже если тело твое остается нетронутым. Деймон отчаянно пытается вспомнить то время, когда желание не сжигало его изнутри, не туманило мысли и не направляло его руку, но не может. Он больше не мыслит себя отдельно от нее, не представляет как жить, если она вдруг исчезнет, если кто-то заберет ее у него, и поэтому он заставит исчезнуть их - тех, кто угрожает ей, а значит, и ему.
Деймон смотрит на нее, стараясь запомнить все в мельчайших деталях - блестящие глаза, полураскрытые губы, вздымающуюся грудь и тонкие пальцы, судорожно сжимающие покрывало, - и держится на остатках силы воли, не позволяя себе упасть вперед, накрыть ее своим телом и взять так, что никакой другой мужчина больше никогда не занимал бы ее мысли.
Kepus, - зовет Рейнира, и это слово, сказанное тихим шепотом, рвет последнюю ниточку, сдерживающую его потребность обладать ей. Он запускает пальцы в ее волосы, свободно рассыпавшиеся по постели, обнимает руками ее голову и тянет на себя, едва соображая.
Он уже чувствует ее дыхание на своем лице, жар ее тела, горящего в той же лихорадке, что годами сжигала его, и ее ладони, несмело скользящие по его груди. Ему не хватает мгновения, какого-то жалкого мига, удара сердца, чтобы наконец-то узнать, каковы ее губы вкус. Стражник стучит в двери, и Деймон стонет, словно от раны, отталкивает от себя Рейниру и спрыгивает на пол.
Мой принц, король требует вас к себе, - докладывает стражник, приоткрывая дверь и неловко откашливаясь. - И принцессу тоже.
Деймон радуется, что постель не видно от двери, но Рейнира уже стоит рядом с ним, собранная и невозмутимая, разве что щеки ее чуть розовее, чем обычно.
Больше не делай так, - бросает она, направляясь к выходу.
Деймон не знает, о чем она говорит - об убийстве Коля или о том, что случилось между ними, - но в любом случае дать такое обещание он не может. Замок гудит растревоженным ульем, пока они идут к королевским покоям, и придворные шепчутся, не стесняясь бросать на них многозначительные взгляды, от чего лицо Рейниры застывает маской высокомерного безразличия, а Деймон довольно скалится.
Я не буду спрашивать, имеете ли вы отношение к тому, что произошло, - Визерис буравит их взглядом, полным тлеющей ярости. Игрушечный город, занимающий четверть его покоев, успел сильно разрастись с того момента, когда Деймон видел его последний раз, и он наклоняется, чтобы изучить маленьких дракончиков, сидящих на башнях.
