Ройсы уже прибыли, так что веди себя прилично, - предупреждает леди Алисанна, пока они едут по улице Сестер, направляясь к громаде Красного Замка. - Я не хочу посылать стражников обыскивать все бордели Блошиного Конца.
Я еще не дал согласия на брак.
Это и не требуется. Мы с королем уже обо всем договорились.
Деймон чувствует, как злость горячей волной омывает внутренности, и только Рейнира в его руках удерживает его от вспышки ярости.
Бабушка…
Деймон, - резко обрывает она его, бросая на них с Рейнирой острый взгляд. - Ты знаешь, будь моя воля, ты заключил бы истинный брак, как сделали мы с твоим дедом, но это невозможно. Рейнира слишком мала, а тебе уже давно пора жениться и родить наследников.
И что же они унаследуют? - ядовито интересуется Деймон. - Визерис так и не провозгласил меня своим преемником. У меня нет ничего, кроме Караксеса.
Теперь будет, - Алисанна поправляет прядь, упавшую на лицо. Ее волосы давно уже утратили золотой блеск, превратившись в снежно-белую пелену, но она сохраняла королевскую стать, несмотря на возраст, боль от травм и бесконечное горе по погибшим детям. - Брак с Реей Ройс обеспечит тебе и титул, и земли, и богатства.
Деймон сжимает зубы, чтобы с языка не сорвались грубые слова. Плевать ему на эти земли и богатства, не в этом его судьба.
А еще, - добавляет Алисанна таким тоном, как будто они обсуждают приятную погоду, стоящую нынешним летом, - ты сможешь прилетать в Королевскую Гавань, когда захочешь, и проводить с Рейнирой столько времени, сколько пожелаешь.
Вот значит как, думает Деймон, опуская взгляд на светлую макушку племянницы. Он уверен: это план его бабки, потому что Визерис в своей недалекости не додумался бы до простого компромисса - дать ему подобие того, что желает он, чтобы он сделал то, что желает от него семья. Что ж, ему не впервой было играть, имея на руках плохие карты, но награда того стоила.
-
Свадьбу справляют спустя полгода. Деймон старается не смотреть на невесту, чей квадратный подбородок и широкие плечи породили волну насмешек среди придворных, и вливает в себя вино кубок за кубком.
Наследников можете не ждать, дорогая бабушка, - рычит он после первой встречи с Реей. - Я скорее буду трахать овец Долины, они уж всяко будут красивее ее женщин.
Деймон! - укоряет его Алисанна, пока возмущенная его словами королева Эймма забирает у него Рейниру. Визерис ничего не говорит. По его виду сложно сказать, радуют ли его грядущие мучения брата, но он точно испытывает облегчение от того, что Деймон больше не сможет посягать на его дочь.
Пусть его брат пребывает в этом счастливом заблуждении как можно дольше, думает Деймон, наблюдая за парами, танцующими в центре зала. Он умеет ждать, а до совершеннолетия Рейниры еще много лет, и кто знает, как все повернется.
Valar morghūlis{?}[Все люди смертны], - с широкой улыбкой он салютует кубком своей новоиспеченной жене, и та благосклонно кивает в ответ, чем вызывает у Деймона новый приступ нездорового веселья. Он замечает, что леди Алисанна неодобрительно качает головой, но ему все равно: он не выбирал леди Ройс себе в жены, а срок, в который он обещался вести себя “прилично”, истек в тот момент, когда он набросил плащ с трехглавым драконом на ее плечи.
Деймон тянется за новым кувшином вина, когда чувствует, как что-то касается его ноги под столом. Приподняв край длинной скатерти, он без удивления видит хитрое личико племянницы.
Skoros gaomas ziry nūmāzma?{?}[Что это значит?] - спрашивает она и без долгих раздумий забирается к нему на колени, как привыкла делать за те месяцы, что ее дядя провел в Красном Замке. Ее валирийский - целиком заслуга Деймона, и Визерису, которому родной язык всегда давался с большим трудом, чем общий, оставалось лишь ревниво упрекать брата, что негоже приучать принцессу говорить на наречии, едва ли понятном даже членам семьи.
Когда-нибудь я расскажу тебе, но не сегодня, - обещает Деймон, обнимая племянницу свободной рукой. Он не может удержаться от того, чтобы не вдохнуть ее запах, чистый и свежий, но все равно отдающий драконом - как у любого драконьего наездника, - и Рейнира хихикает от того, как щекотно он зарывается носом в волосы за ее маленьким ушком.
Деймон клацает зубами и рычит, делая вид, что хочет укусить ее, и Рейнира со счастливым визгом извивается, пытаясь выскользнуть из его объятий и привлекая внимание половины гостей, но испуганно замирает, прижавшись к его груди, когда рядом с ними вырастает желтая тень.
Принцесса, - Рея кивает ей, и Рейнира кивает в ответ, не сводя с нее зачарованного взгляда. Она так и не привыкла к внешности леди Ройс, и Деймон проклинает жену, которую мысленно уже окрестил “бронзовой сукой”, за то, что та им помешала.
Милорд, - продолжает Рея, не замечая его недовольства. - Глядя на вас с вашей племянницей, я могу сказать, что вы станете прекрасным отцом.
От одной мысли, что эта женщина может родить ему детей, у него сводит челюсть, но Деймон держит себя в руках, не желая устраивать сцену на потеху всем Семи королевствам и еще больше пугать Рейниру.
Однажды, - обтекаемо соглашается он. Бабушка может гордиться им за небывалые чудеса выдержки, которые он продолжает проявлять, но вот брат его стараний не ценит.
Не пора ли нам проводить молодоженов на брачное ложе? - восклицает Визерис, раскрасневшийся от вина и танцев с Эйммой, под дружный смех и аплодисменты гостей.
Kepus, kostagon jān lēda ao?{?}[Дядя, могу я пойти с тобой?] - наивно спрашивает Рейнира, и Деймону хочется выть от того, как все это неправильно.
Tubī daor{?}[Не сегодня], - отвечает он, жестом подзывая нянек, чтобы они увели принцессу в ее покои и не позволили ей увидеть то, что будет происходить дальше. - Yn mēre tubis{?}[Но однажды], - обещает он сам себе, глядя вслед среброволосой головке, исчезающей среди юбок придворных дам, уже с восторгом тянущих руки, чтобы сорвать с него одежду.
-
Долина оказывается именно такой, как представляет ее Деймон: стылые камни, некрасивые женщины, чьи лица огрубели от ветра и пыли, и тысячи овец. Драконов здесь не любят; по крайней мере, фермеры оказываются совсем не рады, когда разъяренный Караксес, не дождавшись ни ужина, ни завтрака, прорежает их стада чуть ли не вполовину. Деймон даже не думает его останавливать и, пока молодой мейстер в панике посылает в столицу за драконьими блюстителями, со смехом взмывает в воздух.
Долина становится его тюрьмой на следующие три года, а его единственной отрадой на это время - письма Рейниры. Деймон продолжает учить ее, даже находясь за сотни лиг от Королевской Гавани: он пишет ей письма сначала на общем языке, а затем - на их собственном, причудливо мешая высокий валирийский с диалектами Миэрина, Пентоса и даже Астапора. Рейнира старательно переписывает его слова неровным детским почерком, составляя из них новые предложения, рассказывая любимому дяде о том, как ей в первый раз разрешили сесть на Сиракс, о том, что ее мать снова беременна, а спустя несколько месяцев - о том, что ей даже не позволили увидеть брата перед тем, как кто-то из драконов сжег его тельце в своем пламени. Деймон хранит эти письма в своих покоях и пересматривает по ночам, водя пальцами по буквам, ходящим ходуном по пергаменту.
Брату он тоже пишет, но вороны с ответами, видимо, теряются по дороге. Зато леди Алисанна не скупится на подробности того, как, по ее мнению, он запустил хозяйство на Драконьем Камне. Она переселяется в родовой замок сразу после свадьбы, закончившейся тем, что Деймон выгнал провожатых из спальни и улегся спать, даже не взглянув в сторону растерянной жены. Наверное, женщины по обе стороны Узкого моря очень удивились бы, узнай они, как ловко Деймон Таргариен способен избегать супружеского долга, несмотря на откровенное недовольство лордов Долины.
