Лифт остановился на первом этаже, но выходить из него не очень то хотелось, так как снова придётся ступать на каблук, но собрав всю волю в кулак Анна шагнула из лифта и спешно миновав ресепшен вышла из отеля. До музея нужно было идти пешком, а это расстояние в четыре километра, она осознавала, что этот поход убьёт её и поэтому решила поймать такси. В конце концов лучше она приедет на такси, хоть ей и придётся разориться, чем умрёт от боли на пол пути к музею.

Встав у края тротуара девушка всматривалась в проезжающие мимо автомобили, в поисках такси. Она ожидала увидеть жёлтую машину, с надписью "такси", поэтому была очень удивлена, когда перед ней остановился чёрный мерседес.

— Вы такси? — заглянув в салон автомобиля, через распахнувшуюся дверь, спросила Анна.

— Да. — ответил мужчина.

Девушка села на пассажирское сиденье, пристягнулась ремнем безопасности.

— До национального музея, пожалуйста! — посмотрев на водителя и улыбнувшись, сказала она.

— Хорошо.

Анна повернулась к окну, когда её нос и рот накрыл платок пропитанный каким-то едим средством, она пыталась кричать, но силы скоро покинули её тело и она скатилась по сидению, закрыв глаза.

Давяшая виски, ноющая боль в голове заставила Анну открыть глаза. Пытаясь сфокусироваться на чём-то девушка прищурилась, вглядываясь в стоящую у окна комнаты фигуру.

— Кто здесь? — спросила она, пытаясь приподняться в постели.

Голова адски болела, перед глазами все расплывалось, словно в тумане. Анна не понимала ни где она, ни что с ней, ни то как она могла оказаться в постели. Последнее, что всплывало в памяти — это как она выходит из отеля и… И больше ничего… Темнота и пустота в которую она провалилась, прежде чем прийти в себя здесь. Хотя где это "здесь" она даже не представляла.

Не получив ответа на свой вопрос, Анна протерла глаза, пытаясь избавиться от сонливости и ещё раз осмотрела комнату, не увидив в ней ни одной живой души, она поняла что силуэт у окна ей всего лишь пиивиделся. Девушка лежала на шёлковый изумрудного цвета простыне, укрытая одеялом, кровать из массива красного дерева занимала почти половину комнаты, поражая своими размерами, напротив кровати было большое витражи окно, через которое в комнату пробрался ветер, колыхая красочно расписанные зелёные занавески. Встав с постели она обратила внимание на то, что её платье и туфли аккуратно сложенные лежат на журнадьном столике у камина. Все ещё пытаясь прийти в себя Анна посмотрела на свое отражение в зеркале, она была одета в полупрозрачную ночную сорочку с вышитыми золотой нитью цветами нежно-голубого цвета.

Она не представляла ни то, где она, ни как она оказалась одета в эту сорочку. Ещё раз осмотревшись вокруг Анна подошла к двери и взявшись за ручку попыталась её открыть.

— Какого черта? — выругалась девушка, понимая, что дверь заперта.

Стуча кулаками в дверь, пиная её, Анна пыталась достучаться хоть до кого-нибудь, моля о помощи. У неё не оставалось сомнения, что её похитили, но кто и с какой целью, она не представляла. Зная обычаи и историю Арабских эмиратов, она понимала, что украли её явно не с целью выкупа, оставалось лишь надеяться, что её не продадут в бордель. Выбивать из сил она снова и снова колотить руками о закрытую в надежде на то, что её услышат и придут ей на помощь.

Услышав шаги за дверью и чьи-то голоса, она начала колотить в дверь ещё сильнее.

— Помогите! Пожалуйста, помогите мне! — срывая голос, кричала девушка.

Тишина… Теперь за дверью не слышно даже шагов. А чего она зотела? Конечно, её не выпустят из комнаты, иначе бы её в ней не запирали. Подойдя к окну, Анна начала всматриваться через цветное стекло на ружу, пытаясь понять где она может находиться и можно ли выйти из комнаты, разбив окно. Посмотрев на расположенный внизу сад, девушка попыталась представить на каком сейчас она может быть этаже.

Прыгать в окно было бы самоубийством, хотя ещё не известно, что здесь её ждёт, сев на кровать Анна закрыла лицо руками и разрыдалась. Радуясь этой поездке, она отгоняла от себя мысли о том, что в этой стране женщины бесплатны, даже если они из другой страны, она и подумать не могла, что станет одной из жертв варворских законов востока.

Азим ещё несколько секунд постоял у двери в комнату, сжимая в руке ключ и направился по коридору к кабинету своего господина. Сердце мужчинв сжималось от сожаления, никогда прежде ни он, ни его босс не участвовали в подобном преступлении, более того шейх всегда осуждал подобное поведение мужчин своего круга, а сейчас сам совершил этот грех.

— Азим, что за крики доносились из дальней спальни? — выйдя из своих покое, спросила женщина.

— Госпожа, нет повода для беспокойств…

— Я задала вопрос! — прервала его женщина, подойдя к нему.

— О милостивый Аллах убереги раба от беды… — еле слышно взмолился Азиз, подняв голову к небу, словно вызывая к помощи Бога.

— Да что с тобой такое?

— Я прошу вас не спрашивать у меня того, на что я не смогу ответить. Видит Бог, я и так с ума схожу, а тут ещё… — Азим прервался, понимая, что чуть не проболтался о запертой в комнате женщине.

— Что ты скрываешь от меня?

— Я не могу сказать… Простите… — пытаясь обойти стоящую перед ним женщину, сказал Азим.

— Ты пожалеешь об этом.

Азим миновал женщину, пытаясь привести дыхание в норму, он только что чуть не попал в жерло извергающегося вулкана. Собравшись с духом, он стоял напротив двери кабинета господина, не в силах даже постучаться от волнения.

— Господин, могу я войти? — спросил Азим, наконец постучавшись и приоткрыв дверь.

— Да. Конечно.

Мансур сидел за большим письменным столом, уставившись в монитор компьютера.

— Ваша русская женщина уже пришла в себя и спаси нас Аллах, она очень недовольна. Она такая шумная… Вай… То и дело накличит на нас беду!

— Ты заходил к ней? Как она? — оторвавшись от компьютера, спросил мужчина.

— Я не сумасшедший, чтобы идти в логово дракона. Она так кричала… Даже Госпожа вышла на эти крики…

— Она видела её?

— Нет… Что вы… Но она догадывается, она так меня допрашивала, была так зла. Что же делать?

— Ничего… Я могу позволить себе столько женщин, сколько я сам захочу, а то, что Разан догадывается, наверное, к лучшему. Нам давно пора прекратить это бессмысленное сосуществование на одной территории. Я ведь неоднократно говорил ей, что между нами нет никаких отношений, кроме дружеских, а то, что наши родители решили нас пожениться, было ошибкой.

— Господин, но она все ещё ваша жена и…

— Я не вижу причин продолжать этот брак! У нас нет детей, нет ничего общего, у меня нет никаких чувств к этой женщине.

— Я вас правильно понимаю, вы хотите развод?

— Да, Азим. Осталось только выбрать для этого подходящее время… Ты же знаешь, что в этом месяце годовщина со смерти родителей Разан, я не могу поставить её перед фактом, о том, что мы разводимся. Нужно подождать до нового года.

— Конечно, господин. А что делать с этой русской?

— Прикажете приготовить ей ужин и отнести в комнату, она должна есть…

— Хорошо, господин.

Азим вышел из кабинета Мансура и направился на кухню, выполнять приказ шейха. Он понимал, что ему предстоит посмотреть в глаза бедной девушке, но куда сильнее он боялся попасть в немилость господина, поэтому ему не остаётся ничего, кроме как выполнять поручения и стараться избегать гнева Разан. Один Аллах знает на что способна эта женщина.

Азим поставил поднос с едой на стоящий у двери столик и сделав два поворота ключом, неспеша открыл дверь, заглядывая за неё. Девушка сидела на кровати поджав колени к подбородку и смотрела на него красными от слез глазами. Ему было совестно смотреть ей в глаза, не говоря уже о том, чтобы с ней заговорить, но взяв поднос, он вошёл в комнату.