— Ты любишь его? — глядя на метающуюся, словно зверь в клетке, дочь, спросила женщина.

— Я не знаю… Если бы он не похитил меня, ничего бы этого не было… Папа был бы жив, я бы уже давно была дома и…

— Милая, твоего отца убил не этот мужчина, и не ты, это был инфаркт. Мы с тобой обе знаем, что у него были проблемы с сердцем…

— Но он ведь разнервничался из-за меня…

— Он всегда за тебя переживал. А как же иначе, ты ведь наша дочь… Не стоит винить себя и этого мужчину в том, в чем вы не виноваты.

— Мама, я… Я сказала ему, чтобы он не звонил мне больше… — вытирая слезы с глаз, сказала Анна.

— А ты этого, правда, хочешь?

— Сейчас мне лучше побыть одной…

— Милая, ты не одна! У тебя есть я… — обнимая дочь за плечи и прижимая её к себе, ответила женщина.

С трудом сдерживая себя, пытаясь сохранять самообладание Мансур завёл автомобиль и вырывая землю из-под колёс Мустанга, сорвался с места оставляя позади клубы дыма и пыли. Дрожащими руками он пытался удержать руль ревущего под ним железного коня. Опуская стрелку до значения двести километров в час, он летел по автостраде обгоняя попутные автомобили. Единственное о чем он сейчас мог думать — это была Анна, которая заполнила собой все вокруг, стала смыслом его жизни.

В нем говорила боль, а не только задетое и растоптанное женщиной самолюбие. Она осталась той, которая не покорилась его воле, не захотела остаться частью его жизни. Её страптивый и страстный характер напоминал ей вольного необъезженного мустанга, который то и дело сбрасывает с себя наездника, не позволяя подчинить себя правилам. В этой девушке соединилось все, что он так давно искал: красота, ум, грациозность, страсть и неуправляемость.

Ему быстро надоедали дамы, окружающие его из-за своего стремления обратить на себя его внимание, а она делала всё, чтобы избежать его и в конце концов смогла убежать. Вдавив педаль газа в пол, он наблюдал за тем как стрелка спидометра опустилась до значения двести пятьдесят и железный скакун окончательно вышел из-под контроля и ревя завилял по автостраде, неся своего водителя в бордюр.

Резко вдавив педаль тормоза и затянув ручник Мансмур остановил автомобиль в нескольких миллиметрах от бетонного зарождения, заставляя колодки визжать. Запах жжоной резины и след от неё на асфальте в несколько метров напомнили ему о том, что жизнь человека хрупкая и скоротечна, а он только что заглянул в глаза самой смерти.

— Что же ты делаешь со мной, Анна? — опустившись в кресло, спросил мужчина, словно она слышала его и могла ответить.

Как бы он хотел сейчас сжимать в руках её тело, а не обтянутый кожей руль автомобиля. Переносясь мыслями к одной из проведённых с ней ночей, он тяжело дышал, представляя её раскинутой на шелковой простыне в ночном полумраке. Сияние её обнажённых бёдер в холодном лунном свете, её золотые волосы, чарующие ароматом цветов и пухлые губы, пьянящие нектаром страсти. Эта женщина прочно засела пол его кожей, заставляя его подчиниться, пасть перед ней на колени, как перед греческой богиней любви и красоты Афродитой. Если бы она попросила его отречься от его бога и склонить я перед ней, он не задумываясь сделал бы это, поклявшись ей в своей вечной преданности.

Пронзающее его сердце чувство было столь сильным, что он не просто не мог сопротивляться ему, он покорно растворился в нем, отдавая всего себя. Если он предстанет перед всевышним и будет состав им в ад, он может молить только об одном, пусть его палачом будет она. Он готов умирать тысячу раз и тысячу раз воскресить вновь, только чтобы видеть её снова и снова, он готов вытерпеть миллионы ударов плетей за один только её вгляд на него. Он раб желания, её покорный смиренный раб, который пойдёт за ней на край пустыни, спуститься за ней в ад и если будет нужно поднимиться на небеса, убрав её у ангелов.

Её голос пронзающий словно стрелы его грудь, был ему сейчас так необходим, среди всего этого хаоса вокруг. Взяв в руки телефон, он набрал номер и приложив мобильный к уху, ждал ответ.

— Да, господин? — спросил Азим, приняв вызов.

— Ты решил вопрос с Разан?

— Господин, она… Она…

— Да что с ней? Что так сложно посадить её на самолёт и отправить отсюда?

— Госпожа не захотела садиться в самолёт.

— Где она сейчас? — тяжело выдохнув, спросил Мансур.

— Сидит в машине…

— Дай ей трубку!

— Да, господин. — подойдя к припоркованному на взлетно-посадочной полосе автомобилю, ответил слуга и протянул телефон в открытое окно.

— Да, дорогой? — ответила Разан, взяв телефон у Азима.

— Чего ты добиваешься?

— Наш развод ещё не вступил в законную силу, ты не можешь просто взять и выбросить меня из своей жизни, как ненужную вещь…

— Ты, действительно, так думаешь? — скрепя зубами от ненависти, спросил Мансур.

— А ты можешь убить меня? — провоцируя мужчину, спросила Разан.

— Своими руками нет, но будь уверена, я сделаю это если ты не сядешь в самолёт и не уберешься отсюда…

— Какой ты злой… А если я не хочу уезжать? Пусть лучше твоя русская исчезнет!

— Это считать угрозой? — словно давая шанс ей исправиться, спросил мужчина.

— Я предупреждаю тебя, Мансур аль-Хайма, она исчезнет из твоей и моей жизни…

— Разан, я тебя предупреждал, но ты, видимо, совсем не слышишь меня! Ты из ума выжила со своей ненавистью…

— Ты не сможешь убить меня, не станешь… Ты никогда не поднял бы руку на женщину, я слишком хорошо тебя знаю!

— А кто сказал, что я убью тебя? Я превращу твою жизнь в такой ад, что ты сама будешь молить о смерти и завидовать мёртвым. — ответил Мансур и положил трубку.

Разан была права, он не смог бы обидеть женщину, но она сам дьявол во плоти. Он предвидел такой исход и на этот случай у них с Азимом уже был приготовлен план. Мансур не сомневался в своём помощнике, но все же хотел дать шанс Разан, которым она так и не воспользовалась.

Мужчина набрал сообщение и немного подождав отправил его Азиму.

"Азим, ты знаешь, что делать дальше. Доктор Ильяз ждёт вас в клинике, просто отвези туда Разан, он знает, что делать дальше".

Мансур понимал, что поступает жестоко по отношению к ней, но он уже сыт по горло её выходками, истериками и интригами, которые она плетет словно паутину. Он давай ей шанс, он на многое закрыл глаза, хотя за это он должен был лишить её жизни. В конце концов она будет жива, если такую жизнь можно будет так назвать.

Отложив в сторону телефон, мужчина завёл машину и хлопнув дверью, выехал на дорогу.

Анна смотрела на чёрный экран своего телефона, будто ждала чего-то. Она надеялась на то, что он позвонит ей снова, хотя понимала, что все уже решила за двоих. Посмотрев на спящую на диване мать, она слегка улыбнулась и подойдя к ней, укрыла её пледом. Они обе уже достаточно настрадались, а впустить в свою жизнь Мансура — это значит продолжить свои страдания и снова причинить боль матери. Она не могла позволить себе такого, это будет жестоко по отношению к ней.

Пройдя на кухню девушка открыла холодильник, в поиске еды, в последнее время у неё сильно изменились вкусы, она могла есть совершенно несовместимые продукты. Так и сейчас она достала питьевой йогурт и баночку маринованных огурцов. Закрыв дверь холодильника, девушка уселась за столом и открыв банку, с огромным удовольствием достала из неё небольшой огурчик.

Анна любила соленья, заготовленные её матерью, но именно сейчас и именно эта баночка огурцов казались ей необыкновенно вкусными. Запивая йогуртом, девушка не заметила как опустошила всю баночку маринованных овощей.

— Милая, ты проголодалась? — раздался за спиной, озабоченный голос матери.

— Как-то резко захотелось поесть… — улыбнувшись, ответила Анна, посмотрев на мать.

— А почему не разогрева суп?

— Очень захотелось огурцов…

— Ты их йогуртом запила? — посмотрев на опусташенную банку, в которой от огурцов остался один рассол, спросила женщина.