Боги одарили его не только магией, но и божественной искрой, думаю, чтобы он мог покарать мою армию за истребление кочевников. После этого мальчик, которого я сделал слугой и воспитывал – заболел. Только сейчас я понял, что произошло: его магия не уживалась с божественной силой, образуя диссонанс в теле подростка. Он умер через год после того, как попал ко мне. Все усилия лекарей были тщетны. Его тело с течением болезни опутали чёрные прожилки, проступая под кожей и рисуя ужасные чернильные рисунки.

Мне стало страшно за Сати, мальчишка ведь был наполовину эльфом, а значит физически сильнее, чем она. Если он сгорел за год, то у моей девочки и того меньше времени. Нужно поговорить с ней о том, что может случиться. Неужели я обречён всю жизнь терять дорогих мне людей?

             ***

«Сейгун? Что случилось? Я чувствую твою боль, – всполошилась избранная, устало хмурясь.

Конечно, целый день носилась как заведённая. С лекции на лекцию, после на дополнительные занятия, потом к этим волколакам, которые совсем не волколаки теперь. Больше на громадных псов похожи.

Псы ощущались другими: защитниками и друзьями. Такое впечатление, что девочка меняет всех своим присутствием. Светлые и тёмные эльфы дружат, не разлей вода просто. Их компания, которую она собрала вокруг себя – такая разная, но друг за друга горой стоять готовы.

Вот кто мне не нравился, так это учитель-эльф. Вернее, как он смотрел на девочку, пока она не видела. Ещё один воздыхатель нашелся на её бедовую головку. Единственный достойный Сати мужчина – это Аббадон, если не предаст. Но слишком они разные: из разных миров, культур. И характеры у обоих не сахар. Но он сильный и сможет сдержать её нрав, быть с ней на равных, считаться. Ну это я так, хочу пристроить её в надежные руки, а то слишком много воздыхателей на мою ученицу.

Вообще, таких воинственных особ, как Сати, я ещё не встречал. Её душе нужно было воплотиться в мужском теле, хотя девушке свойственна женская импульсивность, а может просто молодость. В любом случае, я чувствую себя ответственным за неё, словно она моя потерянная дочь. Я мучаюсь вместе с ней, вижу, как ей плохо без хироса, и что она до сих пор не смирилась с его смертью. Не могу подобрать слов, чтобы хоть как-то помочь, успокоить. Чувствую яркую надежду на то, что она сможет вернуть свою тень, и не имею права погасить её. Это может сломать, а она сейчас и так нестабильна.

Я наблюдал, как она возиться с волколаками. Поистине чудо. Твари ели с её рук, словно игривые безобидные щенки. Надо же. Похоже, у неё теперь своя личная стая сумрачных псов.

– Эй, потише вы! – смеялась девочка, когда они норовили обтереться об неё, оставляя шерсть на одежде и чуть не заваливая на землю в попытках облизать с ног до головы.

«Предок, ты чего замечтался? – насмешливо протянула моя подопечная. – О Грее, небось, думаешь?»

«Ох, Сати, – выдохнул я. – Не хотел тебя расстраивать, но мой долг предупредить и рассказать всё, что знаю сам».

«О чем ты?» – она прищурила светлые глаза и между смоляных бровей залегла морщинка.

«О твоих силах: феникса и божественной. Прости, я и забыл, что видел такое прежде. Просто произошло это около девяти веков назад. Слушай…»

По мере того, как я рассказывал свою историю и историю мальчика, взгляд Саттии становился всё задумчивее.

«Знаешь, один из моих любимых писателей как-то сказал: «Мне всегда казалось – случилось, значит случилось. Какая к черту разница, почему небо в очередной раз рухнуло мне на голову? Оно рухнуло, следовательно, мне надо выстоять». К чему я это все», – она закатала рукав туники, и я ужаснулся – от локтя к запястью протянулась уже видная чёрная паутина, сантиметров десяти в длину.

«Сати! – воскликнул я, схватившись за голову. – Мы что-нибудь придумаем, слышишь?»

Ронарика

Я, честно, не хотела подслушивать, но и прерывать мысленный рассказ Сейгуна не стала. Уж очень интересной оказалась история его прежней жизни. Так, невольно я узнала то, что подруга пока не решилась нам доверить.

Время. Сейчас время играет против нас, потому что у Сати стоит смертельный таймер из-за противовеса сил. Осознание её близкой гибели или возможности смерти морально придавило меня, словно на душу опустили целую гору. Я залетела в пустую аудиторию. Не знаю, как она, человеческая девчонка, стойко выдерживает удар за ударом. Я была разбита наличием такого количества плохих новостей. Ещё и отец грозился приехать и забрать меня лично из Академии, потому что боялся за мою жизнь.

– Что ты здесь забыла? – презрительно громыхнул мужской голос.

Я подняла голову и быстро стёрла с лица влажные дорожки слёз. Шерохсин. Я случайно зашла в его аудиторию. Оторвавшись от бумаг, он стремительно приблизился. Нахмурившись, молча рассматривал моё лицо. Протянул руку и бесцеремонно схватил за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

– Ронарика, что случилось? – его голос звучал обеспокоенно. Или это я себе внушила?

Я отцепила его руки и встала:

– Всё в порядке, я зашла по ошибке.

Он снова схватил меня, только уже за руку выше локтя.

– Я спросил – что случилось. Ты плачешь. Почему? – что у него за коктейль из эмоций, который я сейчас чувствую? Ему словно жаль меня.

Меня хватило только процедить:

– Камагистр Шерохсин, отпустите мою руку и дайте уйти.

Дракон смягчился, заметив, что я на грани истерики. Силой притянул к себе и крепко обнял.

– Поплачь, Рика, – сократил он моё имя, и это вышло так естественно. – Иногда слёзы – лучшее лекарство от всего.

И я послушалась, словно маленькая девочка, разрыдавшись у него в объятиях. Намочила ему рубашку и жилет. Шерохсин не утешал и не успокаивал, просто крепко держал в кольце своих рук, даря защищённость.

Хорошо, что занятия уже закончились, и никто не видел моего позора. Выплакав годовой запас слёз, я отстранилась, не решаясь взглянуть в его глаза.

– Я пойду.

– Ты заходи, если нужно будет, – протянул он, и это звучало не издевательски, а скорее сочувственно.

Мне стало стыдно, не оборачиваясь, я почти выбежала из аудитории. И тут же столкнулась с подругой, ударившись лоб в лоб. Я, потому что глядела под ноги, а она – шла, читая на ходу какой-то учебник.

– Чёрт! Рони, прости, – проговорила девушка, улыбаясь мне и потирая лоб.

– Ничего, – я приобняла её за плечи. – Что читаешь? – спросила, заглядывая в книгу. Я гадала, как же поднять тему с чёрными прожилками у неё на руке. Может не сейчас. Сати стойко держится, а выспрашивая, я лишний раз напомню ей об этом.

Девушка вздохнула:

– Всё тоже. Я не смогла сегодня связаться с Владыкой Самюилом. А мне очень нужно узнать у одного наглого вампиробога, видел ли он моего хироса!

– Давай попробуем завтра, хорошо? – Она кивнула. – Пойдем на боковую, день тяжёлый выдался. Не знаю, как ты, а я мечтаю укутаться в одеялко и заснуть.

Подруга внимательно скользила светлым взглядом по моему лицу:

– Свет от магсветильников конечно плохой, но всё равно заметно, что ты рыдала. Что случилось? Кого бить будем? – потребовала она, остановившись. Я покачала головой.

– Не сейчас, ладно?

– Если это снова Шерохсин тебя достаёт, то я ему хвост точно оторву! – кипятилась Сати, и в её глазах вспыхнули серебристые крапинки.

Я прыснула и снова замотала головой.

– Нет, милая. Дракон не причём, хватит на него охотиться. Пойдем спать, моя кровожадная подруга.

Саттия

В ту ночь я думала, что не усну. Но провалилась в сновидение, едва моя голова коснулась подушки. Так как я целый день мысленно чертыхалась, поминая Аббадона – он мне приснился. Точнее, я снова с помощью божественной силы перенеслась на вампирские земли, очутившись в его поместье. Там тоже наступила ночь. Две луны отражались в многочисленных окнах стеклянного коридора. Под потолком тускло горели магические светильники.