Пока брат изучал остатки содержимого флакона, Нетта повернулась к Фриде:
Ты знаешь, что внутри? вглядываясь в девушку, Нетта пыталась определить, лжет ли та искусно, или же говорит правду. Но успеха так и не добилась, слишком уж сложно видеть в людях ложь, когда сама стала отъявленной лгуньей.
Я…я не знаю. вновь всхлипнула Фрида- Он…он говорил, что у них …хозяев, болезнь. Старческая немощь. Но…они …они…Не желают лечиться, и поэтому. Поэтому он…вот так- она кивнула на флакон в руках Бена- Вот так подливает им лекарство.
Лекарство? хмыкнула Нетта, вот здесь уже ни на секунду не поверившая в то, что девушки не догадывались о том, что могут травить своих наивных хозяев- Сколько он платил вам?
Бен, на мгновение оторвавшись от пузырька, удивлённо изогнул бровь- он редко видел сестру такой грубой.
Фрида молчала, дрожа всем телом.
Сколько?! рявкнула Нетта, уже не таясь.
Вздрогнув, Фрида еле слышно выдохнула:
-10 фунтов. Каждой. В месяц
Бен и Нетта переглянулись, явно понимая, что здесь, на их глазах, совершалось преступление. Патрик платил девушкам почти двойное годовое жалование за один месяц.
Как давно это… кивнула на пузырек Нетта- продолжается.
Я…не…. примерно… примерно, месяца три. вытирая слёзы рукавом платья ответила Фрида.
Нетта нахмурилась- видимо, яд, которым, без сомнения, травил ушлый наследник родственников своей глупой вертихвостки- жёнушки Патрик был не сильной концентрации. Для того, чтобы гибель каждого была более естественной. Впрочем, разве кто-то вообще станет расследовать гибель двух людей весьма преклонного возраста? А если Патрик ещё и будет весьма щедр со всеми, в чьи обязанности входит то самое расследование?
Нетту вернул в реальный мир тихий звук створки окна. Бен, увлеченный изучением флакона, отвлекся лишь услышав истошный крик сестры. Бросившись к окну, он успел ухватить лишь край серого платья девушки, что мгновением раньше взобралась на широкий подоконник и шагнула вниз, в темноту. Дрожащее пламя светильника в руке Нетты выхватило из тьмы неестественно лежавшую на гравие под окнами тонкую фигурку.
Старый грузный констебль, явно тяготившийся и долгой дорогой, и необходимостью вообще работать в праздничный день, недовольно хмурился:
-Все это началось с вашим приездом сюда, не так ли? – закручивая ус указательным пальцем, он буравил Барнсов подозрительным взглядом. Точно желал, чтобы те не изводили его, а бросились в ноги, покаявшись во всех грехах и преступлениях.
Да. вяло бросил Бен, с самого утра немногословный и задумчивый. Нетта знала это состояние брата, обманчиво расслабленное, оно на самом деле означало, что шестерёнки в его голове закрутились с немыслимой скоростью.
И вы уверены, что никоим образом… продолжал гнуть свое констебль, с грустью осознавая, что в то время, пока он здесь пытается разобраться в такой мелочи как гибель очередной дурочки, что явно была соблазнена приезжим фанфароном или кем-то из слуг, его полная и смешливая жена Дороти уже накрыла праздничный ужин, где все большое семейство вот в эту самую минуту отдает должное кулинарным навыкам их новой кухарки, которую он нанял под давлением жены- всё больше и больше среднего класса могли позволить себе иметь одного, а то и двух, слуг. Вот и Дороти настояла.
Констебль, раздался мягкий женский голос позади. В комнату будто вплыла очаровательная темноволосая девушка -Я приношу извинения, что прервала вас. Но тетя прислала меня спросить – не изволите ли вы разделить …- она замялась, видимо, не решаясь назвать ужин ” праздничной трапезой” ввиду недавних печальных событий- ужин?
Констебль, для вида ещё пуще нахмурившись, наконец кивнул, позволяя себя увести. Фелиция, обернувшись, мило улыбнулась Барнсам:
-И вас мы ждём с нетерпением.
Ужин прошел в тягостной обстановке. Для всех, кроме констебля, что решил наверстать упущенное дома пиршество. Также быстро, как и ел, он откланялся. Но, спустя несколько часов, его экипаж вернулся- большой столетний дуб, что был точно охранником этого места, встречая гостей на подъезде, сраженный молнией, пал, перегородив дорогу. И его даже всем слугам вместе было не сдвинуть с места. Миссис Фортнайт велела слугам приготовить ему спальню на верхнем этаже, в крыле для гостей. Так получилось, что спальня констебля оказалась прямо напротив комнаты Нетты и Бена. Полночи они не могли уснуть, гадая, на самом ли деле все так, как изложил этот полноватый усач, или образ любящего поесть ленивого толстяка – лишь прикрытие. Может, он давно вывел их на чистую воду. Завтра, с первыми лучами солнца, приедет подкрепление, что отвезёт их сперва в Олд- Бейли * , а затем бросит в Ньюгейт. Нетта тихо молилась, глотая слезы- если сейчас удастся избежать разоблачения, то она клянётся – это последний раз! Последний! Теперь действительно последний!
Бен, ты слышишь? вскочила в кровати Нетта, разбуженная страшным криком. Но брат спал, оглашая громким храпом комнату. Нетта уже было решила, что ей почудилось, но тут сдавленный крик и хрипы раздались снова. Из комнаты, куда определили констебля. Наспех запахнув халат, Нетта бросилась будить брата, а затем они выскочили в коридор. За дверью комнаты, где был констебль, наступила зловещая тишина.
Нет, вроде, тихо. отчего-то шепотом бросил Бен, что наклонился – заглянуть в замочную скважину. Нетта поднесла ближе светильник, чтобы брат смог хоть что-то увидеть в почти кромешной тьме. Отчего слуги на ночь не заправляют светильники? Да и у богатых людей уже есть электричество, не у многих, но есть . Впрочем, Фортнайты, верно, не из-за скупости, а из-за эксцентричности им не пользуются.
Бен выпрямился так резко, что едва не выбил светильник из ее рук.
Что там? встревоженно задала вопрос Нетта, но Бен не ответил, отойдя назад на несколько шагов. А затем бросился на дверь всем телом, заставив сестру вскрикнуть от неожиданности. Спустя пару ударов дверь слетела с петель. По лестнице уже слышались быстрые шаги слуг, Нетта вошла следом за Беном, и заорала в голос от ужаса- констебль висел в воздухе, не держась ни за что, просто посередине спальни. Его глаза выкатились из орбит, рот открылся, демонстрируя брату с сестрой и прибывшей позади толпе слуг два ряда мелких острых зубов. Он шипел и хрипел, с ненавистью окидывая взглядом вновь прибывших.
Кто ты, демон?! неожиданно для самой себя закричала Нетта. Чудовище, вывалив длинный опухший язык, зарычало, неестественно круто обернув голову на звук:
Я ваша смерть!- пролаяло оно, изогнувшись так, что нос несчастного констебля коснулся его собственных пяток- Смеееерть! Смерть! Смеерть!- рычало и бесновалось оно. За спиной Нетты раздался глухой звук и вскрики, возня. Кто-то упал в обморок. Но Нетта не слышала их, точно осознав наконец, что может хоть что-то сделать стоящее, действительное, настоящее. Она выступила вперёд, сбросив предостерегающую руку Бена с плеча, сняла с груди крест, выставив его перед собой, и стала читать молитву. Чудовище замерло в воздухе, издавая утробные звуки, с шипением из его тела выходило зловоние, заставившее всех, кроме Нетты, закрыть носы. А на последней фразе молитвы раздался хруст, бедный констебль сложился пополам как стол из красного дерева – и с громким стуком упал на пол. Позади раздались рыдания и крики, Бен бросился к Нетте, удержав ее от обморока.
Тише, тише, милочка. Вы чудесно сегодня поработали. ласково поглаживала Нетту по руке старая миссис Фортнайт- Видите, они существуют. Я столько уверяла в этом других, но…- она покачала головой, словно бы укоряя других в неверии.
Нетта отвернула голову, чтобы не выдать слез.
Не стоит, плачьте, милая. Вы не должны скрывать своих слез. Нам всем…сегодня тяжело. Вторая жертва… как-то странно произнесла она, глядя поверх Нетты- Ладно, я не стану мучить вас, моя милая. Отдыхайте.
