-Френк, черт побери! Я звонила тебе всю неделю, но ты не берешь трубку! Ты знаешь, что сказал мой адвокат?! Если ты не соблюдаешь условия соглашения, то я могу…
Я стоял, пытаясь сообразить, как обогнуть ее огромную фигуру. Майки под моей кофтой заметно нервничал, царапая своими острыми когтями друг о друга. Донна услышала этот скрежет:
Что у тебя там?! она заглянула мне за пазуху- Чтооо?!- ее накрашенный яркой помадой рот искривился в отвращении- ты купил себе собаку?! Поверить не могу! Френк, о чем ты думал?! Купил себе какого-то пса, да ещё и такого! На деньги, что должен…
Донна, иди нахер! не выдержал я. Выждав момент, я оттеснил ее с дороги, почти вопваввщись в дом. Закрыв дверь, бросился наверх- я был на грани преступления. Убийство бывшей жены не оправдаешь фразой ” она была знатной стервой, ваша честь”.
” Чертов ублюдок! Да я, если хочешь знать, изменяла тебе с самого начала! Ты – не мужик вообще! Ты- дерьмо!”- ещё какое-то время Донна бегала вокруг дома, стуча по стенам и пытаясь вскрыть заднюю дверь. Затем ее шаги на крыльце стихли, а вскоре стал слышен шум отъезжающего авто.
Майки улёгся на снятом с него комбинезоне, затравленно поглядывая на меня. Я лишь развел руками:
-Прости, малыш. Я постараюсь, чтобы она больше не приходила…
Но где взять на это деньги? Сквозь зубы чертыхнулся.
-Пойдем, накормлю тебя?
Майки засеменил за мной.
В эту ночь я прикончил весь месячный запас пива, впервые уснув как убитый. Забыв даже ежевечерний ритуал- оставить заднюю дверь приоткрытой для Майки.
Утро, как и предполагалось, встретил с таблеткой аспирина. В мозгу словно маленькая цирковая обезьянка сидела и била в литавры- бом, бом, бом! Войдя на кухню, потянулся за стаканом – и едва не упал. На столе лежала …голова! Господи Иисусе! Голова моей бывшей жены! Запекшаяся кровь покрывала все лицо, остекленевшие глаза были в ужасе раскрыты. Рот искривился в жуткой поллулыбке- полукрике. Рваные края ран на шее …Такое ощущение, что голову отгрызли. Едва сдерживая тошноту, я подошёл ближе- на месте языка зияла огромная темно- бурая дыра. Нет, это не может быть правдой! Алкоголь сыграл с моим и так уже больным мозгом злую шутку. Но едва коснувшись кончиком пальца одутловатого лица, убедился, что все реально . Бросившись к раковине, я выблевал остатки пива и желчь.
Твою мать! На моём столе отрезанная, нет, отгрызенная кем-то голова моей бывшей жены! Мозг заработал с нереальной скоростью- доигрался. Неужели это сделал я? И ничего сейчас не помню. Окинул себя быстрым взглядом- ни капли крови, ни следов борьбы ( в Донна и по массе превосходила меня в разы, да и ее характер попросту не дал бы ей сдаться без боя). “И как …Неужели я отгрыз….”- от одной этой мысли тошнота вновь подкатила к горлу.
Как в тумане прошел к дверям- закрыты, обе. Позади себя услышал сопение- Майки. Стало страшно- вдруг сейчас обернусь, а там он, на последнем издыхании. Вдруг я и его…. Только не это, Господи! Майки стоит ста таких бывших жён!
Но Майки был живее всех живых- скаля свои острые мелкие зубки, он протягивал мне… человеческий язык. Боже, это он! Донна, ты ведь знала, что твой язык не доведет до добра. Двумя пальцами забрав мерзкое подношение, уничтожил его в измельчителе раковины. С головой было сложнее- закопанные на заднем дворе супруги и члены семьи стали уже притчей во языцах у полиции и ФБР. Значит, ночью предстоит вылазка. А пока…Пока нужно куда-то спрятать голову, чтобы полицейские собаки не нашли ее по запаху ( в моем воспаленном разуме ФБР и полиция уже вламывались ко мне с ордером на обыск и тучей злейших служебных собак).
Как ни странно, в этот день мне даже не позвонили. Ночью я выбрался в лесной массив неподалеку ( к огромной радости Майки, который, повизгивая, бежал на четвереньках по влажной траве следом за мой), и захоронил четверть тела Донны, даже прочитав некое подобие молитвы. На душе даже стало легче- бывшая супруга, признаться, знатно отравляла мне жизнь.
Полиция приехала через два дня. С порога было видно, что их визит- только формальность. Меня опросили, и я сказал правду- когда видел Донну в последний раз. Это подтвердили и камеры наблюдения. По секрету один из копов шепнул мне, что подозревают ее нового мужа. Я не стал переигрывать и ужасаться, либо рыдать, показывая, как велика моя потеря. Скорее всего, это тоже явилось одной из причин, почему следствие не включило меня в список подозреваемых.
Наша с Майки жизнь временно устаканилась, даже почти осязаемое нечто, сродни райской идиллии, поселилось в нашем доме. Днем я брал случайные заказы, а Майки спал в чулане, где я оборудовал для него спальное место. Мелкий засранец наотрез отказывался спать где-либо ещё, ну а мне это было и на руку- вздумай полиция явиться еще раз, Майки не был бы обнаружен. Вечерами же он с радостным визгом прыгал прямо на меня, облизывая своим шершавым язычком мое лицо. Подлиза ожидал мяса, которое я исправно приносил каждый вечер. Но все равно такое проявление чувств пару раз даже вышибало скупую слезу.
Бодрствовал Майки больше ночами, но когда в неделе выдавались деньки, свободные от заказов, Майки как влюбленная старшекурсница трогательно старался не спать. Мы выбирались на прогулки, правда, большей частью позади домов или за парком- даже пара смешных собачьих костюмов, за которые я выдожил 100 зелёных в небольшом зоомагазине на углу, не смогли бы обмануть даже не особо внимательного прохожего.
Вот и сегодня мы возвращались с одной из таких прогулок. Майки, спиной вперёд, сидел у меня на руках, весь перемазанный в мороженом- оказывается, мой мини-монстр- тот ещё сластёна.
Майки, Майки, ну что ты делаешь? с умилением возмущался я, словно мамочка – на непослушного, но такого любимого и забавного ребенка, глядя на то, как Майки пытается слизывать капли лакомства со своей одежды.
Вдруг руку выше локтя обожгло болью:
Гляди, куда прешь, педрила! раскатистый мужской голос недовольно прозвенел над ухом. Я поднял взгляд – огромный бородатый мужик лет сорока нависал надо мной. Грязновато -белая футболка сверху прикрытая кожаной жилеткой с обрезанными рукавами и потрескавшимися на сгибах кожаными черными брюками выдавали в нём то ли байкера, то ли стареющего поклонника хеви-металл. Сплюнув на землю, бородач с вызовом уставился на меня. Его здоровые волосатые руки нервно сжимались в кулаки, словно он уже дрался со мной в мыслях.
На секунду я замер в нерешительности. Френк Стивенс никому не спускал оскорблений. Но Майки…Сама мысль о том, что его раскроют, заберут для опытов или…Нет!
Извините тихо буркнул я в ответ, втянув голову в шею и лишь крепче прижав к себе испуганно пискнувшего Майки.
Бородач с каким-то разочарованием окинул меня взглядом, его мясистая ладонь с перстнем в виде головы льва взметнулась к моему плечу еще раз:
Еще раз увижу тебя здесь урою! – он вновь больно ударил меня в плечо, но я лишь прикрыл оскалившего зубы Майки собой- и псины твоей касается!
Оттолкнув меня, он зашагал на парковку, где его ожидали несколько друзей- такие же здоровяки в коже, стоявшие у мотоциклов. Я поспешил убраться, а в спину летело ” Да остынь, Дон! Зачем ты вообще с этим педиком связался? “.
Дома я первым делом успокоил переполошившегося Майки. Тот, словно ребенок, тянулся ко мне, вжимаясь в грудь всю дорогу. Существуют же в мире разные уроды! Такой замечательный день оказался испоганен, мать его!
Майки приходил в себя в чулане- в один присест он проглотил новую порцию мороженого из старой коробки, что я нашел в морозилке, а теперь слушал какой-то радиоспектакль, лежа на собачьей подстилке. А я направился к себе, тут же привалившись в глубокий, без сновидений, сон.
Проснувшись утром, я едва не заорал от ужаса- на соседней подушке лежала ….человеческая рука! Да не просто рука- огромная волосатая пятерня с кольцом на среднем пальце в виде головы льва. Края , у запястья, были неровными, покрытыми запекшейся кровью. Подушка под ней пропиталась кровью насквозь….Майки! Как ошпаренный вскочив с кровати, я набросил одеяло на это жуткое подношение моего питомца. Как…как он это делает? Как он нашел его? Чутье? Нюх?! Неужели, на столько километров вокруг- неизвестно, куда двинули эти немытые байкеры, едва мы ушли от стоянки. Это что-то сверхъестественное.
