— Хватит, Гермиона. Мне не нравится всё, что ты сейчас говоришь. Неужели ты ничего не понимаешь? В конце концов, для меня это ничего не стоит, а этот камень… в общем, — он резко положил коробку на прикроватную тумбочку и, запустив руки в карманы, пошёл в сторону кабинета, в тот самый проём.

Но он резко остановился и, развернувшись, посмотрел на Гермиону, которая растерянно смотрела на драгоценное украшение.

— Знаешь, ты вправе делать только то, что хочешь ты. Если ты не хочешь идти со мной на этот приём, то можешь вернуться в свой номер. Я не хочу принуждать тебя, будем считать, что мне просто всё это показалось.

Он ушёл, но она слышала, что он находился рядом, в соседнем помещении, и иногда до неё доносились какие-то звуки.

Но Гермиона не решалась к нему зайти.

Сев на кровати, она продолжила смотреть на этот рубин, было в нём что-то чарующее и было невозможно оторвать взгляд, а его глубокий винный цвет завораживал её.

Наконец, она отложила украшение и, встав, развязала узел пояса, халат упал к её ногам.

***

Гермиона вошла в кабинет и увидела как он склонил свою голову на свои ладони.

Остановишь в дверях, она не знала, сделать ли ей шаг вперёд или уйти откуда пришла.

Возможно, он очень устал и ему необходим сон, и девушка не могла принять решение, продолжая стоять и смотреть на него.

— Ты что-то хочешь мне сказать? — раздался его приглушённый голос.

— Я пойду с тобой на приём. Извини, что я так реагирую, — она запнулась буквально на полсекунды, — я больше не убегу, не буду прятаться в свою норку и я хочу пойти с тобой на приём. И я не хочу уходить из твоего номера, Теодор. Я хочу приблизиться к тебе, но мне сложно это сделать, потому что я не умею быть такой… Привыкла полностью контролировать ситуацию, ни к кому никогда ничего не испытывала. Конечно, в моей жизни была влюблённость, но она рассеялась так быстро и стремительно, что я даже не успела ничего понять. Ты должен знать, у меня никогда ни с кем… — но Теодор не дал ей договорить.

Он резко поднял свою голову и его взгляд скользнул снизу вверх. Это платье сидело на ней идеально. Ткань подчёркивала и открывала её фигуру, тонкие бретельки на её худых плечах придавали открытую невинность, необычный цвет от приглушённого света очаровывал, и рубин, который выделялся из этой цветовой гаммы был подобен самой Гермионе.

— Я это понял, сразу понял. Просто хотел, чтобы ты сказала это мне сама. Чтобы не боялась, ведь это твой выбор. Знаешь, — он встал и подошёл к ней, и Гермиона не сделала шаг назад.

Лишь подняв свой взгляд, она посмотрела ему в глаза и, незаметно теребя платье, улыбнулась.

Тяжёлый камень давящий на её грудную клетку придавал ей уверенности, какое-то магическое притяжение рубина.

— Этот маленький факт ничего не решает, но он мне определенно нравится. Так и должно быть. Ты мой драгоценный камень и твоя огранка будет авторская, моя, — только он прошептал последнее слово и притянулся к ней, словно хотел сорвать поцелуй, резко сделал шаг назад. — Мы опаздываем, — сказав это, он взял её за руку и уверенно пошёл к выходу.

Комментарий к Часть 8 - «Мой драгоценный камень»

Это глава для меня излюбленная, тягучая… перед тем, как опубликовать, я её перечитала и мне нравится настроение, атмосфера и особенно мне нравится Теодор😂.

========== Часть 9 - «Ещё один шаг» ==========

Я люблю ее, деву-ундину,

Озаренную тайной ночной,

Я люблю ее взгляд заревой

И горящие негой рубины…

Потому что я сам из пучины,

Из бездонной пучины морской.

Н. С. Гумилёв

Гермиона была растерянна и хотела спрятаться в самом дальнем углу. Ей остро хотелось весь вечер просидеть там, не привлекая к себе внимания, но попытки были безуспешны. Всюду её перехватывали взгляды, с ней заводили непринуждённые разговоры, а её рубин привлекал всё больше и больше внимания.

Теодор всегда был рядом и стоило ей только посмотреть на него, то она встречалась с его взглядом: спокойным, тёплым, одобрительным и каждый его кивок был для неё знаком, — «Всё будет хорошо, скоро это всё закончится, подожди немножко». И она ждала.

Нескончаемый поток гостей, звон бокалов, запах закусок, смешанный с парфюмом. Мужские и женские ноты смешивались и витали в воздухе, раздражая обоняние Гермионы.

Приём проходил в одной картинной галерее в связи с презентацией фотовыставки ювелирных украшений.

Фотографы словно играли с ювелирными украшениями. Кто-то представил серию снов и украшения были дополнением, олицетворением различных эмоций, действий, которые происходили в этом сне. Была серия фотографий в стиле винтаж. Серый металл и тёмный камень, словно стëрли краску, растворили цвета. Гермионе эта гамма напомнила год войны, погибших волшебников и, замерев, она почувствовала слезу, слетевшую вниз и растворившуюся в мерцающей ткани.

Но больше всего Гермионе понравилась серия «Пламя». Эта серия фотографий была спрятана в самую отдалённую комнату. Девушка пробиралась через толпу приторно улыбающихся людей, расталкивая их. Она шла не на свет, подобно бабочке, а наоборот на тьму, которая необъяснимо притягивала её

В этом тёмном зале с приглушенным светом множество свечей освещали его стены.

«Электрические» — подумала Гермиона.

Ей вспомнился Хогвартс, промелькнуло прошлое, счастливое детство, окружённое волшебством.

Она стояла и разглядывала эти фотографии, теребя свой собственный рубин, который подарил ей человек, с которым она не разделяет прошлого, но знает, что он всегда был в нём.

Именно в этой комнате, в этом зале были запечатлены рубины. Фотограф играл с камнями, подчёркивая красоту, силу и величество этого камня. Камень и огонь, разрушающая стихия огня и сила камня. В этой комнате была мало освещения, но сами фотографии были с подсветкой и от этого Гермионе казалось, что рубины ослепляют её. Девушка подошла ближе, к той фотографии, что была в углу комнаты. Языки пламени по кругу, а в центре рубин с двойственной звездой. Тяжелая оправа серебра и камень, отражающий блики огня, зачаровывал Гермиону.

Девушка вздрогнула, когда почувствовала за спиной опаляющее дыхание. Она закрыла глаза и сжала своими пальцами рубин, словно он придавал ей сил.

Гермиона почувствовала, как он коснулся её обнажённой шеи, как пальцы прикоснулись к её волосам, и ощутила, как они зарываются в них.

Вторая рука коснулась её живота и он придвинул её к себе.

— Почему ты выбрала именно этот зал?

Его голос вызвал у неё сотни мурашек, которые быстро побежали по телу и испарились, оставляя приятную теплоту на её напряжённом теле.

— Может, потому что рубин теперь олицетворяет для меня что-то больше, что прежде у меня было.

— Ты больше не боишься?

— Я ещё долго буду бояться. Я не умею доверять людям и многое мне кажется небезопасным. Сегодняшний приём прекрасен, но многолюден и мне комфортнее быть в тени. А когда я оказалась именно здесь, в этой комнате, знаешь, эти свечи… Пусть имитированные, электрические, но напоминают мне Хогвартс. И, несмотря на то, что в этом месте было много боли, это был мой дом. Дом как волшебницы, понимаешь?

— Да, Гермиона. Я думал, что тебе комфортно среди магглов, что именно здесь ты в безопасности. А ты вспомнила про школу волшебства и чародейства.

— Я вошла в эту комнату и осознала, что волшебницы во мне намного больше.

— Давай убежим?

— Но ты сюда пришёл ради определённых целей и я бы не хотела стать причиной их неразрешенности.

— Гермиона, перестань, — он сильнее надавил ладонью на живот, будто бы вдавливая её в себя, и, наклонившись, губами коснулся её уха. — Я хочу искупаться в тёплом ночном море.

Ей перехватило дыхание, а рубин, на который она всё это время смотрела, начал расплываться и лишь пламя, которое служило фоном, будто бы пришло в движение. Это пламя словно захватывало обоих, сжигая дотла, и Гермионе показалось, что от этой фотографии веет теплом. Она даже ощутила, что огонь проник в эту комнату, проник в них, и если она это не остановит, то случится пожар.