Он ни о чём не сожалел, —подумал Гермиона.
Теодор засмеялся, и его смех был словно пощëчина для неё. Девушка схватила шёлковую голубую простынь с пола и замотавшись в неё, пошла к выходу.
— Ну стой, куда же ты? Гермиона, постой, —он перехватил её руку и, взяв за плечи, развернул к себе.— Хватит, прекрати! Ну я же сказал, что меня не нужно бояться. Вчера тебе стало плохо и я хотел тебя отнести в твой номер, но ты так в меня вцепилась и просила не отрывать тебя. Ты держалась за меня так, словно я был твой спасательный круг. И я принёс тебя сюда, — глаза Гермионы расширились, а рот приоткрылся.
Ей показалось, что она перестала чувствовать своё сердце.
— Тебе стало плохо. И я высушил твоё платье, но ты не хотела в нём находиться, ты разделась сама и мы просто спали вместе. Понимаешь?
Она кивнула, но взгляд не отвела.
Теодор занёс руку и на секунду замер, но всё-таки коснулся её волос. Он пальцами погладил её пряди и продолжал касание до самой шеи, и вот, когда он коснулся кожи, Гермиона нахмурилась.
— Вчерашний вечер должен был быть другим, но я всегда ценю то, что есть и знаешь, а мне понравилось спать с тобой вместе. Ведь я говорил тебе, что нужно испытывать что-то новое, то, чего у тебя никогда не было. Так вот, я никогда не спал с девушкой вот так, — он сказал это с улыбкой.
Гермионе почувствовала, что у неё пересохло во рту, а его рука, которая лежала у неё на шее показалась ей слишком тяжёлой. В какой-то момент девушка перестала сжимать простынь и разжала пальцы, шёлк упал к её ногам.
— Прости меня, что усомнилась в тебе и что устроила истерику. Просто всё, что происходит со мной с того момента, как я вошла к тебе в кабинет, у меня впервые.
Теодор слегка приподнял бровь, при этом нагнув голову набок.
— Я никогда не ходила к малознакомым мужчинам на ужин, и никогда не была во Франции, никогда не была в гостинице и в гостиничном номере наедине с мужчиной.
— И никогда не спала ни с кем вот так, — добавил он.
— Нет, — помотала она головой. — Вот такое у меня было.
— Гермиона, ты…, — он не смог подобрать слов и просто рассмеялся.
— Что? — она действительно удивилась.
— Понимаешь, когда я сказал, что никогда не спал вот так с кем-то, то я имел в виду, что для меня это было впервые и это было лучше того, что было когда-либо и с кем-либо. Это было по-другому и я рад, что мы не торопили события. А ты вот так просто говоришь, что с кем-то спала, как со мной. Для меня это было откровение, понимаешь?
— О, прости, я не поняла. Я имела в виду Гарри с Роном, мы дружили много лет и спали вот так просто, это было пару раз, а ещё мы с Роном, — и она покраснела.
— Ну, это немного другое, хотя он был тоже влюблён в тебя, верно?
— Тоже? Нет, Гарри, он никогда, мы с ним просто друзья и он любит…
— Я говорил не про Гарри.
Наступило молчание, они слышали, что происходит в коридоре, там, за закрытой дверью доносились голоса, звуки, шорохи, но они продолжали смотреть друг на друга и никто из них не хотел прервать этот зрительный контакт.
Гермиона сделала последний шаг и оказалось в его объятиях, снова. Она положила свою голову на его грудь и коснулась ладонями, и, словно на ощупь, плавно двигалась по его спине. И когда её руки дошли до лопаток, девушка прижала его к себе и, только когда он обнял её в ответ, так же крепко как она, Гермиона закрыла глаза и выдохнула.
Они простояли так около десяти минут, но Теодор был вынужден прервать эту идиллию.
— Гермиона, послушай, мне нужно идти. У меня есть кое-какие дела, но скоро я вернусь.
— А я думала, что ты приехал сюда отдыхать, — робко спросила она, не отрывайся от него, словно если она сделает шаг назад, то всё закончится и она ещё крепче вжалась в его тело.
— Очень скоро вернусь и обещаю тебе, это дело займёт всего пару часов моего времени и я буду полностью в твоём распоряжении. Будь в моём номере и жди меня, — он поцеловал её макушку и Гермиона вздохнув, отошла.
— Это по работе? — Теодор улыбнулся и достав чехол, вероятно с деловым костюмом, положил его на всё ещё расправленную и смятую кровать. —Любопытство зашкаливает, узнаю прежнюю Гермиону. И да, и нет.
— Я не люблю, когда говорят загадками, впрочем, если не хочешь говорить, то и не нужно. А у меня есть свой номер, — она не хотела показать, что обиделась, а Гермиона определённо скрывала надутые губки.
Девушка понимала, что то, что между ними происходит, слишком тонко и, если он не хочет посвящать её в свои дела, то значит их отношения ещё слишком призрачны, а возможно, ей просто показалось. В её голове начали зарождаться разные мысли, и она стала надумывать, но Теодор словно перехватил одну из них и подошёл к ней, взяв её за руку.
— Вероятно, ты не в курсе, но мой отец вёл бизнес в других странах и достаточно успешно, — посмотрев в её глаза, он понял, что Гермиона не знает.
Этого и следовало ожидать. Отец был ярым Пожирателем смерти, последователем Волан-де-Морта и волшебником, который признавал только чистокровных, а магглорождённых презирал и считал их не только неравными себе, он считал их даже ниже домовых эльфов. Конечно, она не думала о нём, не интересовалась, — думал Теодор.
— Я ничего не знала, мне было неинтересно, — тихо сказала она.
Теодор вынырнул из мыслей, продолжая растворятся в её огромных глазах тёплого цвета.
— Я так и думал, - Теодор улыбнулся и указательным пальцем приподнял её подбородок, так, чтобы она могла смотреть на него. — Ну же, посмотри на меня, Гермиона. Не нужно возводить стены, когда их больше нет, не нужно ничего надумывать. Ты спросила, а я отвечу, а если не захочу, то я скажу. Впрочем, я отвечу на все твои вопросы. Как я уже сказал, это по бизнесу, который принадлежит теперь мне. Здесь, во Франции, проходит аукцион ювелирных украшений. Сейчас, подожди, — он пошёл в соседнюю комнату.
Она находилась в одной из комнат этого огромного люкса, вероятно именно там находился кабинет и Гермиона знала, что кабинет в люксах предусмотрен.
Теодор принёс какую-то папку и положил её на кровать. Спокойно снял свои серые штаны и остался в тёмно-синих боксерах. Гермиона залилась краской и почувствовала резкий прилив крови. Девушка провела по своей щеке, коснулась своих ушей пальцами и, закрыв глаза, прикусила губу.
Теодор повернулся и рассмеялся.
— Я никогда не привыкну к твоей скромности, и я надеюсь это как-то можно убрать?
— Что? — непонимающе спросила Гермиона.
— Ты смущаешься, например, когда я переодеваюсь.
— Потому что воспитанные люди переодеваются не при девушках, понимаешь? Ну не вот так, посреди комнаты.
— Да?
— Да, — резко ответила Гермиона.
— А Поттер и Уизли при тебе не переодевались? —Гермиона смутилась, чувствую, что стала красная, словно рак.
— Переодевались, но это другое.
— Я уже это слышал.
Она подошла к кровати и, не смотря на него, взяла папку. Открыв её, Гермиона поняла, что это ювелирный каталог. Пролистав, девушка остановилась на определённой странице. Всматриваясь в фотографию, выражение лица изменилось и вся спесь сошла на нет.
Красный камень заворожил её. Девушка провела пальцем по фотографии, а именно по кулону с очень крупным камнем в золотой оправе с необычной резьбой, напоминающей трещины.
— Это рубин? — Гермиона кивнула, не отрываясь.
— Да, тебе нравятся ювелирные украшения?
И вот тогда девушка усмехнулась.
— А ты думаешь, что я интересуюсь исключительно книгами и домовыми эльфами? Нет. Мне нравятся украшения как вид искусства…
— Ну, я понял, — прервал её Теодор. — Я всё понял, Гермиона.
— Значит, у вас ювелирный бизнес?
— Правильно говорить - у меня. Да, во многих странах, в том числе и во Франции. И мы занимаемся не только ювелирными украшениями, но еще и предметами искусства, антиквариатом, и я расширил его - вот уже два года, как я веду бизнес не только с магической частью населения, но и с маггловской.
