Гермиона кивнула в знак понимания того, что он говорит.

Драко сделал несколько хаотичных движений рукой, так, по крайней мере, казалось, но Гермиона знала, что он не делает ничего просто так.

Стеллажи начали смещаться. Всего несколько взмахов руки, Драко был словно дирижёр, и всё пришло в движение. Стеллажи сдвинулись, и свет стал более приглушённым. Появилась дверь, и на ней Гермиона увидела знакомые символы: змея и огромную букву «М».

— Малфои, — с придыханием сказала она.

— Да, это потайная комната. Тайная комната.

Гермиона перестала дышать.

— Но там ты не найдёшь чудовищ, Гермиона. Эта комната предназначалась мне, и открытие должно было произойти только после того, как я женюсь. Только женившись, Малфой становится наследником империи, поместья и всего того, что здесь прячется. Это должно принадлежать только двум людям — мне и моей избраннице, и это не деньги. Это для семьи. Ты же знаешь, у маглов есть такое понятие — приданое.

— Да, но только приданое давали девушкам родители, а не юношам, — тихо сказала Гермиона.

— Думаю, отец считал, что у моей жены будет подобное приданое, учитывая, что жена должна была быть чистокровной волшебницей. Присядь, Гермиона, и, прежде чем мы откроем эту дверь, я хочу тебе кое-что рассказать.

— Нет, послушай. Эту дверь ты должен открыть… Как ты там сказал — со своей женой? Я зачем тебе? Мы сюда пришли для чего? Эти символы, — она указала пальцем на дверь. — Малфой, это твоё. Ты забыл, я — Грейнджер. Наверное, ты не понимаешь, я — Гермиона Грейнджер. Я грязно…

— Не говори так, никогда так не говори, — Драко подошёл к ней так близко, что она не успела среагировать.

«Как он мог так быстро передвигаться?».

— Послушай, — он придвинул её за плечо, причинив немного дискомфорта. — Прости, но не говори так никогда. Слышишь? Никогда! Да, ты маглорождённая, но это ничего не меняет. Всё, что было важно до войны, в этой чёртовой войне и осталось. И мы откроем эту дверь, эту чёртову дверь вместе. Потому что то, что хранится там, нужно тебе. Это понятно?

Его взгляд стал беспокойным, и он словно проник в Гермиону. Девушка остолбенела и не шевелилась. Что-то в нём было пугающее, но она знала, что он не причинит ей зла.

Гермиона коснулась его своей ладонью, и взгляд стал мягче, словно лёд начал таять, а мышцы на его лице дëрнулись. Его рука скользнула по её телу.

— Прости, я просто не хочу, чтобы ты так называла себя. И никогда не напоминай, что так говорил я. Понятно?

Гермиона кивнула.

— Я тебе всё расскажу, только не перебивай. И сядь на этот стул. Внимательно слушай, и я всё расскажу. Ты поймёшь.

Гермиона посмотрела на тёмно-зелёный бархатный стул на кривых позолоченных ножках.

— Садись, Гермиона, и слушай, не перебивай.

Гермиона подошла к стулу, кончиками пальцев провела по позолоченной окантовке и коснулась нежного бархата, посмотрев на него.

— Хорошо, Драко, я слушаю тебя.

Комментарий к Часть 11 “Тайная комната”

В конце я поняла, что это моя любимая глава, не знаю почему.

========== Часть 12 “Воспоминания Драко” ==========

Когда я вернулся в Малфой Мэнор, мои эмоции были похожи на кипящее зелье, которому я не разрешал выбираться наружу. Все чувства, что были во мне, были поглощены этими эмоциями.

Ограничения министерства сдерживали меня и тогда послужили некой защитой. Те месяцы, что я провёл в стенах поместья, для меня стали спасением от того, что я мог натворить.

Гнев на то прошлое, которое было за моей спиной, злость на самого себя, на свою слабость и ненависть к отцу — всё это пожирало меня.

Я был уверен, что если бы не это, то ты была бы рядом.

Тебе не было бы страшно быть со мной и не нужно было оглядываться на тех, кто был рядом. Тебе не нужно было меня стыдиться. Я много думал, но спустя время понял, что если бы не эта война и всё это разделение, то мы бы не оказались в хижине и я бы никогда не смог принять себя, вытащить своё скрытое «я» из недр, в которых прятался.

Спустя время я точно знал, что война изменила ход событий, разорвала путы, которые мне были подарены в день рождения вместе с почётной фамилией Малфой.

Если бы не война, то я бы остался верен отцу, жил в страхе и тихо всех ненавидел.

Именно война дала мне свободу.

Мысли стали яснее, гнев стих, и в этот момент мама сказала, что мы можем уехать во Францию. Тогда я зацепился за эту идею. Мама смогла всё обустроить, и нас выпустили, проводили из страны без сожаления.

Но легче не становилось. Я метался и не знал, чем мне заняться, ведь всё, что мне уготовлено, было стёрто навсегда.

Мой отец был в тюрьме. Я знал, что есть два варианта: либо он умрёт там, либо выйдет на свободу. Другого расклада событий просто не было. Но мне было плевать на любой из них. И это было худшее, что я испытывал. Отвращение к себе появлялось всё чаще и чуть позже переросло в ненависть.

Мне казалось, что я ничего не умею, не обладаю выдающимся умом, единственное, что у меня осталось, — наследие отца: его деньги. Хотелось сгореть заживо, потому что я ненавидел отца, его выбор, но всё ещё жил за счёт всего этого.

А потом я вспомнил о тебе. И подумал, что должен заниматься чем-то, чтобы спасти себя, свою душу, которая у меня всё ещё была. Я чувствовал её, особенно по ночам, когда вспоминал о тебе, осознавал, что скучаю, ощущал любовь к тебе. И тогда впервые пришла мысль о колдомедицине.

Помогать людям, исцелять их — ведь это то, чем я могу заниматься.

«Это помогло бы мне зализать свои раны», — подумал я тогда.

И я пошёл к этой цели.

Наконец появился свет в конце этого чёртового тоннеля. Я начал дышать уверенно, все чувства перестали бурлить, а в голове стало ясно.

Но прошлое не отступило. Оно лишь на время остановилось, словно притаилось и ждало своего часа.

В один день я получил письмо от одной особы, которая вернула меня с небес на землю. И мне пришлось вспомнить, кто я.

К тому времени уже пришло понимание, что я никогда не смогу никого полюбить, потому что уже любил. Ни одна женщина не сможет мне заменить одну, ту самую, которая вошла и так же неожиданно вышла из моей жизни.

Решение было принято мгновенно. Наконец, я решил встретиться с девушкой, которую избегал. Чтобы всё закончить раз и навсегда, расставить приоритеты и ясно дать понять, что не желаю никаких отношений.

Имя этой девушки — Астория Гринграсс, та, с кем обручил меня отец. Это некий магический договор, в котором мы с ней должны были пожениться. В чистокровных семьях так принято: никакой любви, никаких спонтанных отношений, только сухой расчёт. Чистая кровь и несусветные богатства — вот два закона, на которых основывалась помолвка.

Наши отцы договорились. Нас никто не спрашивал. Мы знали друг друга, и в свои пятнадцать лет я узнал, что моей невестой будет именно она.

Я тогда подумал, что мне повезло: Астория была красива, сдержанна и не глупа. Она была одной из лучших кандидатур, которую мог мне найти отец. Это всё, что я чувствовал к ней.

А сейчас, когда она искала со мной встречи и я снова держал её письмо в руке, я решил, что хватит прятаться и пора бы уже было встретиться с ней лицом к лицу.

Встреча происходила в обычном магловском кафе. Летняя веранда, окружённая цветами, — обстановка, которая располагает и которая должна располагать.

Она пришла раньше.

Ровная, словно струна арфы, она была словно без изъяна.

Астория кивнула мне и улыбнулась лишь уголками губ.

Красивая, как и тогда, когда нам было по пятнадцать, и я впервые разглядел её. Потому что знал, какое будущее нам уготовано.

— Здравствуй, Драко. Рада тебя видеть. Наконец, наша встреча состоялась. А ведь я уже пишу тебе не первый год, а ты игнорируешь мои письма. До тебя не долетали мои совы?

— Здравствуй. Ты знаешь, что долетали, и, вероятно, ты догадалась, что я не хотел на них отвечать.

Она сдержанно кивнула мне.

— Догадалась, но лучше было бы, если бы эта встреча состоялась раньше. Мы многое упустили.