– Гм… – Сато почесал за ухом. – Этим как раз занимается Олссон. Полетел на Ифис инспектировать местную систему безопасности. Будем надеяться, тамошние вояки не дадут ему от таможенного коридора поворот, – Сато усмехнулся с некоторой грустью. – Что же до меня… я вообще не уверен, что он сбегал.

– Хотите сказать, его ещё тогда не поймали?

– Вполне возможно.

– Он не дожил бы, – возразил Ульф. – Тела нужно менять, а производство…

– …только на Ифисе, – закончил Сато. – Но что мешает построить новое? Допустим, уцелели три-четыре знакомых ликвита, из которых хотя бы парочка смыслила в биоинженерии.

– Может, и так, – заключил Ульф. – Если их немного, то и большой завод не нужен. Одно тело в десяток лет… – Тут в мозгу Ульфа словно гром грянул. – Но выпускать-то можно и гораздо больше, даже на одной установке. Они могли привлечь новых людей!

– Точно, – сказал Сато. – А что из этого следует?

Ульф догадался сразу.

– Если мы хотим найти всех – то этот нужен нам живым.

– Именно. Продолжайте поиски, Ульф. Уверен, – ободряюще добавил Сато, – у вас получится.

– Директор, – сказал Ульф, – кстати о поисках. Я-то в них участвую, а где все остальные? В момент операции я ни с кем не смог связаться.

– Ну, они все так или иначе заняты. Я решил, что для полевой работы хватит и одного человека, – сказал Сато, нисколько не смутившись. – Поэтому остальные выполняют побочные задачи. Ранда пытается накопать что-то новое на Спотти, а между делом смотрит все голозаписи с более или менее влиятельными людьми за последние недели – не побежит ли у кого рябь по лицу. Пока не побежала, как ты понимаешь, – Сато напряженно ухмыльнулся. – Олссон отправился к Ифису разбираться, не мог ли оттуда кто удрать. А Линкольн… ну, он обеспечивает резерв. Понимаешь, да?

Ульф понимал. Стандартная тактика спецслужб – пока один агент делает грязную работу, другой наблюдает за ним, чтобы вступить в игру, если его напарника постигнет неудача. Неотступно – и незаметно для самого напарника, чтобы тот даже не думал полагаться на товарища. Пару раз именно так удавалось завершить, казалось бы, безнадёжные операции – преследуемый к тому времени уже успевал расслабиться.

– Тогда скажите одно: почему я? – спросил Ульф. – Не жалуюсь, просто…

– Понимаю. Девчонка утомила? – Сато заговорщически усмехнулся. – Бывает. Но выбора не было. Видишь ли, она предпочитает брюнетов-европеоидов. Интеллигентного вида.

Ульф поперхнулся кофе, который унёс из полицейского управления.

– Шучу, – рассмеялся Сато. – Причина другая. Ты же знаешь этих местечковых служителей закона. В присутствии федералов они подчас умудряются портить такие операции, которые мы без них – и даже они без нас – в жизни бы не завалили. К ним нужен подход. Остальные не справятся, они не дипломаты и привыкли работать в одиночку. А нам нужно, чтобы вы сработались – или, по крайней, мере, ты ей не действовал на нервы.

– Но пока наоборот, – констатировал Ульф.

– Это временно, поверь. Вы отлично справитесь. – Сато дружески подмигнул Ульфу. – Лучше, чем ты себе представляешь.

Вернувшись в номер местной гостиницы, Ульф рухнул на кровать совершенно обессилевший. В голове роились мысли о том, что произошло – и о том, чего не произошло. Надо будет завтра что-то предпринять, подумал Ульф и, не успев решить, что именно, провалился в сон.

– Итак, дети, – учительница театрально взмахнула кистями рук, привлекая внимание класса, – что мы узнали на сегодняшнем уроке?

Эту часть занятия Ульф не любил. Целых пять минут времени – целых триста секунд – они говорили о том, что уже знали. К тому же – эта дурацкая формулировка учительницы ценологии: что мы узнали? Вы это и так знали, хотелось сказать Ульфу. Мы не так наивны, чтобы полагать, что вы тоже только сегодня впервые вычитали про баланс между царствами живой природы.

Наконец занятие официально закончилось, и Ульф вместе с остальными ребятами ринулся прочь из класса, из коридоров, как иногда казалось, самого скучного места под куполом. В мрачном поселении под тёмными небесами Хуракана-14 эти коридоры были единственными, окрашенными в более или менее яркие цвета – но всё равно они были не милы Ульфу.

Выбравшись наконец на Западную площадь, Ульф выдохнул с облегчением, наблюдая вокруг стены стального цвета, а над головой – прозрачный панорамный купол, за которым раскинулось лишь небо тускло-оранжевого цвета. И – придававший ему этот оттенок Хуракан. Исполинский газовый мир, состоящий из охряного ветра и голубых электрических разрядов, окруженный тёмными тенями бесцветных лун – таких же, как Хуракан-14. Вид гиганта всегда восхищал и ужасал Ульфа. Иногда ему не верилось, что это всего лишь планета, которая зависит от своего тусклого солнца ещё сильнее, чем от неё самой – её луны.

Краем глаза он заметил, как мимо, внимательно за ним наблюдая, идёт Шакра. Как всегда, растрёпанная, с насмешливым видом.

– Снова пойдёшь ломать папины атмогенераторы? – язвительно осведомилась она.

Ульф только показал язык и отвернулся, продолжая свой путь. За спиной раздался заливистый смех – Шакра явно не думала обижаться. Ульфу, впрочем, было всё равно. Девчонки, блин. Что с ними не так?..

Путь Ульфа действительно лежал к «папиным атмогенераторам», как выразилась Шакра. Отец работал главным монтажёром этих устройств – компактных автономных станций, перерабатывавших непригодную для дыхания атмосферу луны в кислород и азот. Медленно, но верно газообразный яд за пределами жилых куполов превращался в животворящий воздух.

Ульф нашёл отца в контрольном цеху маленького завода – после обеда он по обыкновению осматривал готовую партию аппаратов, ждущих транспортировки к месту своей будущей дислокации. Блестящие корпусами, они еще пахли машинным маслом и горячим воздухом цеха. Конические конструкции в несколько человеческих ростов впечатляли и могучестью, и сложностью: всюду, от выходной лётки на маковке до трёх надёжных ног-опор, вились трубки, провода, датчики и решетчатые воздухозаборники.

– Шефер, – крикнул знакомый ему рабочий Никлас, когда голова Ульфа показалась в дверях цеха, – к тебе гости.

Отец, не глядя, помахал рукой, то ли приветствуя, то ли подманивая Ульфа. Голова его в этот момент скрывалась в люке в боку атмогенератора, где пряталась основная часть управляющей электроники.

– Как у нас дела? – донесся его голос, приглушённый металлическими стенами атмогенератора.

– Отлично, – сказал Ульф.

– Чудно, – ответил голос. – Раз уж пришёл, дай-ка ключ на пятнадцать.

Мощная рука в потёртой перчатке вытянулась в сторону Ульфа. Он вложил в неё увесистый по его меркам инструмент.

– Спасибо. – Послышался скрип гаек. – Переусердствовал кто-то, понимаешь ли. Плату так прикрутили, что аж прогнулась.

– Машина, наверное, – отозвался Никлас, осматривавший соседний аппарат снаружи. – Надо будет кибернетику сказать, чтобы разобрался с этой железякой.

– Да не, – отозвался отец. – Кто ж ей доверит плату. Мозгов-то с гулькин нос.

– А я вчера читал, – гордо вставил Ульф, – что роботы умеют и наноэлектронику, и импланты монтировать, и даже операции людям делают! Наверное, у вас робот какой-то сломанный.

Никлас только вздохнул и отвернулся.

– В Лиге, может, и умеют, – сказал отец. – А у нас… У нас роботы только такие.

– Сломанные? – не понял Ульф. Никлас невесело рассмеялся.

– От рождения причём!

– А других не достать?

– Не достать, – ответил отец. – Не пришлют.

– Почему? – не унимался Ульф.

– Это я тебе потом объясню. – Отец протянул ключ обратно. – На, положи где взял.

Но когда они возвращались домой, Ульф спросил совсем о другом.

– Пап, ты сказал, что роботы в Лиге лучше.

– Мгм, – утвердительно буркнул отец.

– А мы разве не в Лиге? В школе говорят…

– В школе говорят то, что положено, – сердито прервал его отец. Ульф удивился – он всегда дослушивал мысль до конца, даже полную чепуху. – Нужно уметь отличать… ай, да откуда тебе знать. – Отец задумчиво почесал бороду. – В общем, иногда и там врут. И в ГалаВебе… особенно в ГалаВебе. Он-то вообще ради вранья и построен.