– Это очень большая шишка, – сказала инспектор. – Он даже по девкам ходит с телохранителями!

– Кстати, кто это? Вряд ли у вас тут больше пары-тройки сбытчиков бента.

– До этого дня я думала, что в Пуларе их нет, – призналась инспектор. – Бент – довольно экстремальная штука, у неё мало фанатов. И стоит до чёрта.

Ульф знал, почему. Бент невозможно синтезировать, а естественным путём его получают из жаберных желез сунгорского ската-исполина – вымирающего существа, ради жизни которого бент и объявили вне закона на всех планетах Лиги. Позволить его себе могут только безумно богатые люди – и те, кто у них в почёте.

– Но я знаю, кто может помочь, – добавила инспектор. – Поехали.

– Видите, мы может помочь друг другу, – сказал Ульф. Инспектор фыркнула и отмахнулась.

– Я бы и без вас пришла к этой мысли. И всё ещё предпочла бы работать одна.

– Я заметил, – сказал Ульф. – Вы даже не представились. Думали, наше знакомство будет настолько коротким?

– Таня Лукина, – бросила инспектор. – Думаю, наше знакомство будет коротким, агент Шефер.

Человек Тани жил в другой части города, у яхтных пристаней, но путь туда оказался недолгим. Даже на разрешенной скорости Пулар можно было пересечь из конца в конец за каких-нибудь четверть часа. Таня, пользуясь положением, превышала километров на тридцать, резко тормозя на перекрестках, и Ульф, не пожелавший бросить свой глайдер у дома Кармен, старался держаться подальше от её кормы.

Информатор Тани жил в доме очень квадратной формы –несколько кубов разного размера громоздились на гранях друг друга, перетекая и сливаясь в одну конструкцию. Будто огромная квадратная клетка пытается делиться, подумал Ульф. У аляповатых решётчатых ворот Таня сразу нажала на кнопку звонка четыре раза. Ответа не последовало.

– Нам не рады? – предположил Ульф.

– Естественно, – Таня презрительно поморщилась. – Но он сейчас выйдет. Увидишь.

Назвав своё имя, она сразу перешла на «ты». Ульфа это не то чтобы раздражало – но оставалось непривычным. Инспектор всё ещё пыталась казаться выше или хотя бы равной специальному агенту. Для чего? Из простой гордости? Ульфу этот вывод казался логичным.

Наконец ворота стали нарочито медленно разъезжаться, и в тот же момент в дверях квадратного особняка появился хозяин – лохматый и давно не бритый мужчина в малиновом халате и тапочках.

– Вы в курсе, который час? – недовольно буркнул он на полпути к воротам.

– Только не говори, что ты спал, – ответила Таня, делая шаг за порог. – Ни за что не поверю.

– Если даже нет, – хозяин склонил голову набок, – неужели дела не могут подождать до утра?

– Хватит ныть, Рамон, – Таня посмотрела на него страшным взглядом. – Забыл, с кем имеешь дело?

– Такое забудешь… Привет, мистер! – бодро добавил он, переведя взгляд на Ульфа. – Рамон Торрейра, к вашим услугам.

– Твои услуги нам очень пригодятся, – сказала Таня, уже входившая в дом. На пороге она прислушалась и добавила: – А свидетели – совсем не пригодятся.

– Тогда прошу в кабинет, – Рамон замысловатым жестом показал направление. – У меня сегодня гости, но только не там. В кабинет – дороги нет! Это святая святых.

– Сегодня гости? Так сказал, будто это редкость, – Таня поморщилась, ощутив в доме стойкий запах спиртного, табака и человеческой жизнедеятельности. – Как ты их вообще выдерживаешь каждые три дня?

– Работа такая, – пожал плечами Рамон. – Кроме того, это мировые чуваки. Кто попало ко мне не шастает. Или я похож на владельца притона?

– Представь себе, похож, – заявила Таня, открывая дверь кабинета.

«Святая святых» оказалась большой комнатой, довольно душной и пыльной, заваленной мебелью и прочими предметами быта. Казалось, хозяин стащил сюда всё ценное изо всех остальных комнат, чтобы спасти от уничтожения таинственными гостями. Между стульями и столами там и сям торчали светильники всех форм, расцветок и стилей, на самих столах огромными неустойчивыми кучами громоздились посуда и книги, экраны и голопроекторы, картины и занавески…

– Падайте, – Рамон махнул рукой в сторону нагромождения кресел и диванов. – Выпьете что-нибудь?

– Сам знаешь, нет, – отмахнулась Таня, устраиваясь на офисном кресле. Ульф выбрал древний диван, обитый истрепанным бархатом. – Нам нужна информация.

– Я весь внимание.

– Бент, – лаконично очертил проблему Ульф. Рамон выпучил на него глаза, будто Ульф произнес страшное кощунство.

– В жизни с этой дрянью не работал.

– Неужели?

– И не планирую. Ни за что! Его ж достать – свихнуться можно! Долго, дорого… Я бы обанкротился на одной «крыше».

– И пришлось бы везде с охраной шастать, – добавила Таня.

– Вот-вот… Как этот чокнутый Мболи, – сказал Рамон.

– Джонни Мболи? – Таня с интересом подалась вперед.

– Вижу, вы уже знакомы с этим типом, – усмехнулся Рамон.

– Это ведь он владеет «Буги»?

Рамон кивнул.

– Самое фешенебельное место в этом городе. Для очень толстых кошельков. Билет туда стоит… – Рамон изобразил картину Эдварда Мунка. – Интересно, сколько процентов прибыли даёт это местечко?

– Всяко меньше твоего притона, – охладила его Таня.

– Мадам, – Рамон изобразил обиду, – как можно… Это всего лишь мой дом, полный, как я уже сказал, весьма приятных людей…

– Под твоим товаром все становятся приятными людьми, – бросила Таня.

– То-то и оно, – Рамон заговорщически подмигнул – скорее Ульфу, чем Тане. – Если бы вы сами испытали на себе его действие…

– Ты серьёзно? – Таня укоризненно воззрилась на Рамона. – Будешь сейчас подсаживать на иглу агента из… Откуда ты там, агент Шефер?

Ульф сделал вид, что пропустил пару реплик мимо ушей.

– Я всё понял, – Рамон поднял руки перед собой. – Чем же ещё я могу помочь?

– Хорошо, что спросил. Нам надо знать, чем занимается Мболи под прикрытием своей премиум-забегаловки. Мы думаем, он толкает ту самую дрянь, с которой ты зарёкся работать. Но ещё важнее другое – чем и кому он мог не угодить.

– Насколько не угодить? – поинтересовался Рамон.

– Фигурально – ему подбросили конскую голову, – добавил Ульф. – Мы хотим знать, кто.

– Это будет непросто, – сказал Рамон. – Я знаю одно: Мболи – скрытный сыч. Сидит в особняке на отшибе и не кажет носа на улицу без жизненной необходимости. К нему не так просто подобраться.

– Тогда у него наверняка целый батальон прислуги, – предположил Ульф.

– Это верно, – кивнул Рамон. – Кое-кто из них у меня бывает. Но это мелкие сошки. Вряд ли им много известно, а если и так – люди Мболи сто пудов обрабатывают их в первый же день на работе, чтобы не болтали.

– Чем обрабатывают? – не поняла Таня.

– Чёрт его знает… Только они даже под веществами какие-то не такие. Их будет трудно разговорить.

– Но ты попробуешь, – сказала Таня, вставая с кресла. – И сумеешь. Ты же мастер своего дела, мы в тебя верим. Правда, агент Шефер?

– Сделаю всё возможное, – пообещал Рамон, также вставая.

– И поторопишься, – добавила Таня назидательно. – В любой момент может стать слишком поздно.

За воротами кубического дома Ульф и Таня с наслаждением вдохнули чистый воздух.

– С кем ни свяжешься порой, – сказала Таня, будто извиняясь.

– Он не подводит? – деловито осведомился Ульф.

– Ни разу. За ним слишком длинный хвост, чтобы ерепениться, – заверила Таня.

– Тогда будем ждать вестей, – постановил Ульф. – Пока – спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – согласилась Таня. В её голосе Ульф впервые за вечер услышал нотку задора.

Весь следующий день Ульф собирался изучать семью Халиди – но оказалось, что изучать особенно нечего. Чем дальше, тем больше когда-то проактивные предприниматели уставали от бесконечной нервотрепки, и место бизнеса в их жизни занимал отдых на немалые дивиденды. У кого-то степенный и размеренный, у кого-то – дикий и распущенный. Ни политических амбиций, ни грандиозных аппетитов у Халиди давно не осталось. Странная цель для ликвита – тем более юный Маркус, которому, похоже, вообще не было дела до семейного бизнеса.