- Никаким слухам не верьте, – строго сказал врач, поправляя очки в дорогой оправе. – Операции прошли успешно. Непоправимых последствий удалось избежать. За единственным исключением. У них не будет детей. Но, думаю, это не такая страшная цена за жизнь. И возможность ходить своими ногами. У вашей дочери действительно был риск остаться без ног, но мы успели вовремя.

Стас тяжело привалился к стене, прикрывая лицо руками.

- Господи, главное – живы! И без детей люди живут, это не смертельно. – Прошептал Стас. – Спасибо! Господи, спасибо вам! – он бессильно сполз по стене на пол, когда напряжение последних дней выплеснулось глухим всхлипом, и резким движением стёр бегущие без остановки слёзы.

*

- Э, я нашёл…

- Я сейчас тоже найду у тебя что-нибудь, хочешь?! Давай без сказок мне, искатель, блядь! – от резкого удара кулаком по столу, нервный подучётник подпрыгнул на месте, опасливо вжав голову в плечи.

- Всё-всё, ладно! Что писать?

Пока один из младших оперов диктовал ему текст явки, Измайлов деловито закончил заполнять вторую карточку. Ровно к шести вечера, как и обещал. И отложил пока рапорт на отгулы в стол – он как на крыльях летал, узнав, что Кира с Яной скоро поправятся. Лучше тогда с ними и побыть подольше, если новый начальник не передумает насчёт отпуска. Пока его поведение вызывало у привыкших к хамству и грубости оперов опасливое недоумение.

*

Ник не мог отделаться от странного чувства, что всё происходящее в этом городе – просто какой-то сон. Нереальный, странный, фантастический и невероятный сон. Начать хотя бы с того, что после того знаменательного побега с территории Сосновского, к нему и другим «общим» бетам кардинально изменилось отношение – даже альфы из его окружения не позволяли себе прежних вольностей, не говоря уже о местных волках.

После метки Марка он ходил как пришибленный, не смея лишний раз глаза поднять и рот открыть. Но никто не торопился тыкать в него пальцем и попрекать общеизвестным прошлым, и постепенно он начал расслабляться.

- Напомни, тебя во сколько лет обратили?

Ник настороженно замер на полпути до мойки – странный вопрос Марка застал его врасплох, как раз во время уборки после ужина.

- В шестнадцать лет, – тихо ответил он, не отрываясь от работы. Он старался ничем не ускорить тот момент, когда Марк окончательно разочаруется в своём порыве поставить личную метку такому, как он.

- Школу не закончил, получается? – Ник тяжело сглотнул, оборачиваясь, и заставляя себя прямо встретить внимательный, изучающий взгляд своего альфы.

- Нет. Три месяца не хватило, – он безразлично пожал плечами. О чём он совершенно не жалел в своей жизни, так это об утрате сомнительного удовольствия посещать унылую серую коробку, наполненную тупыми озлобленными ублюдками.

- А чем ты вообще по жизни хочешь заниматься? Учиться, работать, не думал?

Если это было тем самым с опаской ожидаемым моментом выкидывания на улицу, которого Ник с тоской ожидал каждый день, то он случился как-то слишком обыденно и даже почти не больно. Он криво усмехнулся, позволив себе лишь мимолётно скользнуть по своему альфе взглядом, слишком красноречивым для его положения.

- Не смотри так, – поморщился Марк, подходя к замершему у стены Нику и мягко приподнимая за подбородок опущенную голову. – Я не гоню тебя никуда. И не отказываюсь от тебя. Я имел в виду только то, что сказал. Если ты сам хочешь – можешь учиться или работать. Если тебе скучно целыми днями дома сидеть.

====== 14. Семейный портрет ======

You make me feel so dumb

Like always, there isn’t anyone else

But I know what you did,

I know what you came for

Driving me insane, you wait by my door

Seal – I know what you did

- …я не просила меня спасать! Пусть бы оставили там сдыхать! Кому я нужна теперь?! Я даже друзьям не могу рассказать…

Звонкий звук пощёчины оборвал крики Яны, такие привычные в последнее время.

- Кир… – Стас нахмурился, когда мимо него молнией пробежала Яна, на ходу подхватив куртку и ботинки, и громко захлопнула за собой входную дверь. Раньше Кира никогда не поднимала на неё руку. – Ты чего?

- Она знала, что ты слышишь, – напряжённо ответила Кира, отходя к окну и обхватив себя руками за плечи. – Специально устроила истерику. Чтобы ты опять стал раскручивать свою паранойю. Таинственность девочка разводит. Чтобы папе было не скучно на работе работой заниматься. Внимания ей мало. Давай теперь истерики поощрять.

- Я ее почти не узнаю после выписки… – Стас тяжело вздохнул, обняв жену за плечи, когда они сидели за вечерним чаем после ужина. – Неужели на нее так повлияло, что у нее не будет детей? Никогда бы не подумал…

Кира только тяжело вздохнула, и отошла ответить на телефонный звонок.

- Что?... – Стас подлетел к побелевшей жене, которая села прямо там, где стояла, прикрыв рукой губы. – Господи… Слав, пожалуйста… я сейчас приеду. Пожалуйста, прости! Я сейчас, только адрес скажи!

Она резко поднялась и пронеслась мимо ошеломленного Стаса, надевая первую попавшуюся одежду из шкафа.

- Что случилось?

- Я сейчас приеду. Яна заигралась. Я скоро.

- Подожди! Я с тобой! – Стас быстро обулся, но был остановлен неожиданно твёрдыми возражениями жены.

- Нет! Не сейчас. Я должна поехать одна. Пожалуйста. Это важно. Это женские дела…

- А у какого «Славы» эти женские дела? – прищурился Стас, – Я долго терпел, Кира! Вы все уходите от ответа, только Яна хоть чуточку переживает по этому поводу. А ты с такой готовностью придумываешь одну историю за другой, что я не могу не «параноить», как ты выражаешься!

- Господи, ты ещё ревность сюда приплети! – Кира раздражённо закатила глаза. – Я еду забрать Яну от друзей, пока она не натворила себе больше проблем, чем уже успела! Меньше всего нам с ней сейчас нужно сопровождение. Прости, но это действительно женский разговор! Мы скоро!

*

- Так, по раскрытиям на день определились. Кто телефоны проверит?

Стас решительно вызвался добровольцем на одну из самых нудных процедур – проверить выставленные карточки по украденным телефонам. Потому что это давало практически неограниченный доступ к одной интересной системе. Гораздо интереснее, чем просто «пробивание номера».

Архивы всех разговоров по телефонам после одного нашумевшего закона добросовестно записывались и хранились до первого требования сотрудников с необходимым допуском. И у него, как у замначальника уголовного розыска, такой допуск был.

Дождавшись, пока все опера выедут по делам, Стас устроился в кабинете с выданными паролями к базе и закрыл дверь. Он всегда презирал мужиков, которые шпионили за своими жёнами, устанавливали им в телефоны следилки… Считал это недостойным. И до сих пор был в этом убеждён. Только ежедневные громкие истерики дочери и жёсткая отстранённость Киры наводили на какие-то нехорошие подозрения. Впервые в жизни он собирался прослушать телефон жены. И если бы не это вчерашнее «Слава», он бы так и не решился на это. Но теперь он просто был обязан послушать весь разговор. Хотя бы один…

«…- Алло?

- Кира, ты в курсе, чем твоя дочь сейчас занимается?

- Что?...

- Она пришла к Роме и начала давить на него, своей недоальфовостью малолетней, блядь, ты понимаешь, что это такое?!

- Господи… Слава, пожалуйста…

- Я всё понимаю, но вот это – перебор! Использовать это на чужом…! Это открытый вызов, Кира!

- Я сейчас приеду. Пожалуйста, прости! Я сейчас, только адрес скажи!..»

Стас тупо пялился на монитор, слушая короткие гудки в наушниках.

Он много какого «Славу» ожидал услышать, но не своего начальника. А смысл разговора вообще не поддавался никакой внятной расшифровке. И то, что никакого романтического подтекста там не было, совсем не отменяло распустившуюся бурным цветом паранойю.

Подняв распечатки соединений, он запустил запись следующего звонка. Уже на телефон Яны.