Мне очень интересно, как оформлены в этой квартире комнаты, но заходить внутрь неудобно. Я здесь не гостья. К тому же, одну дверь Северов даже показательно запер.

Со вздохом возвращаюсь на кухню и залезаю с ногами на диван напротив окна, за которым полноправно наступила ночь.

Снег продолжает валить равномерными мягкими хлопьями. Некоторые машины во дворе уже превратились в большие белые сугробы… А на кухне у Северова уютно, тепло и… как-то очень хочется прикрыть глаза.

О всем детстве с родителями я помню мало. Но вот одна картинка засела в голову очень глубоко.

Мы с мамой рано утром идём в садик. Это мой день рождения. Под ногами сугробы, наверно, даже больше, чем сейчас. Мама идёт первая, потому что тропинку ещё не протоптали, и несёт в сетке вишневый компот в трёхлитровой стеклянной банке. Я несу пирожки и стараюсь попадать своими маленькими ножками в ее следы. Чувства гордости и предвкушения поздравлений распирают мою грудную клетку, заставляя сердце трепетать. И…

Это последнее тёплое воспоминание, которое осталось от мамы. Бесконечная жажда встретить своего принца и алкоголь изменили ее до неузнаваемости… Бабушка принципиально вычеркнула нас из своей жизни…

Звук открывающейся входной двери заставляет меня вздрогнуть и едва не свалиться с дивана. Я уснула? Как так вышло?

Северов заходит на кухню, не разуваясь, и смотрит на меня тяжёлым, прожигающим насквозь взглядом…

Сергей

– Не уезжай далеко, – киваю водителю. – Где-нибудь возле входа стань.

– Понял, – кивает Глеб.

Выхожу из тачки, и меня моментально пробирает морозом. Поднимаю воротник, ускоряя шаг к зданию лаунж-бара.

Крутая лестница в подвальное помещение обьясняет отсутсвие сети на телефоне у бывшей жены. За массивной дверью слышна смесь ультразвука и басса.

Дергаю ручку вниз и беспрепятственно захожу внутрь. Собственно, препятствовать мне бы никто здесь и не смог. Тусовка «чисто творческая»: мужики с крашенными перьями волос и полным отсутствием признаков наличия в организме тестостерона, женщины, больше похожие на ожившие манекены с какими-то очень странно смахивающими друг на друга лицами.

Специфический запах дыма проникает в ноздри и даёт безошибочное определение странности поведения и апатичности реакций встречающихся мне на пути людей.

Обхожу темные, подсвеченные неоном, залы и пытаюсь вспомнить, что за легенда была у Лоры на сегодняшний день. Кажется, день рождения очередной подруги. Я даже не слушал бывшую жену, признаю. Но чего можно ждать от мужика, который на берегу обозначил, что его интересует только регулярная постель, и он готов за это хорошо платить? Просто Лора оказалась чуть проворнее остальных баб и на долю секунды вывела меня на эмоции, сорвав куш. Видимо, ее курсы «как выйти замуж за миллионера» были качественнее, чем у всех остальных.

Ребёнок… сообщила скромно. Ничего не попросила. Этим сбила с толку.

Разбираться было некогда с вопросом. У нас с Алексеем шла стройка торгового центра вместо снесённого здания рынка. Пришлось ни одну глотку перегрызть, чтобы отхватить этот кусок земли в центре города.

Поэтому, мой адвокат просто составил брачный контракт и оформил наш с Лорой брак без нашего участия.

И надо сказать, что была моя бывшая жена совершенно не обижена условиями, лишаясь всего только в трёх случаях: аборт, факт доказанной измены или любые другие действия, влекущие за собой наличие ощутимого морального или материального вреда.

Черт! Тру виски, потому что от нехватки кислорода и громкой музыки, смешанной с лучами стробоскопа начинает моментально болеть голова. Это же какой-то общий транс!

Замечаю Лору, лежащую на спинке кожаного дивана с трубкой кальяна в руке. Разрисована, как кукла барби с дешевой китайской фабрики. Этот образ называется у неё « я же только с показа». Рядом на подушках валяются не менее сомнительные персонажи, даже не могу определить их пол с первого взгляда.

Подхожу к бывшей жене со спины и наматываю хвост ее искусственных платиновых волос на кулак, заставляя запрокинуть голову.

– Милый! – Вздрагивает и пытается мне улыбнуться, плывя взглядом. – Мы тут с девочками немножко зависли.

– Быстро за мной в туалет пошла, – зло шепчу ей в ухо. – Или я отволоку тебя туда за волосы.

Она, икнув, кивает.

Отпускаю ее хвост и, не оборачиваясь, иду в боковой коридор, где по моему предположению находятся туалеты.

Лора появляется спустя минуту. Вся всклокоченная и обутая в разные туфли. Меня накрывает острым приступом брезгливости. Нахрена я вообще ее целый год возле себя держал?

Открываю кабинку и швыряю Лору на унитаз поверх крышки, нависая над ней в дверном проёме.

– Ну давай, – угрожающе скалюсь, – расскажи мне.

– О чем? – Хлопает глазами. – Я ничего здесь не употребляла. Совсем чуть-чуть выпила…

– Сутки! – Я грохаю кулаком в дверные петли. – Ты не появлялась дома.

– Ну сначала был показ, потом день рождения Поли. А с каких это пор тебе не плевать? – Пытается она напасть на меня в ответ. – Три раза в неделю я, как по расписанию, в твоей постели и никогда не опаздываю. – Цинично усмехается. – Да ты же даже не ночуешь со мной в доме.

– Хватит! – Прерываю ее невменяемый трёп. – Рассказывай про ребёнка. Какого черта, Лариса? – Психуя, делаю два шага к ней и хватаю за предплечья, встряхивая.

– Какого ребёнка? Ты совсем болен, Северов? Или с памятью проблемы? – Скалится. – Выкидыш же. Недостаток про… – покусывает язык, потому что с первого раза выговорить слово ей не удаётся, – про – гес – тро – на во! – Тянет по слогам, не осиливая слово целиком.

– Не беси меня… – сжимаю зубы. – Когда бегаешь по клиникам то плати хотя бы наличкой! Чтобы потом мне не звонили из банка, как владельцу карты, и не просили подтвердить несколько раз не прошедший платеж. Прямо ирония судьбы!

Замечаю, как Лора белеет и начинает покрываться мраморными красными пятнами по груди и шее.

– Я ничего не делала! Просто одолжила деньги Поле… – ее глаза бегают, не желая фокусироваться.

– У тебя три секунды, чтобы начать рассказ самостоятельно. – Цежу сквозь зубы, подавляя в себе безумное желание дать этой суке по лицу. Отпускаю ее плечи и стискиваю кулаки. – Ну…

– Ты же убил бы меня, – начинает она вдруг истерить. – Даже в кровати, как с куклой резиновой. Чисто натянуть и выбросить… А там и разбираться б не стал.

– Короче! – Рявкаю.

– Он темнокожий был, – выдыхает, закрывая лицо руками. – Ну этот. Организатор показа прошлого. Принц какой-то. И я не знала от кого… Он или ты. Как этого ребёнка было оставлять? – Бьется головой об стенку кабинки.

Я тру лицо руками, выгорая в душе окончательно. Как-то должно было стать легче от того факта, что вероятность моего отцовства всего пятьдесят процентов, но почему-то не становится.

– Мы в разводе, – сообщаю коротко. – Документы получишь письмом. Из дома съедешь завтра же.

Не дожидаясь ее ответа, хлопаю дверцей кабинки так резко, что слышу треск петель.

Выхожу из туалета и тут же натыкаюсь на «группу поддержки» Лоры. Совсем куры потеряли страх. Раньше боялись лишний раз вдохнуть.

Это все потому, что мы теперь – деловые люди. Стараемся жить по закону. Но при этом проблем меньше не стало.

И Лора права. Роди она мне такую подставу спустя девять месяцев, мне бы пришлось поступить кардинально. Не потому что я плохой, а потому что меня бы перестали уважать очень серьезные люди. К бабской бесовщине они относятся лояльно, а вот дети – это уже другая категория. Наследники.

Выхожу на улицу и вдыхаю морозный воздух глубоко в легкие. Слизистые обжигает. Да, минус серьезный. Хочется немного прогуляться, чтобы остыть и проветриться. Обвожу глазами местность. Через дорогу напротив залит каток. В центре него стоит пушистая, украшенная цветными гирляндами елка. Молодёжь тупо скользит по-кругу вокруг неё. Кто-то за руки, кто-то постоянно падая и мешая остальным, кто-то выделывается, пытаясь крутить «тулупы»…