Но это оказался вовсе не куратор: когда молодая графиня позволила двери распахнуться, на пороге мы обнаружили Муравьеву.

— Так и знала, что вы оба тут! — обрадовалась Машка. — Идемте скорее ко мне, намечается кое-что любопытное! — и видя, что по первому свистку сорваться с места мы как-то не торопимся, пояснила: — у Корнилова назначено совещание — о Златке будут говорить. Я заслала к ним туда мою Оши — айда подслушивать!

В Машкиной комнате мы собрались впятером: помимо хозяйки и нас с Миланой присутствовали Тоётоми и Тереза.

— О, молодой князь, а я вас искала! — заявила при моем появлении фон Ливен. — Редактура закончена, работа готова!

— Что за работа? — тут же поинтересовалась любопытная Муравьева.

— Молодая баронесса любезно согласилась посодействовать мне в освоении курса основ целительства, — аккуратно сформулировал ответ я. — Благодарю вас, сударыня! — поклонился я Терезе.

— Рада помочь, — кивнула мне в ответ фон Ливен.

— Так, ладно, прошу внимания! — провозгласила между тем Машка. — Совещание вот-вот начнется. Картинку для всех сразу Оши не потянет — услышите только, что будут говорить. Ну да разберетесь: там сам Корнилов, Поклонская, Чуб и красавчик Петров-Боширов из III Отделения — перепутать их голоса трудно. Сами постарайтесь поменьше болтать — Оши это будет сбивать. Ну что, готовы? — обвела нас взглядом длинноножка.

— Готовы, — усаживаясь на кровать и вальяжно закидывая ногу на ногу, ответила Воронцова.

— Готовы, — подтвердил я, вставая в сторонке у стены — и почти тут же в голове у меня зазвучал голос заместителя начальника корпуса:

«Что ж, господин ротмистр, вступительное слово, понятно, ваше!»

«Розыск по делу только начат, — живо откликнулся на приглашение к разговору Петров-Боширов. — Могу огласить лишь самые первые результаты. Как нам сообщила госпожа штабс-ротмистр, — речь, очевидно, шла о Поклонской, — после учебного занятия голем был ею помещен в подсобку для хранения инвентаря. Дверь в оную подсобку была надежно заперта — позже открыть ее голем даже не пытался, предпочтя проломить стену помещения. Увы, та прочностью не отличалась…»

«Кто же знал!.. — огорченно буркнула Ирина Викторовна. — Сколько лет все шло нормально! Нет, вины с себя я вовсе не снимаю…»

«Но я вас, сударыня, в сем и не обвиняю, — перебил ее жандарм. — Место хранения голема было определено еще приказом полковника Пришвина. Пересмотрев многие прочие решения прежней администрации корпуса, — мне показалось, или это ротмистр прозрачно намекнул на нашу с Воронцовой дуэль? — сие барон фон Таубе оставил без внимания. Очевидно, напрасно. Однако выводы на сей счет будут делать уже в Петрополисе — те, кому положено. Я же лишь отмечу сам факт. Мне-то важнее иное: с момента закрытия подсобки никто посторонний не мог туда войти и вложить в уста голема свиток».

«То есть, сие было проделано заранее?» — влез с догадкой Чуб.

«Исключено, — отрезала Поклонская. — Уходя, я голема проверила — рот был пуст. Или кто-то здесь считает, что сие я его и запрограммировала на нападение?» — с нажимом поинтересовалась она.

«Вовсе нет, — поспешил заверить Петров-Боширов. — Но остаются еще как минимум два варианта. Первый: злоумышленник заблаговременно спрятался в подсобке.