И в этот же самый момент свет замигал.

– Вот чёрт! – Егор поднял глаза вверх. – Неужели снова?

– Пожалуйста! – Михаил сложил ладони вместе и прошептал. – Только не сегодня! Я исправлю! Всё исправлю! Обещаю!

Если бы Михаил только знал, что именно в этот момент карма не имела никакого отношения к происходящему. Именно в этот момент Вадим уже начал тестировать устройство. Внезапно зазвонил телефон. Егор хотел взять трубку, но Михаил его опередил.

– Слушаю! – учтиво ответил Михаил.

Голос на другом конце провода был женский. Но Михаилу даже не надо было играть в угадайку. Он точно знал, кто это был.

– Да! Да! – на выдохе произнёс он. – Конечно! Конечно! Как скажете!

Михаил повесил трубку и поднёс указательный палец к губам.

– Пусть всё пройдёт как надо. Пожалуйста! – он посмотрел наверх. – Пусть все прой…

И в этот самый момент в магазине отключилось электричество. Первые несколько секунд Михаил нервно смотрел по сторонам, а затем издал истошный вопль.

– Ну, почему?! – он ударил кулаком по столу. – Почему именно сегодня?

– Ого! – удивился Егор. – Давайте-ка я вам сварю кофе! Что скажете?

– Да! Конечно, мой мальчик! Я был бы весьма тебе благодарен! – тихо ответил Михаил.

Егор с удивлением посмотрел на своего начальника и, отодвинув штору, поднялся на второй этаж.

Михаил сел на стул и сделал глубокий выдох. Он понимал, что карма уже не отпустит. Он уже хотел позвонить в отель и отменить сегодняшнюю встречу, но, пораскинув мозгами, он сделал вывод, что карма вряд ли преподнесёт ему ещё один неприятный сюрприз. Михаил сложил ладони вместе и поднёс к губам. Прошептав быстро план действий на ближайшие пару часов, который обрисовал ему мозг, он взял телефонную трубку и набрал номер частного охранного предприятия, которое обслуживало его магазин.

– Алло! Куба говорит! – впервые за несколько лет Михаил вновь задумался о том, какой же всё-таки дурацкой фамилией наградил его отец. – БИ-61-661. Перебои с электричеством. Нет! Электрикам ещё не звонил. Спасибо!

Бросив трубку, Михаил тут же её поднял и набрал новый номер. Он помнил его наизусть, поскольку уже не первый раз пользовался их услугами. Голос девушки показался Михаилу незнакомым. Но только на мгновение. Он уже так часто обращался к услугам этой компании, что практически знал всех операторов и узнавал их по голосу. Но не в этот раз. Он уже перестал обращать внимания на многие детали сегодняшнего дня. И не обратил на этот.

– Девушка, добрый день! Куба говорит из «Нефертити», – Михаил кашлянул. – Снова перебои с электричеством. Пожалуйста, у вас есть свободные сотрудники?

– Оставайтесь, пожалуйста, на линии. Я проверю, – сказал женский голос.

Следующая минута показалась Михаилу целой вечностью. Всё это время он нервно барабанил пальцами по столу.

– Михаил Владиславович, спасибо за ожидание! – ответил женский голос. – Да! У нас есть свободная бригада. Она сможет приехать в течение получаса.

– А быстрее получится?

– К сожалению, это единственные сотрудники в вашем районе.

– Хорошо! – грустно сказал Михаил. – Буду ждать.

Михаил медленно положил трубку. Он был разбит. Игра с кармой в очередной раз доказала, что никогда нельзя забывать про неё и относиться к ней нужно с большим уважением. Послышался топот. Егор спускался по лестнице вниз.

– Ну, вы даете, – засмеялся он. – Вы и плиту уделали. Вот!

Егор протянул Михаилу кружку.

– Благодарю!

– Похоже сегодня точно не ваш день!

– Дело вовсе не в этом, – Михаил взял в руки чашку и сделал небольшой глоток. – Просто ты должен кое-что знать.

– Что именно?

– Я….

Михаил перевёл свой взгляд на картину, стоящую в углу. Очередное творение Илая – образы людей и животных, сотканных в одно целое на фоне горящего города, где солдаты и ангелы противостояли друг другу. Огонь же, поглощающий всё происходящее, был зеленовато–кислотным, а дым, поднимающийся в бесконечные небеса, синим. Внизу рамы на позолоченной табличке, аккуратно прикрученной двумя гвоздиками, красовалась надпись «Novum initium» с инициалами E.B. Сокращенно на латыни означало – Илья Блаженный. К оформлению собственных творений друг-наркоман Михаила относился всегда ответственно. И Михаил ценил это качество, которое мало кому из наркоманов присуще. Михаил уже давно смирился с тем, что оплату за картины Илай получает ровно столько, чтобы хватило на еду и определённое количество дозы. Ровно столько, чтобы успеть создать ещё одно безумное творение, которое уйдёт с молотка за внушительную сумму. Но Илай не хотел этих денег, а Михаил и не настаивал. Он знал. Так хотела карма. И Михаил снова подумал о Егоре и о своём бесчестном поведении к нему.

– Послушай! – Михаил резко вскочил. – Тебе надо съездить на наш второй склад!

– Что? – Егор изменился в лице. – Прямо сейчас? Это же другой конец города.

– Именно! – Михаил подошёл к прилавку и открыл лоток кассового аппарата, достав оттуда пять тысяч рублей.

– Но что случилось?

– Ничего! Просто я хочу, чтобы ты проверил наш второй склад! – Михаил положил Егору в нагрудный карман купюру. – Здесь на проезд и обед. Можешь ещё чё-нить вкусненькое себе купить по дороге.

– Но это много!

– Этого достаточно ровно для того, чтобы всё вошло в норму.

– Какую норму? Михаил Владиславович, вы меня пугаете! Может мне всё-таки остаться с вами?

– Нет! Со мной оставаться не надо! А когда вернёшься, я тебе всё расскажу.

– Что всё?

– Всё! – улыбнулся Михаил. – Нам с тобой предстоит о многом поговорить. Давай! Иди же!

– Хорошо! – тихо ответил Егор и не спеша вышел на улицу.

Буквально через минуту Михаил услышал, как возле двери остановилась машина, и он посмотрел через окно на улицу. Возле магазина стоял серый фургончик с надписью на боку. Большими желтыми буквами с синей окантовкой было написано «Светмонтажпром». Михаил выскочил на улицу и остановился. Через мгновение из фургончика уже выходили двое рабочих. У одного из них в руках была лестница, у другого – ящик с инструментами. Один из них повернулся назад в фургон и что-то сказал водителю. Михаил поспешил назад к двери и придержал её, пока рабочие заходили внутрь. Оба были в серых рабочих костюмах с логотипом компании. На голове у них были серые кепки, а на лицах медицинские маски.

– Добрый день! – сказал тот, что был с лестницей.

Михаил не сразу понял, что это была девушка. Её голос показался ему знакомым, но он тут же отогнал от себя эту мысль.

– Да-да! – вновь нервно заговорил Михаил. – Сколько вам потребуется времени?

– Сейчас разберёмся, папаша! – ответил ему второй рабочий.

– Михаил Владиславович, будьте так добры! – упрекнул его Куба.

– Прошу прощения, Михаил Владиславович! – извинилась за парня девушка. – Мы сразу приступим! Как только поймём, в чём тут причина, сразу скажем.

– Может вам лучше начать с улицы?

– Последний раз проблема была внутри, а не снаружи! – сказал парень, разбирая лестницу и приставляя её к стене. – Так что, я надеюсь, вы не против?

– Делайте, что хотите! – Михаил раздосадовано махнул рукой и поплёлся к прилавку.

Присев на стул, он задумчиво осмотрел мастеров.

– Вас всё ещё просят носить маски? – удивился он.

– Правила! – пожала плечами девушка.

– Ясно! – вновь грустно сказал Михаил.

Девушка открыла чемодан и, достав из него один из инструментов, передала его парню. Парень открыл щиток и тут же уронил инструмент. Девушка попыталась сдержать смех.

– Боже! Когда этот день закончится?! – прошептал Михаил.

Если бы только Михаил знал, как для него закончится этот день, то всё, что с ним сегодня произошло, показалось бы ему каплей в океане.

07 сентября 10:55

Леонид Викентьевич Самохин для друзей был просто Лёня, но чаще его все называли Шумахером. Полным же именем его всегда называл лишь папа и Альберт Геннадьевич, а бабушка Лёнчиком или Лёнечкой. Эти прозвища, как и само имя, вызывали у него бурю негативных эмоций: Лёня ненавидел свое имя. Он был спокойным и уравновешенным молодым человеком, и мало что могло его вывести из себя. Но события последних двух недель расшатали его устойчивую психику настолько сильно, что ни один человек в мире, назвавший бы его Леонидом сто раз подряд в течение одной минуты, не смог бы с этим сравниться. Гонки были его страстью. Страсть, с которой он не мог совладать. Гонки были для него всем. Однако Лёня никогда не считал себя настоящим гонщиком или, как минимум, профессиональным водителем. И преувеличенные высказывания о его талантах, которые вечно озвучивал Альберт, его смущали. Он знал, что он не достоин этих слов. Всё, что он делал и как водил, мог бы сделать любой дурак, окончивший автошколу. Но в одном Лёня был уверен точно: он – хороший водитель. Так он и думал до недавнего времени.