Алевтина Григорьевна скрестила руки и глаза к потолку закатила. Ей было до фиолетовой звезды на обоснованные сомнения сына.

— Ладно, пусть будет по-твоему, но она же девочка, — небрежно махнула рукой на люльку. — Четвертая! Зачем нам столько женщин в семье? Что ж за проклятье на нашей фамилии? Изжить нас, что ли, хотят?

— Да замолчишь ты или нет?! Чтоб у тебя язык отсох, бессовестная! — сварливо вступилась Маргарита Карловна, источая ненависть к своей снохе. — Дети — это лучшее, чем может наградить судьба. Ты ведь тоже когда-то была женщиной. Жаль, правда, с годами превратилась в злобную каргу. А нашей правнучке это не грозит, потому что она будет расти в любви и согласии, — бабуля развернулась и обратилась ко Льву Борисовичу: — Не понимаю, как ты терпишь эту змеюку?

Отец Ярослава виновато склонил голову. Глава семейства из него был никакущий. Мне и пяти секунд хватило, чтобы понять, что всем здесь заправляет злобная дамочка с гнездом на голове.

Женщина тем временем злобно ощерилась на свекровь, а та, в свою очередь, с восторгом рассматривала правнучку, склонившись над ней.

Я стояла позади всех них, находилась на стреме и готовилась в любую секунду наброситься на них, только бы защитить свою кроху.

Сердце было не на месте из-за всех этих споров и разногласий.

Следом Алевтина Григорьевна проявила вольность и, взяв меня за руку, отвела в сторону.

— Анастасия, — начала она вкрадчиво, искоса поглядывая на мой живот. — Если честно, в голове не укладывается, как вам удалось все это провернуть без огласки. Но вы же сейчас беременны? Ярослав утверждал, что вы ждете мальчика. Так когда, говорите, у вас срок?

Вот хоть убейте, но не понимала я эту бессердечную женщину.

У нее ведь все имеется для счастья и беспечной жизни. Даже усилия прикладывать никаких не нужно.

Так нет же, ей все мало. Подавай внука на блюдечке!

С этими стрессами у меня точно скоро молоко пропадет.

— Знаете, что, Алевтина Григорьевна, — стиснула зубы, вперившись на нее уничтожающим взглядом.

Неприязнь к ней вылилась из берегов и грозилась затопить всех присутствующих. Я уже приготовилась к гневной тираде, как вдруг почувствовала, как на мое плечо легла чья-то рука. Как только поняла, что это Ярослав пришел на подмогу, меня сразу же отпустило.

— Настя не беременна, — твердо он выдал своей матушке, которую в этот же миг схватил внеочередной удар.

— То есть как это не беременна? — проблеяла она, глядя то на меня, то на Ярослава. Но если на своего сына она смотрела с неверием, то на меня как на врага народа.

Ярослав предусмотрительно закрыл меня своей спиной от злобной женщины и я позволила себе выдохнуть.

В голову закралась навязчивая мысль о том, что с этим человеком еще не все потеряно. Он может быть серьезным и рассудительным, осторожным и бдительным, надежным и заботливым, но только, когда этого потребует ситуация.

— Очень просто. В своих интересах я солгал тебе. Не будет у тебя внука. Но если ты продолжишь вести себя по-свински по отношению к Насте и Марусе, у тебя и внучки не будет, — пригрозил он очень тихо, но доходчиво, судя по всему.

Женщина оскорбленно охнула и свела брови к переносице. На лицо ее легла тяжелая тень обиды. Сжав кулаки, она разинула пасть:

— Вы это слышали? Он же несет полную ху...

Маргарита Карловна подлетела к женщине и смачно шлепнула ее по губам, отчего та шикнула.

— Хрюшу, — нравоучительным тоном выпалила бабуля. — Сколько раз говорила тебе, когда наши дети в доме, не материмся! Теперь это правило и на Машу распространяется!

— Да вы все чокнулись разом! Идите вы все знаете куда? — повысила голос Алевтина Григорьевна. Все присутствующие, включая ее мужа, обжигали ее обвинительными взглядами. — Идите... идите... к хрюше!

Не выдержав накала, она стремглав выбежала из спальни.

С ее уходом воздух в помещении тотчас стал на порядок мягче и легче. Дышалось куда свободней.

— И мы наверное пойдем, — сказал Лев Борисович, вдоволь налюбовавшись нашей спящей красавицей.

— Да, пусть молодые отдыхают, а уже завтра познакомимся с Марусей поближе, — поддержал дедуля.

— Нет, ну это же просто чудо какое-то, — скрипуче проронила бабушка, шмыгнув носом.

Все это время она стойко держалась, но с уходом самого главного агрессора позволила себе расчувствоваться. Женщина бросилась Ярославу в объятия. Ее глаза мигом наполнились слезами.

Яр от такой неожиданности опешил. Я тоже перепугалась. Мало ли...

— Ба, что с тобой? — обеспокоенно заглянул ей в лицо.

Она мотнула головой и уткнулась носом в его плечо.

— Не думала, что доживу до твоих детей. Вот честно, уже не надеялась, а теперь и помирать не жалко.

— Только посмей, — пригрозил, чмокнув ее в макушку.

Вскоре все разбрелись кто куда. С Ярославом я осталась наедине.

Заперла дверь, прокрутив замок, и плашмя завалилась на кровать.

Силы были на исходе.

Ярослав принял душ, а затем последовал моему примеру и тоже плюхнулся бомбочкой на кровать рядом со мной. Матрас под его весом прогнулся и так вышло, что я невольно перекатилась на его сторону.

Ярослав был каким-то склизким. То и дело лип ко мне.

Или это я с дуру приклеилась к нему?

Только подняв голову, смекнула, что он лежал на кровати в одних труханах. А торс его поблескивал от остатков влаги.

Он еще и кофту мне намочил.

Ну да.

Полотенцем вытереться было не судьба, что ли? Вся постель же теперь мокрой будет.

Хотя, почему это вся? Еще чего?

Адова, немедленно выкини эти мысли из своей головы! У тебя в жизни творится полный армагеддон, а ты на его трусишки уже заглядываешься!

Зажмурилась, после чего услышала глухой смешок.

Да ни при каких обстоятельствах я не пущу его зад на свою сторону. Это теперь моя территория. Надо будет, вторую Великую Китайскую стену сооружу из подручных средств и подушек. А то знаю я этого любителя распускать свои лапы во сне. Быстро по скворечне получит!

Я злая. И нервная уж больно. Со мной сегодня лучше не спорить, а еще лучше не разговаривать, но я уже по его мордасам поняла, что ему невтерпеж было развязать болтовню.

Ярослав перекатился со спины набок и подпер голову ладонью. Он загадочно смотрел на меня, изучая мою одежду, и чему-то улыбался. А меня преследовало такое колкое чувство, будто я голая перед ним лежала.

Глянула вниз на всякий случай. Удостоверилась, что я еще не до такой степени ополоумела. К счастью, все было на месте.

— Говори, я же вижу, что тебе не терпится что-то сказать, — в нетерпении высказалась, положив подбородок на свои сцепленные ладони.

Он глубоко вздохнул, репу свою почесал, состроив вдумчивую гримасу.

— Я хотел лишь поблагодарить тебя.

Я аж вздрогнула, а потом ухо левое прочистила.

— Повтори, что ты сказал?

Он вяло ухмыльнулся. Подавшись вперед, накрыл мою ладонь своей и направил на меня прожигающий взгляд.

— Спасибо тебе за то, что смогла выстоять. Я не представляю, каково тебе было слушать все то, что говорила мать о Марусе. Она перешла всякие границы. Я теперь в долгу у тебя.

Удивительно, но на какой-то момент мне даже удалось забыть о его матери и тех мерзких словах, что она произнесла в адрес моей дочери. Я вспомнила это только сейчас. Прокрутила в голове пару самых острых фраз и снова пришла в бешенство. Однако Ярослав совсем не тот человек, на которого я хотела бы излить весь свой гнев. Сегодня он меня поразил. Во всяком случае, мне больше не хотелось отдубасить его.

— Это будет дорого тебе стоить, — наистрожайшие пригрозила, а он рот свой уже раскрыл, но я не дала ему ни звука издать. Резко вытащила руку из-под его горячей ладони и вытянула ее вперед. — Нет! Даже не думай! Я сейчас не про деньги говорила. Не нужны они мне, потому что так ты слишком легко отделаешься.

Его брови взмыли вверх.